Страница 58 из 61
В ответ Джонси высыпал на перила горку трухи, в которой можно было узнать обломки микросхем, обрывки проводов и прочего электронного хлама, за которую Гриша отдал бы если не душу, то точно пару пальцев.
— Это был процессор, — пояснил Джонси. — Без него всё остальное — просто ящик.
От случившейся непоправимости у Берта подогнулись колени. Пепелища и пожарища, мёртвых друзей, воронки и рытвины на месте прекрасного города — вот что он увидел в жалкой кучке мусора.
— Я тут подумал, — промямлил он, проклиная себя за тупость и медлительность, — что не всё так…
— Да понятно всё, как белый день, — не без раздражения махнул рукой Джонси. — Раз нельзя, чтобы с крыльями, то останусь только я.
— Что?
— Мои потомки — слоупоки. Кошмар. — Джонси ухмыльнулся. — Я ушёл оттуда, где было хреново и всё летело в тартарары, ты пришёл оттуда, где через тысячу лет ненамного лучше. Значит, надо менять исходные. Отбрасываем ген бабли, в который вгрохано ты бы знал сколько сил, денег и времени, мамма миа, — Становитель закатил глаза, — и вводим новую переменную. Это буду я. Я постараюсь наследить в этом времени как можно сильнее. Спроектирую водопровод, что ли. Или подъёмный кран для чего-нибудь циклопического. Или ещё что-то, чему здесь не место и не время. Детей наклепаю, в конце концов. У меня есть такие возможности, одна из дочерей энси намекала вполне прозрачно. Да-да, здесь водятся девушки с хорошим вкусом. Сурбаш — человек практический, весь передовой, дочерей не то шесть, не то семь жоп, он не будет против. Я в неплохих деловых отношениях со здешним жречеством, чёрт побери! — несмотря на комический тон, Джонси скалился по-волчьи. — Не умею ломать пальмы кулаками, но я высококлассный интриган, я заведовал факультетом в Сорбонне!.. неужели не смогу хоть поцарапать камушек истории? Она не должна кончиться в двадцать втором веке от рождества Христова! А если не получится… Если не получится — приходи ещё раз, потомок. Будем пробовать снова и снова.
Берт отступил на шаг под таким напором страсти. Почему-то перед глазами стоял грязный до потери цвета берет в корзине мёртвых перьев. «Не забывай, Берт. Всего лишь человек».
«Я помню, Дани».
Прекрасноликие гелы не ушли в свет, играючи установив излучатель в великой Башне. Маленький человек, не юный, не сильный, не красивый, остался в Бабилоне навсегда. Он сделал за прекрасноликих всю работу, выжил в тёмном веке, собрал из ничего электростанцию и — как знать! — обеспечил неприметному портовому городку блестящее будущее с Башней и прочими воротами Иштар. Возможно, к цели он шёл всю жизнь, переступая через неудачи, отчаянье, насмешки, соблазны… Через близких тоже? Как знать.
— У тебя получится, — уверенно сказал Берт. — Ты Становитель, ты сможешь всё.
Глава 25. …до дна
Так Жизнь сказала:
— Мир этот — мой!
Распашет кладбища плуг стальной.
Взойдет колосьями перегной.
Так Жизнь сказала:
— Мир этот — мой! Немецкая народная баллада
Паола
Вонь горелого Пети почувствовал ещё на подступах, как только обогнул гору. Не очень удивился, рассмотрев возле Трещины практически всё население посёлка. Люди суетились в напластанном низко дыму: что-то не то растаскивали, не то стаскивали, по жидкой цепочке лениво передавали от ручья вёдра, заливая островок огня у самой тропы.
— Где тебя так долго носило?
Даниил выглядел так, будто прошедшие тридцать шесть часов не то грузил вагоны с углём, не то дрался с прайдом тигров. Если у тигров, конечно, бывают прайды. Память Пети на этот счёт предъявляла только здоровенный чёрный провал.
— Пришлось немного задержаться. Что у вас?
— Почти по плану.
— Почти? Что значит — почти?! Вижу я это почти…
Из суеты вынырнул закопченный Сэм, неизвестно каким чувством определивший зародыш скандала, и вклинился между гелами будто невзначай. Он тоже был грязен и мят, хотя точно не должен был драться ни с тиграми, ни с йорнами. Впрочем, все здесь были такими, включая самого Пети.
— Ты уже вернулся, — широко улыбнулся староста. — Эт’ здорово. Сделал что хотел?
— Поч… — Пети прикусил язык, но поздно: Даниил ехидно ухмыльнулся. — Что у вас за кипеш?
Он понимал, что глупости городит одну на одну, но ничего лучше не придумал. Слишком устал. Однако Сэм воспринял как должное.
— С йорнами обошлось даже лучше, чем по плану…
Соня не промазала. Хоть и куцые, крылья йорнов были отличной мишенью. Даже из незнакомого оружия Соня попала бы и в куда меньшую цель. Просто дала дерущимся существам чуточку устать и замедлиться, выбрала удобный момент — и направила разряд.
По прошлому разу все приблизительно знали, что должно произойти, но не учли Даниила. Какой заскок случился в его голове — неизвестно. Факт — никто к такому повороту готов не был, включая второго йорна. Особенно второго. Макс откровенно растерялся, когда лучший боец гельского воинства вдруг забросил на плечо его раскаляющегося напарника и огромными скачками помчался к ручью. А уж процесс замачивания вверг уцелевшего в окончательный ступор. Как, впрочем, и всех остальных зрителей.
— И шо это к такой-то матери было? — спросил наконец Найджел, озадаченно скребя затылок.
От воды с шипением поднимался пар. Остывающий йорн невнятно булькнул.
— Да так, — хмуро ответил Даниил. — Хватит, пожалуй.
— Оказывается, в йорнских двойках какой-то кодекс есть. Ну, если кто-то спасёт жизнь одному, то второй у него в вечном долгу или как-то так. Поэтому насчёт «хватит» Дани не ошибся. — Сэм мотнул головой, Пети проследил направление. Среди посельчан отчётливо маячили большие силуэты, увенчанные витыми рогами. Судя по всему, они таскали тяжеленные брёвна.
Сэм самым естественным образом развернулся к армейцу:
— Кстати, хотел спросить, да к слову не приходилось… Дани, ты об этом раньше знал?
— Про кодекс не знал, — разлепил губы Даниил. — Но Ник как-то упомянул, что подобная слаженность и эффективность йорнских двоек может быть достигнута только сопряжением биополей на довольно глубоком рефлекторном уровне. — Последнюю фразу он явно процитировал по памяти, даже взгляд в небеса вперил. — В общем, если один сдохнет, то второму либо смерть, либо овощем доживать.
Дальше староста благоразумно не расспрашивал, только покивал с умным видом.
— А что всё-таки грохотало? — сменил тему Пети. — Даже если швырнуть йорна в ручей с размаху, такого не получится.
— Трещина затрещала, — скаламбурил Стас, доселе молчавший. Пети шутка не показалась смешной, но он на всякий случай вежливо улыбнулся.
— Ночью была неудачная переброска, — пояснил Сэм. — Человек погиб, выброс энергии больше обычного. А потом то, что сказал Стас. Без всякой видимой причины — ещё один мощный выхлоп, из-за которого начался пожар и ещё долгонько землю трясло. Поскольку ветер был в нашу сторону, пришлось тушить. В общем-то всё.
— Затушили, кажется. — Гриша сконденсировался из дыма в лучших традициях Данииловой дюжины. — Осталось похоронить того бедолагу — и можно домой.
— Что, от него что-то осталось? — равнодушно удивился Дани. — С таким выбросом разве что кучка пепла…
— А вот поди ж ты, — вздохнул Гриша тоже без особых эмоций. — Нашли, почти целый. Только поломанный, метров на сто от Трещины отшвырнуло. О, Грэль сюда несёт.
Грэль оказался вторым йорном, всё верно, такие имена среди людей не слишком распространены.
То, что он нёс перед собой, кто-то заботливо завернул в дерюжку. Рядом семенила рыжая Моника, жалостно шмыгая носом, так что о происхождении походного савана можно было долго не гадать.
— Жалко, — сказала женщина следопыта Джека, поймав взгляд Пети, — красивый, молодой…
Когда они поравнялись с ангелом, тот не удержался, будто чёрт под руку пихнул, откинул край грубого полотна — и вскрикнул.