Вальс на свободу

Наутро низ живота у неё болел настолько сильно, что Наташа даже жалобно постанывала в ванной. Сил совершенно не было, так вымотала её брачная ночь. Поэтому, после самых необходимых утренних процедур, Таша через смежную дверь между спальнями прошла в свою комнату и снова легла, но только уже в свою кровать. Она снова уснула и проснулась уже около обеда от голода. Самочувствие стало немного получше, хоть живот и промежность по-прежнему ныли.

Наташа набросила халат и потихоньку вышла в коридор. Едва приоткрыла дверь, от стены сразу отделилась девушка и подскочила к ней:

— Доброе утро, Наталья Викторовна! Я Настя, если не помните, Ваша личная горничная. Чем могу помочь? Может принести завтрак? Сегодня салат из свежих овощей, отварное мясо, сырники со сметаной, молоко, сок…

— И тебе доброе, Настя. Да, принеси мне поесть, пожалуйста. Всё неси, — Наташа с облегчением вернулась в постель.

После ночного секс марафона ни сил, ни желания двигаться у неё не было, а голод проснулся просто зверский.

— Очень надеюсь, Борис уехал в свою очередную командировку, — пробурчала она себе под нос.

В тот момент Наташа даже не предполагала, что ей придётся вынести ещё целую неделю такого секса.

Вечером Борис ворвался в её комнату, сверкая дикими жёлтыми глазами, и унёс пару в свою спальню, не обращая внимания на её громкие протесты.

Всю эту неделю Таша уже даже не вставала с кровати. Разве только ползала в туалет. Она либо была в жадных лапах Бориса, либо спала. У неё постоянно ныл или болел уже не только живот и промежность, но и груди, шея, особенно сбоку, справа, у основания, куда он часто и больно кусал её. Там уже была открытая незаживающая рана от его зубов. Вся кожа на нежном теле была покрыта следами засосов и лёгких укусов и горела.

Глаза Бориса каждый вечер горели странным светом, когда он возвращался с работы и хватал Наташу в крепкие объятия, из которых не выпускал бедняжку до самого утра. Он словно не слышал её жалобного голоса, умоляющего остановиться и дать ей передышку.

Муж выглядел, как ненормальный маньяк, неистово облизывая пальцы на ногах жены, как самую вкусную карамельку. Иногда, Наташе казалось, то Борис хочет её съесть, особенно, когда он с урчанием сосал её промежность. Его ловкий и сильный язык неустанно каждую ночь исследовал всё её тело, он даже ввинчивался в её ушные раковины и в попу. Его огромный, вечно торчащий, как дуло какого-нибудь орудия, член, тоже побывал везде. Хотя, нет. В уши он не влез, хоть честно пытался, но зато, не раз отметился в волосах, во рту, между грудями, в попе, в сгибе колена…

Наташа за неделю от макушки до пят была залита спермой, и снаружи, и изнутри. У неё на теле не осталось ни миллиметра, который Борис не облизал бы или не поцеловал бы. И никаких сил тоже не осталось. Тело ещё реагировало на действия мужчины. Наташа неизменно кончала много раз за ночь. Иногда после оргазма она мгновенно засыпала, а порою, теряла сознание.

Каждое утро первой недели своей семейной жизни Таша просыпалась липкая и мокрая в постели Бориса и чуть ли не ползла в ванную. Потом перебиралась в свою комнату, где на прикроватной тумбочке её ждал завтрак. Чаще Таша его съедала, иногда, не хватало сил, и она проваливалась в сон голодная. Тогда она просыпалась уже к обеду или даже к ужину. К концу недели под её глазами Наташи залегли тёмные круги. Она заметно похудела.

Наступил момент, что Таша навзрыд расплакалась, едва Борис вошёл в комнату и она заметила его.

Он остановился на полпути, как будто, споткнулся. Замер, внимательно вглядываясь в пару.

Наташа ревела, не закрывая лицо. Рыдала, некрасиво скривившись и не заботясь о том, как она выглядит. Светящийся взгляд Бориса медленно начал приобретать обычный вид, лицо постепенно потеряло маньячное выражение и стало более-менее человеческим.

— Почему ты плачешь, маленькая? Что не так? Кто посмел обидеть? — искренне поинтересовался он.

— Ты… — только и прохрипела она сквозь рыдания.

— Я?! — его удивление было настолько неподдельным, что Наташа даже притихла, всхлипывая и вздрагивая всем телом.

— Пожалуйста, не трогай меня! Я больше не могу… — взмолилась отчаянным полушёпотом

— Я же просто тебя ласкаю, целую, люблю… — он даже головой покачал в недоумении.

Заметив, как снова начало кривиться лицо пары для рыданий, альфа быстро согласился:

— Ладно, маленькая. Сегодня будем только вместе спать… если ты не будешь шевелиться.

Таша неподвижно, как бревно, пролежала в руках Бориса до самого утра, так и не уснув.

Она не сомкнула глаз, опасаясь, что нечаянно шевельнётся во сне, и хрупкая договорённость с мужем рухнет.

Борис открыл глаза и наткнулся на стеклянный взгляд жены. Он сонно скользнул взглядом в окно. Светает.

— Доброе утро, маленькая! — прошептал. — Почему ты не спишь?

Он уже предвкушал приятный утренний секс.

— Боюсь случайно пошевелиться. Тогда снова начнётся кошмар. Иногда я думаю, что лучше бы та собака раздавила меня насмерть, тогда не мучилась бы так сейчас.

Бориса словно ледяной водой окатило.

«Значит, для неё моя нежность и ласки — это кошмар? Полгода в рот мне заглядывала, сама в трусы лезла! А теперь всё, любовь прошла?» — раздражённо думал он, быстро намыливаясь в душе.

Когда альфа вернулся из ванной, его пары в постели уже не было. Не испытывая судьбу, Наташа, пользуясь моментом, сбежала в свою комнату. Конечно, при желании, Борис и там её найдёт, но может он спешит на работу?

В офис альфа ехал вместе с первым бетой. Тот заметил, то шеф явно не в духе и осторожно молчал, следя за дорогой с пассажирского сиденья.

— Вот, что этим бабам надо, Рома? — разбил напряжённое молчание в салоне Борис.

— Поссорились? — тихо отреагировал бета.

— Она сама, вспомни, за мной как рыба-прилипала ходила.

— Да. Это все заметили. Было так прикольно наблюдать за вами. Она совершенно не боялась тебя. Мило, — поддержал разговор Роман.

— Вот-вот. Хоть, в целом, это и мне казалось милым, я, порою, не знал, как от неё отвязаться. Пока по заднице ей не надавал, за дело, заметь. После наказания она, конечно, надулась, как мышь на крупу. Долго обижалась. Я даже ощутил беспокойство, принял кое-какие меры. Но со временем, само собой, девочка начала успокаиваться, а тут, как назло, Елена подписалась. Наталья мгновенно, как лошадь норовистая, на дыбы встала: дальше под тобой шагу не сделаю! Сам знаешь, чем всё закончилось… Теперь она у меня одна. Женился, сделал хозяйкой в доме. Люблю её каждый день, точнее, ночь! И опять ей не так! — на своей волне продолжил Борис.

— Ну да, ну да… — буркнул Роман.

— Она человек, Рома! Я не понимаю её! Чего ей надо? — Борис почти прокричал эти слова и, вдруг, резко замолчал.

Бета не произнёс ни слова. Разве на такой вопрос ответишь?

— Как мне вернуть мою прилипалу? — тихо и тоскливо закончил свою речь Борис.

— Галина Васильевна вчера приходила ко мне и попросила переговорить с тобой, — решился Роман.

— Да? Чего она хочет? Почему сама не поговорила? — равнодушно спросил альфа.

— Вопрос деликатный. Она опасается, что из-за твоих, кхмм, ночных действий, наша будущая луна умрёт днём, когда тебя не будет дома, а ты оторвёшь головы всем невинным домочадцам. Она говорит, что твоя пара всю неделю страдает от сильных болей, так, что даже не встаёт с постели. И если в первые дни она, хотя бы, хорошо кушала, то сейчас почти ничего не ест, только спит.

Борис резко затормозил с визгом прижавшись к обочине.

— Что?! Почему мне об этом никто не сказал?

— А ты сам не видишь, разве? Это же твоя пара, Борис!

Альфа с рыком положил голову на руки. Через несколько минут он глухо заговорил, не поднимая головы.

— Я даже не думал, что в своей жизни буду так сильно тосковать по кому-то. Так, как изнывал по ней, эти два проклятых месяца. А Наташе было всё равно, Рома… Только представь, мой волк, всем существом рвущийся к ней, после долгой разлуки нашёл свою пару, спокойную и счастливую, в компании другого самца. А тут ещё полнолуние… Мне хотелось доказать ей, что она только моя. Показать, как сильно я её хочу и люблю… — Борис тяжело вздохнул, признаваясь самому себе, — В общем, мне сильно хотелось её… а сейчас выходи, Рома. Доберёшься сам. Утреннее совещание проведёшь вместо меня.