Интриги планеты дождей

— Бьянка! — крикнул я, перекрикивая вертолет.

Она обернулась и, как я и ожидал, прикрыла тело сумкой. На ее голову был надвинут капюшон, но я узнал ее. Сейчас ее рот не казался маленьким — она как злобное животное оскалилась, чем напомнила мне ее мать.

— Прими соболезнование по поводу смерти родителей.

Я шел вперед, держа в правой руке винтовку. Она чуть сдвинула сумку в бок и выставила перед собой руку с пистолетом.

— Не подходи! Я буду стрелять! У меня дети в сумке! — завизжала женщина.

— Да это твои дети. Мне на них плевать, — выкрикнул я и пару раз выстрелил из винтовки по вертолету, стараясь попасть в кабину пилота.

Бьянка выстрелила в меня. Промазала. Еще раз. Попала в броник. Меня чуть шатнуло, но не более того. Ее третий выстрел попал мне в шлем, он заискрил, перед глазами начался фейерверк, и я сбросил его.

Вертолет почти сел. Ей до него — два шага, мне до нее — полтора десятка шагов. Я стреляю ей по ногам. По ее новым длинным ногам. Она падая, цепляется за вертолет и оттуда ей протягивают руку, крепко схватив за сумку, втаскивают внутрь. Я бегу со всех сил стреляя по ее телу и внутрь кабины. Внутри робот. Ему мои выстрелы не страшны, а вот тело Бьянки дергается. Ее затаскивают внутрь и вертолет взлетает. Я цепляюсь за тонкую щиколотку Бьянки левой рукой. Меня отрывает от крыши. Тело Бьянки медленно выскальзывает из вертолета.

— Брось ее, Ваня! — слышу в ухе Ирку. — Потом убьешь!

Но я не могу ее бросить. Бьянка замерла на одном месте, а потом резко ее втянуло внутрь вместе с моей рукой. Поднимаю винтовку, целясь в робота. И у меня вырывают оружие. Из-за темноты в кабине, я не вижу, что происходит. Вертолет набирает высоту. Что-то блеснуло и резкая боль обожгла мне руку.

Я падал. Видел это как в замедленном фильме. Вертолет отдалялся от меня, а я летел вниз, теряя сознание от боли. Мое тело тряхнуло и ударило о что-то жесткое.

Я открыл глаза. Перед моим лицом стена. За правую руку меня кто-то крепко держит и подтягивает вверх. Мое лицо оказалось на уровне с головой робота, в котором сейчас чип Марко.

— Держись, братан, — говорит он мне.

Робот подтягивается на правой руке, удерживая меня своей левой и аккуратно переваливает через парапет.

— Я успел тебя словить, — говорит Марко, укладывая меня на крышу.

Я слышу, что приближается вертолет. Вижу пущенный снаряд, который летит в нас с Марко. Вижу, но ничего не могу сделать.

Я зажмурился. Вспышка и грохот оглушили меня.

Открываю глаза и вижу голову, руки и плечи робота. Кучу искр от его тела. Он отцепляет правую руку от поручня, вставляет палец себе в ухо и вынимает чип Марко.

— В нем все, — он протягивает чип, роняет его рядом со мной и отключается.

Оставшаяся часть его срывается вниз. Я беру в руку чип и прячу его в загашник на экзоскелете. На левой руке больно лежать. Я переворачиваюсь на спину.

— Ирка, — шепчу искинше, — потери.

В ответ тишина. Вот любит она эти штучки. В самый нужный момент вырубиться. Нет. Не женюсь я на ней.

— Ирка, вырежу и выкину нахер, разрази тебя Пустота.

В здании подо мной раздаются взрывы.

— Ир, вызови эвакуатор, я тут сейчас сдохну вместе с этим зданием, — искинша не отвечает. Я, собрав все силы, поднимаю левую руку, чтоб отвесить щелбан там, где под кожей вшит адаптер. Смотрю на руку и понимаю, что ниже локтя у меня обрубок! Нет руки, на месте среза корочка, как те латки, что были на ноге. Нет моей руки. И нет Ирки.

Глава 28

— Сержант Айван Зимин Аксель? — задает мне вопрос молоденький лейтенант, такой гламурный, словно он учился не в военной академии, а на курсах дизайнеров.

— Иван Зимин, офицер.

Я стою перед зеркалом и снимаю тонкие пленочки, которыми покрыты мои новые технологические татуировки. Теперь я официально киборг. Я намеренно выбрал протез из сплавов. Мне в руку запустили синтетические нервы для связи новой конечности и тела. Для считывания сигналов с мозга и полноценной работы компьютера в руке татуировки и нужны. Еще я могу силой мысли войти в сеть и найти любую информацию, связаться с человеком, и мне теперь не требуются девайсы, чтоб поговорить со своей матерью, да и кем угодно.

— Господин генерал, сэр, будет здесь через десять секунд, — покраснел мальчишка под моим взглядом и выбежал из палаты.

Ему и двадцати еще нет, а уже офицер, а ведь он, как старший по званию, мог запросто меня построить.

— Ты прям как невеста — ходят женихи, сватают, — засмеялся в моей голове Марко.

— Будешь надо мной ржать, вытащу из адаптера, — я взглянул на руке на то место, где был старый, а сейчас уже — новый адаптер, и внутри что-то болезненно шевельнулось — я скучаю по Ирке.

Меня спасли военные. Эти сволочи за всем наблюдали со стороны. Не вмешивались. И только когда поняли, что могут потерять единственного свидетеля, забрали меня с крыши, разрушающегося от взрывов и пожара здания.

— Привыкай общаться мысленно, не произноси вслух, — напомнил Марко.

Генерал действительно вскоре появился и косноязычной речью дал мне понять, что мое пребывание на планете Мора нежелательно, да и вообще, если я хочу спокойно жить, то должен свалить в вотчину моей мамочки — планету Земля, Сибирь. Чтобы как-то подсластить горькую пилюлю, они выдали мне немного налички — редкость на Море — видимо, не хотели светить денежные транзакции.

Да без проблем. Восстановления Марко тоже никто не жаждал. Даже выслушать его показания не захотели. Намекнули — валите отсюда оба, пока есть возможность. Вон и звездолет за тобой, сержант Зимин, прислали. Вали, и забудь все, что здесь было. Да, окей-окей. Валю. Тем более, что мама зовет, на внуков намекает. Вот только попрощаюсь кое с кем и свалю.

Мои родители, оказалось, давно в разводе. Буквально сразу разошлись, как я сбежал в армию. Обвинили друг дружку, в том, что сын выбрал такой путь, и разошлись. На самом деле они развелись не из-за меня. Оба получили возможность сделать карьеру, и никому не хотелось уступать. С отцом мне связаться не удалось, а вот мама приложила максимум усилий, чтоб вытащить меня отсюда, и чтоб я ни в чем не испытывал проблем. Ну и отлично. Все артефакты и информация, собранные мною, улетят в Россию, раз никому не хочется расследовать преступления.

От клана Милано практически ничего не осталось, все их резиденции под куполами были уничтожены, разграблены — постарались другие мафиозные кланы. Дети переданы в приюты, люди арестованы. В клинику доктора Ли вошли военные. Как я понял — все темные дела творились именно там. Добрый доктор — злой гений заговора.

Коллеги Марко, неофициально, решили моими руками зачистить еще одну проблему. С одной стороны у них будет компромат на меня, с другой — я улетаю и не вернусь, с третьей — меня прикроют, так что я ничем не рискую.

И вот я бесшумной тенью скольжу по городу, в котором прожил последние месяцы.

Заглянул в бар, который уже не назывался “У Блюки”. Он пока вообще был без названия. Сел на высокий стул за стойку. Кибернетической рукой протянул наличку и попросил самого темного пива. Под глубоким капюшоном плаща узнать меня невозможно, да и если сорвут мою защиту — полумаска, прячущая глаза и татуировки, скроет меня. Помянул рыжеволосую воительницу Магдалену. Ее кремировали, и прах я увезу на Родину. Мама сказала, что на самом деле ее звали Елена Макаровна Жданова, и она была одной из лучших у нее на курсе. Я настоял, чтобы Блюки был похоронен как приличный человек. Хоть я и злился на него, но не его вина, что он стал жертвой экспериментов.

Добытые Марко сведения улетели в мою страну. Что ж, если государство забывает своих людей, то пусть не обижается, что эти люди находят иной приют.

— Я вообще светлое пиво люблю, — проворчал Марко в моей голове.

— А я темное, — я сформулировал мысль и передал ее искину. — Стоп. Ты чувствуешь вкус?

— Не совсем. Не знаю, как объяснить, я считываю удовольствие с твоего тела. Скорее, это так.