Страница 37 из 42
— Прикольно. Я вот опьянения не чувствую, хотя должен.
— Так тебе нанороботы иммуномодулятор починили, — сообщил мне Марко. — Теперь все — прощай алкоголь, сигареты, наркотики.
— Наркотики? Сейчас проверим, — я потянулся за пачкой сигарет, которые у меня болтаются еще с джунглей Вентуры.
— Давай не здесь, — предостерег меня разведчик.
И то верно. Я допил пиво и выскользнул неузнанным, хотя Бруно и завсегдатаи меня могли и узнать.
Я шел без фильтровой маски, хотел запомнить запахи этой кислотной планеты, чуть не ставшей мне могилой. Я много где рисковал, много раз секунды и сантиметры давали мне шанс не уйти в пустоту, и все это время рядом была Ирка, моя боевая искинша. Столько раз она спасала оболочку, внутри которой жила, и я ее спас, пожертвовав зубом, а потом потерял.
Проклятая семейка Милано. Что мать, что дочь — обе хороши.
Подошел к черному входу частной клиники, скинул системе код-ключ, и проскользнул в открывшуюся дверь. Я знал, куда мне надо идти, и спокойно шел, изредка пережидая, пока Марко вскроет очередную камеру слежения.
Наконец-то я перед нужной дверью. Войти сюда может только лечащий врач. Но у меня есть виртуальный отпечаток его сетчатки глаза. Я поднял стекло на окуляре, которым был прикрыт мой левый глаз и посмотрел в сканер — голограмма сетчатки отсканировалась вместо живого глаза, и я прошел внутрь. Хорошо, когда тебе помогает разведка.
Бьянка Милано парила над кроватью, укутанная сетью проводов, подключенных к ее телу. Я сбросил с наладонника вирус в лечебный блок. Теперь актуальная информация не скоро попадет к врачам. Сел на стул и закурил. Швов и открытых ран на ней много, я сделал из ее тела решето. Она висит над кроватью, значит и позвоночник поврежден. Это все хорошо, но за то, что она совершила, очень мало. Во мне проснулась кровожадность, хотелось, чтоб она мучилась, но кровожадность своим шевелением разбудила совесть, а с этого момента все усложняется. В идеале ее надо отсюда вывезти и вытянуть инфу, но до идеала дойти невозможно.
Ноздри Бьянки дрогнули и она приоткрыла глаза.
— Что, старая наркоманка, унюхала наркоту?
— Айван? — с трудом прошептала Бьянка.
— Да. Ждала другого? Ка Бо? Он не придет. Придется детей выращивать одной. Как они, кстати?
— Ты о своих детях думай, — тонкие губы растянулись в улыбке.
— О чем эта сучка говорит? — оживился Марко.
— Какие дети? Ты бредишь?
— А ты забыл, что мы с тобой переспали? Ты тогда, как и сейчас, обкурился и кончил, — Бьянка попыталась рассмеяться, но выглядело это как судороги. — Помнишь, я сказала, что не могу родить, но у меня теперь есть твой биоматериал. Мой биоматериал и твой в контейнере. Пройдет время и твои дети придут за тобой, Айван.
— Катарина, — прошептал Марко.
Я втянул в себя дым, надеясь расслабиться и притупить агрессию, которая бурлила во мне, напрягая мышцы. Втянул еще глоток дыма, глядя в расширенные глаза Бьянки. Красивая она все-таки, и ноги такие длиннющие. Сучка. Сигарета не расслабляла. Прав Марко — нанороботы починили мой иммуномодулятор.
Я наклонился к ней и протянул сигарету. Она жадно вцепилась в нее губами и сделала подряд две затяжки. Я подождал, пока она вздохнет, сделает еще затяжку, блаженно закатит глаза, ловя кайф, и улыбнулся.
— Больно не будет.
Положил бычок на больничный бумажный халат — когда он вспыхнет, уничтожит следы моего пребывания. Подошел к Бьянке и закрыл ей рот правой рукой. Моя кибернетическая рука резко вошла в ее тело через недавний операционный шрам сильнее разрывая кожу на животе, продвинулась глубже и вперед. Ее тело трепетало в моих руках, как пойманная котом птичка. Хорошо, что на руке нет кожи, и я не чувствую, как она, огибая легкие, тянется к сердцу, находит его и, сжав в стальных пальцах, выдергивает из тела.
— Я думал, что в руке будет только сердце, — произнес Марко, — а тут еще и гирлянда внутренностей потянулась.
Кровь залила тело и кровать, над которой на проводах парила Бьянка. Я убрал руку с ее лица и мне показалось, что она выдохнула. Закрыл глаза монстру, не почувствовавшему свою смерть. Затолкал сердце в мертвую оболочку красивой женщины.
Пиликнула дверь. В палату заскочил старичок доктор и кинулся, оттолкнув меня, к пациентке. Завис над телом на несколько секунд. Вздрогнул и повернулся ко мне.
— Э-это вы наделали? — тихо спросил он, быстро моргая и тыча трясущимся пальцем в Бьянку.
— Нет, доктор, вы, — правой рукой я взял его за руку и провел его ладонью по моей окровавленной руке. Тоже самое я сделал со второй его рукой и хорошо вытер свой протез об его халат. — У меня есть запись, где вы убиваете свою пациентку.
Я нажал несколько точек на коммуникаторе и голограммный экран на ладони все еще заляпанной кровью Бьянки, показал созданное моим компьютером видео, в котором врач делает все то, что недавно сделал я.
— Чтобы это не попало в сеть, вам лучше инсценировать правдоподобную смерть пациентки. Вы меня понимаете? — доктор отрешенно кивнул. — У нее же были травмы несовместимые с жизнью.
Я вывел доктора из палаты, и мы пошли к черному входу.
Я шел по улице и боялся думать громко, чтоб не услышал Марко. Я не собирался таким способом убивать Бьянку. Это была его месть. Сяду на корабль и вытащу его из руки. Не хочу, чтоб кто-то управлял мной.
Одна и-ра осталась в отрубленной части руки, другая и-ра пожертвовала собой, принеся всех своих нанороботов в жертву, когда спасала меня от кровопотери. Избавлюсь от Марко — и в моей голове воцарится тишина.
Чипы больше не выпускаются. Это технология прошлого, которую используют как мозги для синтетиков. Чипы заменили нанороботы, которых можно легко ввести в тело, и которые это самое тело могут покинуть, выполнив задание и передав кому надо тайны. Наступает новая эра — вирус в тебя могут вселить даже с пылью. Защита есть — другой вирус в тебе. Все как у компьютеров, теперь человек сам стал биологическим компьютером, которым управляют чужие и часто враждебные программы.
Возле стеклянной витрины стрипклуба стояли пацаны. По их внешнему виду ясно, что денег на вход у них нет. На шесте вертелась стройная блондинка. По тому как долго она вертелась, я понял, что это синтетик. Красивая. Кукольное личико, но почему-то такое строгое, даже злое. Я подошел ближе. Пацаны с явным неудовольствием отступили в сторону. Я достал сигареты и закурил. Кто-то из мальчишек тяжело вздохнул, унюхав сладкий наркотический запах, и я вспомнил себя в молодости. Свою первую увольнительную в город, как хотелось развлечься, отдохнуть, оттянуться от трудностей учебы. Посмотрел на пачку в своей механической руке. Нет, ребята, это не решение проблем, не средство заглушить боль или хорошо провести время. Не зря у меня на родине всем ставят иммуномодулятор, нет ничего хорошего в том, чтобы проводить лучшие годы в наркотическом тумане.
Я выплюнул и затушил сигарету. Все равно мой иммуномодулятор уже исправен, и я от наркотика ничего не чувствую. Полез в заплечную сумку, достал оттуда стопочку пластиковых купюр — подарок от военных. Отсчитал несколько и протянул их пацанам:
— Только потратьте их с умом, а не наркоту или пиво. Мяч баскетбольный купите. Перчатки для боев. Чтобы мне за вас не было стыдно.
— У-ух! Спасибо, сэр! — раздалось из толпы, и шустрая стайка сбежала по улице вниз.
А я ломал одну за другой сигареты, втаптывал их в кислотную слякоть и смотрел на девчонку, что с закрытыми глазами накручивала круги на пилоне и понимал, что если бы я выбирал тело для Ирки, то я выбрал бы такое. Пытаться отыскать отрубленную руку с чипом Ирки нереально, неизвестно, где ее выбросили. Даже если она уцелела, то наверняка уже сгорела, как улика. Лично я сделал бы так. Допрашивать Бьянку тоже было бы бесполезно — ради выживания она соврала бы, чтобы потянуть время. Ее детей не нашли, официально их никогда не существовало.
Звонок вывел меня из раздумий, заставив вернуться в реальность. Звонила мама.