Страница 50 из 63
Из всех смертей у Лавкрафта эта, пожалуй, самая жуткая — гораздо хуже, чем падение в бездну остро-тупых углов или убийство Старцами, которые пропитывают мышцы солью и срезают их с костей. Приведенный отрывок содержит долю лицемерия: сначала утверждается, что было бы «бесчеловечно» строить теории о смерти Джилмена, и сразу же после этого она описывается во всех подробностях. Хотя Кеция, похоже, умерла от удушения распятием (косвенный признак — исчезновение фиолетового свечения, сопровождавшего ее [WH 686; ВД 278]), Бурый Дженкин выжил после падения в глубины. Никто иной, как «косматое чудовище» неизвестным путем проникает в комнату Джилмена и пожирает его сердце, пока тот спит.
Может показаться, что пожирание сердца крысой с поросшим шерстью человеческим лицом — это проблема для ужаса. В конце концов, когда ты умер, не так важно, что произойдет дальше, И все-таки тот факт, что Дженкин после поедания сердца не покинул тело тем же путем, что и попал в него, вызывает тяжелое впечатление. То, что Бурый Дженкин продолжает прогрызать туннель до противоположной стороны тела, кажется, не имеет оправдания. Фамильяр ведьмы, очевидно, перемещается по траектории, направленной сквозь физическое тело спящего, и вектор движения не меняется, когда его предположительная цель выполнена. Проведя туннель через сердце, косматое чудовище упорно продолжает вгрызаться все дальше и дальше, пока не покидает тело с противоположной стороны. Бурый Дженкин движется сквозь плоть Джилмена, как крот сквозь землю или как Джо Сарджент по маршруту из Ньюберипорта в Аркхем с остановкой в Инсмуте. Закончив туннель, крыса, похоже, остается на некоторое время, чтобы позлорадствовать над трупом, и попадается на глаза свидетелям: «Возглас изумления и страха вырвался у присутствующих, когда из пропитанной кровью постели выскочил маленький, похожий на крысу зверек и тут же исчез в новой крысиной дыре, появившейся в стене рядом с кушеткой пострадавшего» (WH 687; ВД 281). Позже истовый католик Джо Мазуревич осматривает «алые от крови следы крысиных лапок» (WH 688; ВД 281) ведущие от постели Джилмена к крысиной норе и обнаруживает, что отпечатки по форме напоминают руки человека. Как бы хорошо ни были знакомы и привычны крысы, Бурый Дженкин кажется более отвратительным, чем армия Ктулху или Старцев, пришельцев со странных, отдаленных планет.
За гранью времен
Повесть была завершена в феврале 1935 года. Мне кажется, это самое слабое из восьми взаимосвязанных произведений, поскольку в нем сочетается утомительное исследование инопланетных руин, подобное тому, что испортило вторую половину «Хребтов безумия», и тема реальности сновидений, которая была лучше раскрыта во «Снах в ведьмином доме».
В этом рассказе список столкновений преподавателей Мискатоникского университета с weird-ом дополняется новым пунктом. На этот раз главный герой — Натаниэль Уингейт Пизли, преподаватель политической экономии. Во время лекции 14 мая 1908 года (в лучших произведениях Лавкрафта действие разворачивается позже, в 1920-х годах) Пизли ощущает, что кто-то пытается завладеть его мыслями, и внезапно теряет сознание. Очнувшись, он обнаруживает себя в странной комнате. Оказывается, его похитили пришельцы, которые путешествуют во времени и завладевают телами представителей множества других рас в исследовательских целях. Пизли несколько лет заточен в странном городе, населенном существами, «представлявшими собой складчатые конусы». Тем временем одно из конусообразных существ живет в теле Пизли в Аркхеме и не очень убедительно имитирует его поведение. Жена понимает, что его подменил кто-то другой и подает на развод. Старший сын и молодая дочь реагируют подобным образом и отказываются видеться с отцом, но младший сын (также ученый, его зовут Уингейт Пизли) остается и в дальнейшем становится его поверенным. В 1913 году Пизли возвращается в свое тело, продолжая с середины предложения ту же лекцию, которую он читал пять лет назад перед тем, как упасть в обморок. Пизли сталкивается с большими трудностями при возвращении к нормальной жизни, хотя он и убежден, что все, произошедшее в городе конусообразных существ, было просто сном. Эти видения продолжаются, они неизменно сопровождаются ощущением «псевдовоспоминания», аналогичного тому, которое переживал рассказчик в Инсмуте. Много лет спустя, в 1934 году, Пиэли получает письмо от известного горного инженера из Австралии по фамилии Маккензи. Он обнаружил странные образцы камня в пустыне Аутбэк и уже встретился с неким доктором Бойлом, который был поражен удивительным сходством между странными камнями Маккензи и видениями, которые Пизли описывал в своих журнальных статьях. Пизли отправляется в Австралию, сопровождаемый четырьмя своими коллегами. Один из них — преданный сын Уингейт, другой — профессор Дайер, руководитель экспедиции из «Хребтов безумия». Путешественники пребывают к черным камням, обнаруженным в пустыне. Однажды ночью Пизли просыпается и направляется в подземную часть раскопок. Там расположены обширные постройки, к счастью, описанные не так подробно, как циклопический город в Антарктиде. В глубине руин он находит документ возрастом 10 миллионов лет, к немалому удивлению Пизли написанный на английском языке, да к тому же его рукой. Его заключение в странном городе оказывается не сном, а реальностью.
89. Вновь научиться владеть всеми частями тела
«На моем физическом состоянии болезнь практически не отразилась, хотя мне потребовалось довольно много времени для того, чтобы вновь научиться владеть всеми частями тела и выполнять даже самые простые и обыденные операции» (ST 722; ГВ 426).
Из всех наших отношений с предметами, отношение с телом — самое непосредственное. Да, мы иногда падаем, спотыкаемся или совершаем неуклюжие движения, химические реакции в нервной системе создают едва различимую задержку между мыслью и действием, но все-таки мы обычно ощущаем волшебную силу дальнодействия, даже когда шевелим пальцами рук или ног. Мы овладеваем базовыми двигательными функциями в таком раннем возрасте, что у нас не сохраняется воспоминаний о том, как мы испытывали затруднения при ходьбе или глотании. Коротко говоря, с практической точки зрения наша связь с телом — прямая и непосредственная.
В этом относительно прямолинейном отрывке связь сознания и тела на короткое время прерывается. Пизли долгое время прожил в городе высоких складчатых конусов и возвращается в свою человеческую оболочку после длительного отсутствия. Прошло пять лет, но непонятно, где прошли эти годы — в XX веке или во времени конусообразных существ. В любом случае мы видим, что отсутствие было долгим. Каждый, кто покидал свой город на восемь месяцев или год, знает это странное чувство, когда забываешь названия улиц, цены на разные услуги, может быть даже имена нескольких знакомых и т, д. Ощущение своего тела как чего-то незнакомого должно быть намного более странным. Зазор между сознанием и телом отчасти напоминает философию окказионализма, хотя в данном случае в ней нет бога.
90. Статьи скандального характера
«Время от времени в газетах появлялись статьи почти скандального характера, в которых утверждалось, будто я могу по своей воле изменять и направлять мысли и действия других людей, хотя я, безусловно, старался не злоупотреблять этим опасным даром. Другие совершенно безобразные публикации высказывали предположения о моих близких связях с представителями различных оккультных обществ, а также с учеными, которых не без основания подозревали в близости к безымянным группам мерзких иерофантов древних миров» (ST 724; ГВ 430 — пер. изм.).
Пизли дорого заплатил за невольную передачу своего тела складчатым конусам на пять лет. Он потерял жену и двух из трех детей — все они были потрясены тем, что происходило с его телом без него. Теперь мы узнаём, что профессор потерял хорошую репутацию и за пределами семьи. Отныне Пизли — персонаж статьей «почти скандального характера» и «совершенно безобразных публикаций». Он довольно спокоен при анализе действий, которые по понятным причинам несправедливо приписывались ему во время его отсутствия. Если в прошлом отрывке раскол между сознанием и телом продемонстрирован через необходимость повторного освоения базовых двигательных функций, в этом отрывке появляется искусная вариация этой темы. Здесь Пизли отделен от того, что, казалось бы, является его разумом, вследствие образования новой связи между телом Пизли и разумом псевдо-Пизли (то есть одним из складчатых конусов). Можно взглянуть на это и по-другому: хотя обычно между нашим сознанием и его внешними проявлениями есть непосредственная связь, в данном случае Пизли предательски лишился этой связи и теперь его обвиняют в поступках, совершенных кем-то другим.