Майский ястреб

Мы задержались в Ирехвидде на день, прежде чем отправиться на юго-восток. Артур собирался теперь обрушиться на саксонское королевство Дейра. Уриен с двадцатью своими людьми пошел с нами. Едва ли это можно было рассматривать, как усиление для нас. Просто королю хотелось самому посмотреть, как сражается Братство. Большую часть отряда он оставил охранять побережье. Двигались мы, как всегда, стремительно. Саксы не догадывались о нас, пока мы не покинули их земли, прихватив с собой несколько сотен голов крупного рогатого скота, овец и много другой добычи. За нами остались руины одной из крепостей и разоренная сельская местность. Когда вести о нашем набеге достигли короля Дейры, Оссы Большого Ножа, он настолько разозлился, что решил отомстить немедля. Мы в это время находились в Эбрауке. Король саксов собрал фирд и двинулся на нас со своим отрядом и наскоро собранным ополчением.

Мы отдали Карадоку из Эбраука овец, которых пригнали, и получили взамен поддержку отряда Карадока. Артур не очень нуждался в помощи Карадока, но британский король понес бы обиду, разбей мы врага на его землях без его участия.

Схватка — ее не стоило считать битвой — оказалась короткой, но ожесточенной. Как обычно, пехота первой вступила в бой с саксами — позицию Артур выбрал удобную, и воины, возглавляемые Кеем, скатились на врага со склонов высокого холма. Враг дрогнул, и в этот момент конница ударила с фланга. Плохо обученный фирд запаниковал, стена щитов просто исчезла. Осса со своим опытным отрядом сумел перестроить ряды и отступить в порядке, хотя и с большими потерями, а мы преследовали их до границ Дейры, но дальше не пошли. Мне выпало сразить саксонского вождя и добыть прекрасную кольчугу, что меня весьма порадовало. Остальную добычу включая и то, что нам досталось во время рейда на Дейру, отправили в Ирехвид.

И Карадок, и Уриен подивились быстроте нашей победы. Короли не поскупились на здравицы и подарки, а Карадок устроил пир, не пожалев отбитой у саксов баранины. Медовухи тоже хватало. Талиесин воспел недавний бой, восхваляя живых и павших. Одну строфу он посвятил и мне.

Воспою хвалу Гвальхмаи,

Чей меч был словно вспышка молнии для саксов,

Словно могучий прилив, обрушился он…

и так далее. Уриен намеренно восхитился этой строфой, а Артур нахмурился. Агравейн, заметив реакцию короля, тоже напрягся, а Кей язвительно усмехнулся. Так они и обменивались сердитыми взглядами всю оставшуюся ночь.

На следующее утро Карадок прислал ко мне гонца и, когда я вошел в его покои, сразу предложил мне место в его отряде. Я отказался, чем вовсе не порадовал короля.

— Да, я кое-что слыхал о твоем упорстве, — сказал он сухо. — Только я не понимаю, на что ты надеешься…

Я прислонился к стене, теребя золотую брошь, добытую в бою.

— Мое место в Братстве, — коротко ответил я.

Карадок покачал головой. Это был коренастый, расчетливый человек, больше походивший на монаха, чем на короля.

— Я же вижу, Артур недоволен тобой… Мы с ним говорили о тебе вчера.

— И что же он сказал? — поинтересовался я.

— А то ты не знаешь, — усмехнулся король. — Сказал только, что подозревал тебя в колдовстве. Я-то считаю, что это чушь, я же видел тебя в бою. Я готов дать тебе второе место в отряде после моего военачальника и звание трибуна…

— Благодарю, мой лорд. Это более щедрое предложение, чем я заслуживаю. Однако я все же подожду, пока Артур изменит свое мнение. — Я почтительно поклонился Карадоку.

Он сцепил пальцы, некоторое время смотрел на меня, затем нерадостно улыбнулся и кивнул.

— Полагаю, ты можешь позволить себе ждать. Скажи, неужто только желание славы заставляет людей следовать за Артуром ап Утером? Я спрашиваю об этом как король, которому тоже очень нужны отважные воины. Вот только где их взять, я пока не знаю, потому и спрашиваю.

— Дело не только в жажде славы, — я покачал головой. — Бран из Малой Британии рисковал жизнью и своими воинами ради Артура еще до того, как он стал Верховным Королем. В то время все считали его незаконнорожденным узурпатором. Но Артур — это Артур. Он хочет восстановить империю.

— Ты же не римлянин! Что тебе империя?

— Почти ничего, — признался я с улыбкой. — Но то, что хочет создать Артур, больше, чем империя. Он мечтает о Летнем Царстве. Ради этого я готов ждать, пока Артур не сменит гнев на милость.

— Вот-вот! — король раздраженно вздохнул. — И другие так говорят. Они готовы сражаться за Артура, пусть даже это не очень выгодно, а иногда просто голодно, ради того, что «он великий император», что «он восстановит империю», или «хранит Свет». А ведь могли бы уже сейчас иметь намного больше, чем имеют. Хорошо, Гвальхмаи из Оркада, желаю тебе дождаться! — Он встал и отсалютовал мне. — Но если устанешь ждать, передумаешь, и не предпочтешь Уриена, место в моем отряде для тебя всегда найдется. Ты — храбрый человек и прекрасный воин, я уже говорил об этом Пендрагону. Артур собрался уезжать, так что тебе надо готовиться в дорогу.

Я низко поклонился и вышел, почтительно прикрыв за собой дверь.

Конечно, Осса не ожидал второго рейда сразу после первого. На этот раз мы ударили южнее, по плотно заселенной приграничной области. Осса не хотел повторять свою ошибку и решил собрать против нас значительные силы, тем самым совершив еще большую ошибку. Он оставил в королевской крепости Катраэт (или Катаракта, как ее называют саксы) только небольшую охрану, а сам медленно отправился в то место, где о нас слышали в последний раз. Мы же тем временем обошли Эбраук с той скоростью, которую позволили наши лошади, оставили там добычу, полученную в результате набега, и нанесли удар в самое сердце Дейры. Мы взяли крепость Оссы, разграбили накопленные саксами сокровища и разорили, что успели, прежде чем снова отступить в Каэр-Эбраук. Осса, услышав о том, что мы уже в Дейре, развернул отряд, но прибыл в Катраэт слишком поздно. А тут пришло время сбора урожая, так что ему пришлось распустить свое войско да еще успокаивать воинов, потерявших много добра, хранившегося в крепости. Уриен пришел в восторг.

–Солнцем клянусь и всеми воинствами небесными, — сказал он Артуру, когда мы снова пировали в Каэр-Эбрауке, — еще до середины зимы ты их добьешь!

— Нет. Теперь все будет сложнее, — Артур покачал головой. — Они уже знают, как быстро мы можем передвигаться. Я надеюсь, что они теперь зарекутся грабить британские земли, но свои охранять станут лучше. А раз так, то раньше середины лета нам с ними не справиться.

— Середина лета! — Уриен рассмеялся. — Я годами сражался с ними, и был доволен, что пока выстоял. Ну что ж, у тебя прекрасные воины, они знают, как сражаться. Твой друг Бедивер может и сам руководить Братством. — Бедвир, как всегда, находившийся рядом с Артуром, улыбнулся комплименту, но отрицательно покачал головой. — Да и Кей ап Кинрир способен возглавить любой отряд. И Герейнт, и Горонви, и Кинан, и мой племянник Агравейн заслужили свою славу, это ясно. У меня нет никого, кто мог бы сравниться с ними. Но мне приходится охранять свои берега с теми, кто у меня есть. Иначе эти трижды проклятые ирландцы сожгут мою крепость. — Уриен прервался, чтобы как следует приложиться к рогу с медом и лукаво взглянул на Артура. — И Гвальхмаи ап Лот, хоть, как ты говоришь, и не входит в Братство, но сражается так, что барды сочиняют о нем песни.

Артур пожал плечами и заговорил о другом.

Агравейн впился взглядом в Артура, затем яростно рубанул кинжалом по оленьему окороку. Кей насмешливо посмотрел на Агравейна, а потом перевел взгляд на Бедивера. Видимо, он ожидал, что бретонец встанет на его сторону в наболевшей теме отказа Артура принять меня в состав Братства. Тему эту не раз обсуждали воины, восхищавшиеся моими боевыми талантами. Никто не понимал, почему Артур упорствует, и даже сердились на короля за это. Только Бедивер никогда не участвовал в этих разговорах, чем неизменно злил Кея.