Исполнитель

— Коля, спасибо тебе, что с человеком посидел, — произнес Кузьмичев, обращаясь к мужчине, который, вероятно, был его коллегой. Он подошел к нему и похлопал его по плечу. Мужчина встал и уступил Кузьмичеву место.

— Ну что, Роман, — посмотрел на парня следователь, — я выполнил твою просьбу. Вот тебе адвокат. Поговори с ним. Если вы договоритесь и во всем сойдетесь, то вам и карты в руки. Мне вас покинуть? — Кузьмичев вопросительно взглянул на парня. Тот кивнул головой.

Следователь вышел из кабинета. Мы остались с парнем один на один.

— Как вас зовут? — спросил парень. Я назвал свои имя и отчество.

— Вы Кузьмичева давно знаете? Вы работали с ним вместе? — продолжил Роман.

— Нет, следователем я никогда не был, всегда был адвокатом, — ответил я, прекрасно понимая смысл вопроса Романа. — Это твое право — выбирать адвоката. Я тут нахожусь бесплатно, по 49-й статье Уголовно-процессуального кодекса. Если ты не захочешь работать со мной, я могу уйти сейчас же. Так что определяйся…

Парень смотрел на меня, о чем-то думая. Видимо, он решал для себя, дать мне отвод или согласиться на мою кандидатуру. Поэтому я решил продолжить свою линию.

— А то Кузьмичев сказал мне, что тут работы на полчаса, что ты хочешь сделать признание и что моя роль тут — роль статиста: сижу, слушаю и документы подписываю… Или тебе нужна серьезная защита?

— Нет, все верно. Это мои проблемы, я попал. Просто другого выхода у меня нет…

— А что они тебе инкриминируют?

— Пока только хранение и перевозку оружия.

— Что значит пока?

— Ну, они обещали, что если я им буду давать показания, то этой статьей все и закончится.

— То есть возможен переход и на другие статьи? — поинтересовался я.

— Да, по полной программе. Можно и бандитизм, можно и подготовку заказного убийства… Да много всего может быть.

— Но, — набрался смелости я, — если судить по предыдущей работе, этому следователю можно верить. Я пару дел с ним вел, и он свое слово всегда держал. Правда, я не знаю, как в отношении тебя будет, и не могу быть гарантом…

— А что за люди у вас были? — спросил Роман.

— Такие же, как ты, — со «стволами», с париками и тоже из различных «бригад».

— А из каких, можно узнать?

Я улыбнулся.

— А сам-то ты откуда? Почему я должен тебе отвечать? В нашем мире есть закон — меньше говоришь, лучше спишь… Так мы с тобой работаем или нет? — повторил я.

— Да, работаем, — сказал Роман, — можно звать следователя. Только вот что… Я хочу после допроса поговорить с вами наедине. Это возможно?

— Конечно. Ты имеешь право работать с адвокатом неограниченное количество времени и неограниченное количество раз. Это гарантировано тебе законом.

— Все, зовите следака, — повторил парень.

Я подошел к двери, приоткрыл ее и позвал Кузьмичева.

Через несколько минут допрос начался. Он был не очень интересным. Суть его заключалась в том, что Роман Бахмутов — так звали парня — нашел черный полиэтиленовый пакет, в котором находился пистолет «ТТ» китайского производства, глушитель к нему, парик, радиостанция и мобильный телефон. Все эти вещи он собирался сдать в милицию. Но поскольку, передвигаясь на своей машине, он неожиданно был остановлен милицейским патрулем, то, соответственно, добровольная сдача найденного не состоялась. Состоялся досмотр милицией и задержание.

Дав такие показания, Роман взял сигарету, закурил и вопросительно посмотрел на меня. Я подал ему знак, что нам с ним необходимо переговорить, что ему нельзя давать такие показания. Затем я повернулся к Кузьмичеву и спросил:

— Я могу поговорить со своим клиентом наедине?

— Мне выйти? — проговорил следователь.

— Нет, это не обязательно. Я могу и на ухо ему прошептать, — улыбнулся я. Кузьмичев, соглашаясь, кивнул. Я быстро встал со стула, подошел к Роману и стал шептать ему на ухо:

— Парень, что ты делаешь?! Ты себе серьезную статью шьешь, ты это понимаешь? Нужно было по-другому показания давать. Дал бы показания, что добровольно выдал оружие, и тут же вышел бы на свободу.

— Нет, мне на свободу никак нельзя, — Роман отрицательно мотнул головой.

От неожиданности я на мгновение потерял дар речи. Я впервые видел человека, который отказывался выйти на свободу.

— Ты что? Может, у тебя температура? — спросил я и потрогал рукой лоб Романа. Кузьмичев, вероятно, понял, о чем я говорю.

— Вы, по-моему, не до конца понимаете сложившуюся ситуацию, — обратился он ко мне. — Мы прекрасно знаем, — конечно, это не для протокола, — что все, что сейчас записано, все, что он говорит, — это сплошная лажа. Но Роман согласился со мной поработать. У него очень сложное положение. Он приговорен в своей «бригаде».

— Как приговорен? — переспросил я.

— Да, приговорен к смерти. И на свободу ему сейчас выходить нельзя. Поэтому для него статья по оружию — палочка-выручалочка. Ну, получит он свои три года, а может, и условно будет, пока посидит под следствием, потом выйдет и жизнь свою сохранит. А если сейчас его выпустить…

— Погодите, а вы-то тут при чем? — удивленно спросил я. — Какой ваш интерес?

— Интерес наш оперативный. Я уже говорил с Романом и при вас повторить могу, что все сведения, которые он дает нам добровольно, носят только оперативный характер. В дело они не пойдут. Я это ему гарантирую.

«Черт возьми, — подумал я, — ну и попал я в ситуацию! Получается, что парень своих закладывает, а я вроде статиста… Зачем мне это нужно? Я же адвокат, в конце концов! Но, с другой стороны, когда меня приглашают в дело, со мной не советуются, какой позиции и формы защиты придерживаться клиенту. Он сам ее выбирает. Да, конечно, я могу ему порекомендовать что-то, но последнее слово всегда будет за ним. Он сам определяет свою дальнейшую судьбу».

— Хорошо, — сказал Кузьмичев, — давайте на этом сегодня закончим, — и он протянул Роману протокол, написанный от руки. — Прочтите, распишитесь, что с моих слов записано правильно, мною прочитано, замечаний к прочитанному не имею. А адвокат потом тоже поставит свой автограф на этом листе, — улыбнулся следователь.

Роман быстро прочитал протокол, подписал и протянул листки мне. Я подписал их тоже.