Дома вдовца

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ПЬЕС В ШЕСТИ ТОМАХ

Под общей редакцией А. А. Аникста, Н. Я. Дьяконовой, Ю. В. Ковалева, А. С. Ромм, Б. А. Станчица, И. В. Ступникова

Том 1

ЛЕНИНГРАД «ИСКУССТВО» ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ 1978

Бернард Шоу

ДОМА ВДОВЦА

WIDOWER’S HOUSES

Оригинальная дидактическая реалистическая пьеса

1885-1892

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сад-ресторан при гостинице в Ремагене на Рейне; действие происходит в восьмидесятых годах XIX века. Ясный августовский день клонится к вечеру. Если глядеть вдоль Рейна, оборотясь лицом к Бонну, то направо видна калитка, ведущая на берег. Налево здание гостиницы; при нем деревянный павильон с надписью «Table d'hote». Между столиками прохаживается официант.

В дверях гостиницы появляются двое английских туристов. Один, помоложе, доктор Гарри Тренч, коренастый молодой человек лет двадцати четырех, с широким затылком, темноволосый, стриженный под гребенку, с развязными манерами студента-медика, откровенный, горячий, даже немного ребячливый. Другой, постарше, мистер Уильям де Бар Кокэйн; ему лет сорок, а может быть и пятьдесят; это худосочный господин с редкими волосами и напыщенными манерами, щепетильный, нервный, обидчивый и, на взгляд скептического наблюдателя, комичный во всех своих проявлениях.

Кокэйн {стоя на пороге гостиницы, повелительным тоном официанту). Два пива. Сюда, в сад.

Официант уходит. Кокэйн спускается в сад.

Благодаря моему такту, Гарри, мы получили лучшую комнату в отеле. Прекрасный вид из окон. Завтра утром двинемся дальше, осмотрим Майнц и Франкфурт. Во Франкфурте заслуживает внимания изящная статуя женщины в доме одного из представителей местной знати, а также зоологический сад. На следующий день — Нюрнберг! Богатейшая в мире коллекция орудий пытки.

Тренч. Ладно. Посмотрите поезда, хорошо? (Достает из кармана путеводитель Брэдшо и бросает его на один из столиков.)

Кокэйн {хочет сесть, но останавливается). Фу! Сколько пыли! Исключительно неопрятный народ эти иностранцы.

Тренч (жизнерадостно). Э, бросьте, старина! Подумаешь, какая важность. Веселей, Билли, веселей! Наслаждайтесь жизнью. (Силой усаживает его на стул, сам садится напротив, достает трубку и во все горло затягивает песню.)

Наполним бокалы, пусть льется рейнвейн полноводной рекой...

Кокэйн (шокирован). Гарри, умоляю вас, ведите себя приличней. Кажется, вы джентльмен, а не уличный торговец на пикнике в Хэмстед-Хис{1}. Неужели вы стали бы так держать себя в Лондоне?

Тренч. Вот еще! Я затем и поехал за границу, чтобы повеселиться. И вам бы того же захотелось, если бы вы только что сдали экзамены, а перед тем четыре года корпели в лабораториях да в больницах. (Снова запевает песню).

Кокэйн (встает). Тренч! Или вы будете вести себя как джентльмен, или я отказываюсь дальше сопровождать вас в этом путешествии. Вот почему англичан так не любят на континенте. Еще если б это было только перед туземцами; но среди пассажиров, севших на пароход в Бонне, были англичане. Меня весь день беспокоит мысль, что они о нас подумают. Взять хотя бы наши костюмы.

Тренч. А чем плохи наши костюмы?

Кокэйн. Neglige,1 дорогой мой, neglige! На пароходе некоторое neglige даже уместно, но здесь, в отеле, кое-кто, наверно, сочтет необходимым переодеться к обеду; а у вас ничего нет, кроме этой дорожной куртки. Откуда им знать, что вы из хорошей семьи, если этого не видно по вашему костюму?

Тренч. Чушь! Кто там был на пароходе? Шушера всякая, американцы и тому подобное. Начихать мне на них, Билли, вот что. Было бы кого стесняться! (Чиркает спичкой и принимается раскуривать трубку.)

Кокэйн. Тренч, я очень прошу вас не называть меня Билли, хотя бы при посторонних. Моя фамилия Кокэйн. А что касается наших спутников, то я уверен, это вполне порядочные люди: вы сами обратили внимание на то, какая у отца аристократическая внешность.

Тренч (мгновенно присмирев). Что? Они? (Тушит спичку и прячет трубку в карман.)

Кокэйн (наслаждаясь произведенным впечатлением). Они, Гарри, они: остановились в этом же самом отеле. Я видел зонтик отца в вестибюле.

Тренч (он в самом деле слегка сконфужен). Да, пожалуй, не мешало захватить с собой другой костюм. Но с багажом всегда такая возня... (Внезапно встает.) Пойду помоюсь, что ли. (Поворачивается к двери в гостиницу, но останавливается в замешательстве, видя, что в калитку входит группа путешественников.) Ах, черт! Вот и они!

В сад входят господин и дама, за которыми следует рассыльный, нагруженный пакетами — не дорожными вещами, а только что сделанными в магазинах покупками. По-видимому, это отец с дочерью. Господину лет пятьдесят, он высокого роста, хорошо сохранился, держится очень прямо. Он гладко выбрит; крупный орлиный нос и решительная складка рта в сочетании с резким, повелительным голосом и исполненными важности манерами придают ему внушительный вид. На нем светло-серый сюртук с шелковыми отворотами и белая шляпа; через плечо висит полевой бинокль в новеньком кожаном футляре. Человек из низов, успехом в жизни обязанный только самому себе; на слуг он наводит трепет, да и вообще к нему нелегко подступиться. Дочь недурна собой; хорошо одета, пышет здоровьем и, видимо, особа с характером; по манерам — девица из общества, однако все же дочь своего отца. Но она свежа и привлекательна, и ее ничуть не портит то, что энергия и жизненный напор берут в ней верх над утонченностью и изяществом.

Кокэйн (поспешно берет под руку Тренча, который, словно остолбенев, стоит и смотрит на вновь пришедших). Опомнитесь, Гарри! Присутствие духа, дорогой мой, присутствие духа! (Делает вместе с ним несколько шагов по направлению к гостинице.)

Появляется официант с подносом, на котором стоит пиво.

Kellner! Ceci-la est notre table. Est-ce que vous comprenez fransais? 1

Официант (говорит по-английски с резким немецким акцентом). Да, сэр. Слушаю, сэр.

Господин (рассыльному). Положите пакеты на этот стол.

Рассыльный не понимает.

Кельнер! Это наш столик. Вы понимаете по-французски? (франц.)

Официант (вмешиваясь в их разговор). Эти джентльмены заняли этот стол, сэр. Осмелюсь предложить...

Господин (строго). Что же вы не сказали раньше? (Кокэйну с надменной вежливостью.) Прошу прощения, сэр.

Кокэйн. Пожалуйста, мой дорогой сэр, пожалуйста. Мы с радостью уступим вам этот столик.

Господин (холодно, поворачиваясь к нему спиной). Благодарю вас. (Рассыльному.) Положите пакеты вон на тот стол.

Рассыльный не двигается с места, пока господин не указывает на пакеты и не стучит повелительно по другому столику, ближе к калитке.

Рассыльный. Jawohl, gnad’ger Негг.2 (Кладет пакеты на столик.)

Господин (вынимает из кармана пригоршню мелочи). Кельнер!

Официант (подобострастно). Да, сэр.

Господин. Чаю. Для двоих. Сюда.

Официант. Слушаю, сэр! (Уходит в дверь гостиницы.)

Господин выбирает в горсти мелкую монету и дает ее рассыльному, тот покорно берет и, притронувшись к козырьку, уходит, не смея выразить недовольство. Дочь садится за столик и, распечатав пачку фотоснимков, начинает их рассматривать. Господин достает Бедекер{2}, придвигает стул и, прежде чем сесть, окидывает Кокэйна уничтожающим взглядом, словно спрашивая, когда же тот уберется отсюда. Кокэйн, нисколько не смущаясь, с видом скромной благовоспитанности усаживается за соседний столик и обращается к Тренчу, который нерешительно бродит поодаль.

Небрежность в одежде (франц.).

2

Слушаю, господин (нем.).