Летнее королевство

— Конечно. Скажешь, что просто помог мне нести его. А ты в свою очередь, не говори им, что я слуга из Камланна. Это их не обрадует.

Он кивнул, сделал шаг вперед и снова остановился.

— Эй, а ты потом отдашь мне мой дротик? — с подозрением поинтересовался он.

— Само собой. Это же твое оружие.

Мальчишка успокоился, кивнул и повел нас к воротам. Мы дошли. Гвин постучал. В воротах отворилось маленькое оконце, за ним мелькнуло чье-то бледное лицо, и ворота отворились. Вышла худая женщина. Глаза у нее гневно сверкали.

— Гвин! Паршивец! — начала она ругаться. — Где тебя носит на ночь глядя? О! — она замерла, заметив Эйвлин, меня и пони.

— Это Рис ап Сион, — гордо представил меня Гвин. — Он больной, а женщина с ним совсем больная. Я встретил их на большой дороге. Он позволил мне нести свой дротик. — Гвин бросил на меня быстрый взгляд, который монахиня наверняка заметила бы, не будь все ее внимание поглощено нашей печальной компанией. — Сестра, — вымолвил я, собравшись с мыслями. — Христа ради, дай нам приют. Я боюсь, что иначе эта женщина умрет.

Она молчала и продолжала настороженно смотреть на нас.

— Я отдам все, что у меня есть, — добавил я в отчаянии. — Я служу богатому лорду, он даст еще больше. Ради нашего Спасителя, впустите нас и помогите!

— Господи Иисусе! Да при чем тут плата! Заходите. Гвин, беги за сестрой Телери. И найди свою маму тоже. Она же волновалась! Давай сюда свою железку. — Гвин неохотно протянул ей оружие, и бросился исполнять приказания. Монахиня проводила нас в аббатство.

Потом события стали происходить с головокружительной быстротой. Кто-то взял у меня пони и увел его. Меня отвели на кухню. Женщины несли Эйвлин. Откуда-то появилась маленькая смуглая женщина средних лет и быстро осмотрела Эйвлин. Закончив осмотр, покачала головой.

— Плохо, — сказала она, обращаясь к другой женщине, наверное, своей помощнице. — Она чуть не захлебнулась. Ты, — повернулась ко мне целительница, — что с ней случилось? Бедное дитя! Она же промокла насквозь! Вы что, потерпели крушение?

— Нет, она промокла, когда я ее крестил.

— Что-о? — Глаза женщины округлились. — Зачем же было окунать ее с головой в воду? Ты что, священника не мог найти?

— Некогда было искать. Она умирала. Сходила с ума, и я боялся за нее.

— Да с чего бы ей сходить с ума? У нее нет жара.

— Это проклятие…

— Какое еще проклятие? Ладно. С этим потом. Я смотрю, ты сам болен, и толку от тебя… Она что, твоя жена?

— Жена? — я растерянно заморгал. — Нет. Но я люблю ее.

— А-а, ну так бы и сказал. Только вот что. Здесь — дом Божий. Помни об этом и веди себя пристойно. Жди здесь. А ей сейчас нужна горячая ванна и теплая постель. Думаю, мы можем устроить ее в келье Мифанви. Да, там тепло. Давай, помогай, — обратилась она к помощнице. Обе женщины легко подняли Эйвлин.

— Я подожду, — покорно сказал я. — Как мне обращаться к тебе?

— Я — сестра Телери, лекарь в этом доме. Надеюсь, ты будешь уважать его порядки. — Они с помощницей вынесли Эйвлин, а третья женщина шла перед ними с фонарем.

Я присел у очага и привалился к стене. Ну что же, похоже, эта сестра Телери знает, что делает. А я больше ничем Эйвлин помочь не могу.

Кто-то взял меня за руку. Я хотел оттолкнуть человека, открыл глаза и понял, что заснул. Передо мной стояла сестра Телери.

— Что с Эйвлин? — первым делом спросил я.

— Значит, ее зовут Эйвлин? Так вот, она больна и очень ослабла. Но, думаю, поправится. Давай посмотрим, что с тобой.

— Это не важно. Меня недавно сильно ударили по голове… — Я озадачился. Когда это было? Вчера? Нет, третьего дня… Не помню.

— Ладно. Посмотрим. — Сестра Телери осторожно приподняла мне волосы и осмотрела рану. — М-да, ты тоже не в порядке, как и твоя подруга. Смотри, — она кивнула помощнице.

Я только тут заметил вторую женщину, высокую, худощавую блондинку с длинным лицом.

— Видишь его глаза? — спросила сестра Телери. Вторая женщина кивнула. — Зрачки расширены, то есть видит он плохо. Так обычно бывает после удара по голове. И он совсем без сил. Надо дать ему отдохнуть. Пусть поспит, а потом посмотрим. Пойдем.

Они помогли мне встать на ноги. А я размышлял, не является ли вторая женщина матерью Гвина. Уж больно они походили друг на друга цветом волос и лицом.

Телери оказалась на удивление ловкой женщиной. Она легко рассуждала о травмах головы, рассказывая своей помощнице обо всех ужасных последствиях, с которыми ей приходилось сталкиваться. Но меня это совсем не трогало. В конце концов, они привели меня в тихую келью с большим количеством одеял, и велели лежать тихо.

— Помогите Эйвлин, — попросил я сестру Телери. — Не дайте ей умереть!

— Постараемся, — успокоила меня сестра Телери и кивнула своей помощнице: — Идем. Пусть спит. — Они вышли из кельи, оставив меня в темноте и тишине теплой кельи. «Надо молиться за Эйвлин», подумал я и тут же заснул с этой мыслью.

Глава одиннадцатая

Меня разбудило утреннее солнце. Его лучи падали на лицо через маленькое оконце. Я повернулся на другой бок и снова заснул. В следующий раз я проснулся, когда в аббатстве зазвонили в колокола, но глаз все равно не открыл. Однако в этот раз заснуть не удалось. Я услышал шаги, дверь в комнату скрипнула, так что пришлось все же открыть глаза и сесть на постели.

В дверях замер Гвин. Похоже, он уже пожалел, что явился так рано.

— Я тебя разбудил? — с раскаянием спросил он.

— Не переживай. Я уже проснулся.

Он с облегчением закрыл за собой дверь и застенчиво улыбнулся.

— Тебе сегодня лучше?

— Конечно. Но я-то — ладно. А ты, случайно, не знаешь, как там Эйвлин?

— Кто? — он искренне удивился.

— Эйвлин. Та женщина, которая была со мной.

— А-а! Так она еще спит. — Он немного подумал и добавил: — Сестра Телери сказала маме, что раньше ничего подобного не видела: она совсем не шевелится. Наверное, с ней все в порядке. В общем, она надеется, что ничего страшного не случилось.

— Я тоже на это надеюсь, — с чувством сказал я.

Гвин серьезно посмотрел на меня.

— Я буду за нее молиться, — он кивнул каким-то своим мыслям. — Отец Карнедир наказал мне молиться, когда делаю уроки. Ну вот, я и за нее буду молиться.

— Спасибо.

Гвин неловко переступил с ноги на ногу.

— У меня скоро уроки начнутся… — Видно было, как ему хочется поговорить со мной.

— Иди сюда. Садись. Хочешь спросить что-то?

Он неистово закивал.

— Расскажи о Камланне! Там, правда, все на боевых конях везде ездят? А пиршественный зал, правда, золотом покрыт? У нас так говорят…

— Зал покрыт соломой, как и любой другой зал, ну, может, солома получше. Кони, как им и следует, стоят в конюшне. Зачем же на них по крепости ездить?

— Точно! — Гвин улыбнулся. — Незачем. Однажды я на кобыле отца Гилла в трапезную въехал, ну, как будто это пиршественный зал, а она зацепила стол и опрокинула. Посуды побилось! Ох, и выпороли меня тогда! Прости, — спохватился он, — я тебя перебил. Отец Карнедир ворчит, что я всегда перебиваю, и меня драть за это надо. Скажи, а королева очень красивая?

Он хотел знать все и сразу. На месте ему не сиделось. Да и ответов он толком не слушал. Стоило мне начать говорить, как он тут же задавал новый вопрос. И ведь нельзя сказать, что его не учили манерам, просто он очень быстро думал, мысли опережали слова, да еще волнение сказывалось. Он мне уже доложил по секрету, что собирается стать воином, хотя мать предпочла бы видеть в нем будущего священника. Но Хиуэл дал ему дротик. Он тренировался и теперь хотел знать, удалось ли ему напугать меня на дороге. Я с удовольствием болтал с мальчишкой, лишь бы не думать об Эйвлин и прочих наших проблемах. А так я чувствовал себя почти как дома. Рассказывал о Камланне, вспоминал семью… Я бы говорил с ним и дальше, но тут открылась дверь. На пороге с подносом в руках стояла давешняя помощница сестры Телери.