Искры гнева

Я вернулся к отряду, который уже успел заселиться в дом чужаков. Это было трехэтажное строение, первый этаж которого занимала кухня, а остальные два этажа были предназначены для отдыха и сна.

Весь день я не мог перестать думать о том, что жители Рэй-ро на самом деле вагры. Меня терзало любопытство, и я все не мог понять, зачем они нападают на наши поселения и сжигают их. Если предположить, что они владеют внушением или иллюзией, а еще пространством, не проще ли просто приходить и незаметно воровать то, что им нужно. А еще этот огненный тигр… Что он такое? Иллюзия или реальное существо, которое и вынуждает их жечь поселения?

Ответов у меня конечно же не было, но все это я собирался выяснить до того, как покину это место.

На закате, как и обещал Акентэ, за нами пришли трое мужчин, кажется, тех же, что сопровождали старейшину. И с ними мы отправились куда-то вглубь леса, что разросся позади деревни.

Зарево от высокого костра мы увидели еще издалека, как и услышал утробные гортанные песни шамана, позвякивание и постукивание бубна.

Со спины шаман сначала показался мне стариком. Но стоило ему повернуться, уставить на нас небесно-голубые по наивному широко открытые глаза, как стало ясно, что Ледяному Осколку едва перевалило за двадцать. Необычайно тощий для вагрийца шаман едва обзавёлся тонкой пушистой бородкой. Он так широко и радостно улыбался, словно бы встреча с нами была для него чем-то ошеломительным. Он безумно сверкнул глазами, подошел, ощупывая меня.

— Не думал, что мы увидимся снова, — загадочно протянул он, сказав это так, словно мы были хорошими приятелями. Вот только я был уверен, что встречаться с Ледяным осколком я никак не мог, по крайней мере, в этой жизни.

— Что ж, начнем, — вдруг резко посерьезнев и потеряв ко мне интерес, объявил шаман. — Нужно спешить, — он напряженно посмотрел на кусок сереющего неба, выглядывающего из-за ветвей деревьев, и добавил: — Иначе окно меж мирами вскоре закроется.

Глава 12

Шаман резко ухватил Тай за руку и потащил к костру. Испугавшись, она вскрикнула, но не стала сопротивляться, покорно засеменив за шаманом. Откуда-то, словно бы из воздуха, шаман вытащил кинжал, его лезвие сверкнуло золотым отблеском в свете костра. Ледяной Осколок, безумно вытаращившись, заглянул Тай в глаза:

— Нужна твоя кровь, — осторожно произнес он то ли спрашивая разрешения, то ли предупреждая.

Тай настороженно покосилась на меня, затем снова уставилась с опаской на шамана и все же кивнула, боязливо протягивая ладонь. Он ухватил ее за запястье, внимательно посмотрел на ладонь, словно бы изучал линии жизни, а затем уставился на нас с Хагеном и быстро затараторил:

— Та душа, которую вы ищите, не будет понимать, что происходит. Ей будет казаться, что это сон. Она не сможет видеть или слышать. В том числе и не сможет видеть вас. Все вопросы будете задавать через меня. И еще! — Ледяной Осколок напряженно посмотрел на Тай, а затем на меня: — Есть риск. На время обряда призыва мы выдергиваем душу из тела, где бы она ни была. А нынешнее тело души в этот миг потеряет сознание. Если человек находится в месте или ситуации, где контроль над телом жизненно необходим, это может ему навредить или и вовсе лишить его текущей жизни.

— А раньше вы не могли сказать⁈ — возмущенно воскликнул Хаген и перепугано уставился на меня. Поменялась в лице и Тай, и кажется, уже была готова вот-вот разрыдаться, она выдернула ладонь из хватки шамана и в растерянности прижала руки к груди.

— Скорее. Окно скоро захло-о-о-опнется, — нараспев словно бы издеваясь, с безумной улыбкой протянул шаман.

Решать за всех снова предстояло мне. Остальным попросту не хватит духу взять на себя такую ответственность. Я быстро прикинул: вероятность, что Эл окажется где-то, например, в воде или у огня, небольшая. Но есть и такая вероятность, что, падая в обморок, она попросту расшибет себе обо что-нибудь голову. И такая вероятность не так уж и мала.

— Решайте! — крикнул сердито шаман, покосившись на огонь, а затем устремив долгий взгляд в небо.

— Делай, — велел я.

Послышался облегченный вздох Хагена. Тай, напротив — обдала меня волной тревоги и, сцепив зубы, снова протянула шаману подрагивающую ладонь.

Ледяной Осколок начал проговаривать заклинание: сначала медленно растягивая слова, а затем ускоряя темп. Язык заклинания я не узнал, даже в воспоминаниях Ананда его не было, потому о происхождении этого языка оставалось только гадать. Впрочем, не только о нем, но и о магии, которую использовал шаман. Такой магии я никогда не видел — ее цвет был ярким, блестящим, золотым.

Шаман острием кинжала начал вырисовывать символ на ладони Тай. Она зажмурилась, напряглась всем телом, из-под кожи ладони тут же выступила кровь. Я почувствовал ее эмоции, нет, ее не беспокоила боль или даже страх, ее эмоции не были связаны с пугающим ритуалом. Она боялась узнать, что Элайны больше нет на этом свете. И только это ее пугало.

Голос шамана вдруг поменялся, стал хрипловатым, дребезжащим, словно говорил не парень, а древний старик. Само заклинание плавно превращалось в речитатив, некоторые звуки Ледяной Осколок растягивал, повышая тональность так, словно вот-вот собирался истерично завыть.

Языки пламени плясали, словно были живыми, извивались в такт речитативных напевов. В полумраке, казалось, что лицо шамана меняется. Нет, в какой-то миг я даже был уверен, что оно становится морщинистым, как у дряхлого старика, а затем вновь возвращается в прежнее молодое состояние.

С костром тоже происходила какая-то чертовщина. Краем глаза несколько раз я замечал внутри огня движение: будто бы пылающая тень. А один раз даже увидел нечто похожее на громадную кошку.

В какой-то миг мы с Хагеном обменялись растерянными взглядами, значит, попеременные метаморфозы шамана, и гигантская кошка в костре не просто игра света и теней.

Ледяной Осколок закончил чертить знак на ладони Тай. Несмотря на то что кровь залила всю ладонь и обычным зрением невозможно было разглядеть, то что чертил шаман, я смог увидеть ярко-золотой магический символ. Это шестиконечная звезда внутри круга, а в центре звезды символ, напоминающий квадратную спираль.

Костер вдруг вспыхнул с неистовой силой, поднявшись на несколько метров вверх и опалив ветви деревьев.

Тай-Тай чего-то очень испугалась, она увидела и почувствовала что-то неизвестное, устрашающее, и это чувство передалось и мне. Тай пискнула, попыталась выдернуть ладонь, но Ледяной Осколок крепко ее держал:

— Не-е-е-льзя, не-е-ельзя, — сердито шипя, протянул он и грубо дернул Тай за руку. — Провалиш-ш-шься, пропадеш-ш-шь в мирах. Ищи, ищи ее, зови! Ты должна найти ее. Зови! Пусть она услышит!

Я попытался подбодрить Тай. Старался передать ей свое спокойствие, пытался внушить, что ей нечего бояться, что все будет в порядке. Но в какой-то миг я вдруг перестал ее чувствовать. Я увидел, как тонкие золотистые нити потянулись к груди Тай, окутали нечто внутри ее солнечного сплетения и создали вокруг этого нечто тот же рисунок, что был вырезан на ее ладони, только объемный.

— Что⁈ Что такое? — вдруг перепуганным шепотом спросила Тай. — Что со мной?

Ее глаза были широко распахнуты, она смотрела невидящим и немигающим взглядом куда-то в пустоту. Я сразу сообразил — мы смогли, мы нашли Эл, она была жива.

— Спроси, где она, — велел я.

— Где ты? — тут же передал шаман.

— Я… я здесь, — потерянно пробормотала Эл, голосом Тай, а затем вдруг сорвалась на истеричный крик: — Кто вы такие? Что вам нужно от меня⁈ Убирайся прочь из моей головы!

— Элайна, это мы — Хаген, Тео и Тай, — взволнованно облизнув губы, заговорил Хаген. — Мы здесь! Скажи ей, что мы здесь!

— Здесь твоя семья — они тебя вызвали, — передал шаман.

— Моя семья?.. — растерянно протянула Эл, всхлипнула и жалобно позвала: — Тайлария, милая, ты здесь, ты меня слышишь?

— Она тебя не слышит, родная, — Хаген, кажется, совсем растерял остатки мозгов из-за переживаний и забыл, что и его она не слышит. — Зачем ты сбежала, Эл? Зачем ты бросила нас?