Страница 35 из 61
— Ради чего? — негромко, словно дальнее эхо, переспросил Габриэль. — Ради того, чтобы мы были, Клео. Гелы, йорны, Древо, в конце концов. У этого парня — в целом безобидного, даже симпатичного мне — есть всё, чтобы уничтожить наше бытие. У него есть возможность и наверняка есть необходимое знание. Единственный сомнительный пункт — есть ли желание уничтожить. Но желание — такая зыбкая материя, что я не могу рисковать. Выбитый из привычного, сытого, устойчивого, предсказуемого кокона… всё что угодно, Клео. По некоторым причинам я не смог отменить его переброску на Паолу, поэтому обратился к вам, владетельный.
Йорн нахмурился до скрежета лобных чешуек. Подался вперёд, к камере, впился тяжёлым взглядом в зрачки Габриэля.
— Ещё вопрос, — медленно проговорил он. — На последний сольник, который ты обещал, явились семеро. Из четверых моих выжил один. Чудом, не иначе. Что скажешь, Габриэль?
Вакуум возник внезапно, предположительно в районе мозжечка, и всосал все мысли. То, что он только что услышал, не могло быть правдой. Оно было правдой. И… и…
— Верю, — внезапно ухмыльнулся Клео. — Теперь верю, что тебя надули, надутый гел. Я доволен. Следующих охотников я подготовил лучше и отправлю так быстро, как только смогу. Возможно, сегодня.
Экран почернел. Лучший враг и союзник никогда не придавал приличиям ни малейшего значения. Возможно, в пику нарочито церемонному Габриэлю.
С головой, звенящей от пустоты, он повесил на место картину, строго выровняв по линии потолка. Руки дрожали.
Йорн опять ничего не понял, хвала Древу. Но хорошо ли понимал сам Габриэль?..
Армеец ослушался приказа. Железная саранча расправила крылья и готова к взлёту.
Бессмысленно шатаясь по кабинету и переставляя мелочи с места на место, он пытался прокручивать варианты.
Результат генетического сбоя? Возможно. Даниил недаром считается… считался… нет, считается, йорн раздери, лучшим солдатом Михеля. Он — результат очень сложных модификаций, и Ник до сих пор не решается повторить успех. Напирает на большое количество стадий-развилок, которые пока не может полностью контролировать.
Результат вмешательства самого Габриэля? Непоправимое слово удачно наслоилось на желательность сольника, но Михель никогда бы не пожертвовал лучшим солдатом. Михель даже не поленился закатать по этому поводу скандал. Отдав приказ через голову главкома, Габриэль мог запустить сразу несколько механизмов, которые могли привести…
В дверь поскреблись.
— Шеф, к вам посетитель, — пропела с той стороны Аннабель. — Примете или сказать, что у вас совещание?
Габриэль глубоко выдохнул, срочно эвакуируя энергию на восстановление душевного равновесия. Аннабель — славная девочка, влюблена в него по уши. Даже немного жаль, что стадия сексуального влечения осталась далеко позади.
— Две секунды, Анне, — сказал он бодро. — Надо спрятать в сейф кноф.
Упоминание полулегального ментостимулятора, весьма популярного среди молодёжи, вызвало взрыв сдавленного смеха за дверью. Габриэль слыл среди сотрудников слегка замшелым шутником и поддерживал репутацию всеми средствами.
***
— Ты исходи из того, что жопа уже случилась, — убеждённо повторял Пети раз уже, наверное, тридцатый. Оно действовало, но надо было постоянно повторять, по кругу, чтобы аргументация не успевала выветриться из Данииловой головы. — А раз случилась, то назад уже не расслучится. И думать нужно вперёд, на перспективу.
Время шло к полуночи. Из бронированного подвала (Дани мельком удивился, кому и для чего на Гелио может понадобиться подобное помещение) они уже вылезли, но «мерзкие предатели» ещё не рисковали появляться в зоне видимости инструктора.
— Да какая, к ёжикам, перспектива… Никогда теперь не отмыться, — тоскливо, сквозь зубы, процедил Дани. Это были первые слова, которые он сказал, а не проорал.
Пети мысленно вытер пот со лба.
— Обычная. И смывать тебе нечего.
— Да что ж я, как последний трус…
— Дослушай, не перебивай. Михаэль пошёл на Габи в лобовую из-за твоего случая. И не простит, и не забудет. Он точно не огорчится инициативе твоих друзей, ручаюсь оставшимся крылом. Наоборот, прикроет.
— Но…
— Будет серьёзная драка о полномочиях, Дани. Она докатится до Совета, и последнее слово будет, как всегда, за Аве-старшим. Я завтра пойду к нему и расскажу всё, что знаю от Берта и про Берта. Приказ признают неправомочным, всё будет снято и забыто.
— А как вообще так вышло, что Повелитель мух, посмешище всегельское, может командовать армейцами? — Йоган возник, казалось, из пустоты. Рядом с ним уже просматривались не до конца материализовавшиеся силуэты остальных.
Дани сердито засопел, но дальше сопения не пошло. Оставалось только скрестить пальцы, чтобы и дальше так.
— Он не посмешище, Йоган, — сказал Пети негромко и значительно. — То есть он хочет таким казаться, но на самом деле его власть огромна. Лишь в данном случае зарвался. Есть свидетели ссоры, подмену служебных интересов личной мелочной местью не спустят даже Габриэлю.
— Мудило он, — фыркнул Йоган. — Михель наша власть.
— Главное, где тот свидетель, — неожиданно проворчал Василь, возникая окончательно. — Инструктор предвзятый, он не свидетель.
— Раньше думать надо было, с-с-спас-с-сатели, — оскалился Даниил. Выглядел он, мягко говоря, не блестяще. И не в том дело, что потрепали в бою перья, пока подмога не подоспела — гелы вообще живучи, а уж армейцы тем более. Пети жутко не нравился некий внутренний надлом, о сути которого он догадывался, но не мог до конца понять.
— А чего думать? — Матфей отзеркалил оскал инструктора. — Кто такой этот хрен с бугра, чтобы решать, кто на сольник пойдёт? Это только Михель решает, а остальные по боку, и всё тут.
Дани поморщился.
— Приказ был настоящим, — нехотя выговорил. — Пети дело говорил о власти. Она есть у этого гада. И думать раньше уже поздно.
Повисла пауза. Бойцы переваривали новость, явно не вязавшуюся с их представлениями о вселенной. Какой-то штатский…
Инструктор вытер с виска каплю пота. Пети с тревогой отметил, что рука чуть заметно дрожит.
Озарение было мгновенным, как вчерашняя вспышка «неисправного энергоконтура». Древо, он считал вояк своими друзьями, но никогда не приходило в голову… хотя, с точки зрения общественного порядка, даже логично… Мерзость, какая же мерзость.
— Что… что бывает за невыполнение приказа? — голос охрип. — Настоящего приказа?
— Полная деструкция личности, а затем и всего остального, — спокойно пояснил Дани.
— Как… как скоро?
— Что-то ты, блажной, ещё и заикой сделался, — заметил инструктор. — День-два.
— Но ты… — Пети лихорадочно и бестолково считал пролетевшие часы.
— Я чуток покрепче ребят, ты ж знаешь. Пока не очень заметно. Может, денька три-четыре протяну. Но это без разницы. Главное, чтобы моим парням ничего не было, я за них боюсь.
— Не будет. И тебе не будет.
Пети вскочил.
Даниил насмешливо цыкнул зубом.
— У меня нет власти члена Совета, — сказал однокрылый, пропустив насмешку мимо ушей, — но кое-что могу. Дани, ты отправишься на Паолу, найдёшь Берта и вы вместе вернётесь. Он уже должен всё успеть, а если что-то не успеет — ёжик с ним. Всё получится, у армейцев низкий коэффициент фотопоглощения, не понадобится никакой модификации, ну или в крайнем случае я удалю часть перьев. Пока ты там будешь бегать, я обвиню Габриэля в покушении на убийство. Василь, понадобится твоё слово. Может, удастся сбить с мудилы часть полномочий хоть временно.
Армейцы смотрели на него так, как смотрели бы на комнатного пуделька, у которого вдруг выросли крокодильи челюсти. Пети мельком подумал, что армейцы, наверное, тоже много чего не знают о блажных ангелах.
— Всё получится, мы прижмём этого гада так, что не пискнет, — уверенно пообещал он. — Дани, поешь как следует. Ночка выйдет беспокойной.
Он ещё не представлял — насколько.
Накрапывавший весь день с переменным успехом дождь вдруг решил собраться с силами и показать жалким двуногим, местами покрытым перьями, кто в небе хозяин. Кромешно-чёрное небо полнилось беспокойным гулом, заставлявшим Пети вздрагивать. В обманчиво невидимых тучах коротко моргали пронзительные сполохи. Вода стояла стеной без верха и низа.