Страница 42 из 149
Его избили сразу. Никаких предисловий, навроде «ты чо — а ты что». Подошли трое и начали высекать искры из глаз. Уронили и попинали еще. Опять же, без злобы. Здесь это, кажется, называется красивым словом «правёж». И, хотя, избиение длилось совсем недолго, Извести показалось, что он попал в ураган. Он умел драться, и на улицах Хабаровска нередко выходил победителем. Но здесь совершенно ничего не мог противопоставить противникам. Смели, подавили, разметали! Да, от них не исходило настоящей ярости, но Санька обосрался (фигурально) по полной. Потому что в каждом ударе чувствовал, что его бьют люди привыкшие убивать. Которые не видят ничего ужасного в возможности зашибить человека насмерть. Это как волка в лесу встретить: теоретически это всего лишь собака (причем, не самая большая), но ты всей своей обезьяньей натурой чуешь, что на тебя скалит клыки убийца, для которого выдирать глотку — рутина.
Санька изгибался на сырой траве, сплевывая кровь, а все спокойно шли мимо него, готовя дощаник к отплытию. Даже заботливый дед Тимофей.
«Я должен сам встать. И сам залезть в лодку» — приказал себе Известь.
Удалось не с первого раза. Левая щека быстро опухла, сильно болели бока, но фатальных повреждений вроде не было. Перевалившись через борт и отдышавшись, он пополз на четвереньках к веслу.
— Да будя уже! — раздраженно отпихнули его под навес. Не пожалели. Просто поняли, что с таким гребцом дощаник от всех отстанет. Дурной и вчера-то греб через пень-колоду. А сейчас…
— Ну и похер, — прошептал Известь, заползая в тень драной парусины. — А котел я все-таки не помыл…
Утешившись этой иллюзорной победой, Санька продолжил работу ушами. И уже к полудню она с лихвой окупилась! Исчезла главная неопределенность: где он оказался. Вернее, в «когде». Казаки на дощаниках, красномордый Хабаров во главе — всё это ясно намекало на 1650-е годы. Только любитель истории хорошо знал, что события здесь шли такой густой вязью, что каждый год и даже месяц имеет значение. Он уже пару раз слышал о только начавшемся 161 годе, только подобное летоисчисление было ему совершенно незнакомо.
А тут прислушался к болтовне казаков, что-то высматривающих с носа дощаника, и понял!