Тринадцатая

Но тётушка Роза только ласково улыбалась и с интересом прислушивалась к разговору.

— Ты кушай, кушай, — подтолкнула она худенькую ручку с булочкой, так, что та тронула губы сладким боком.

Девушка послушно откусила кусочек и запила молоком, потом и вовсе немного отвлеклась на еду, что позволило ей быстро обдумать своё дальнейшее поведение. Оза решила просто честно отвечать на все странные вопросы элегантной госпожи Мовис.

— Не знаю ничего про магию. Никак она у меня не проявлялась. Не заметила ничего особенного, — тихо пробормотала она. Она в самом деле не заметила искры, которые слетели с её пальцев, когда она была в темнице.

— Может, маленький водяной шарик поднялся над лужей или аквариумом, когда ты этого пожелала?

Оза отрицательно качнула головой.

— Или, по твоему капризу, неожиданно возникший непонятно откуда, воздушный поток подхватил что-то или кого-то и закружил над землёй?

Оза посмотрела на директрису, как на душевнобольную.

— Может ты, Озария, смогла переместить предмет одним своим желанием или просто взглядом, не прикасаясь к нему?

Девушка тяжело вздохнула и зло посмотрела на госпожу Мови, заподозрив, что та над ней издевается.

— Ты, случайно, не заметила, возможно красивая мертвая бабочка, которая тебе понравилась, вдруг взмахнула крыльями и улетела или ожил, сбитый экипажем, любимый щенок? А?

И тут Оза вспомнила рассказы про мальчика, который оживил любимого коня и его на следующий день забрали Белые Балахоны. Девушка с неожиданным озарением посмотрела на женщин, и в её голове забрезжило понимание: «Неужели они, Балахоны эти, меня тоже забрали? Или скоро заберут? Да нет же! Уже забрали! Ведь эта странная женщина говорит про школу магии, которой у нас и близко быть не может! Значит, они не убивают необыкновенных детей? Значит… Тираш где-то здесь! Если только я не ошиблась в своих выводах…»

— Вспоминай же, Озария! Что-то необычное с тобой должно было произойти! Ты не могла этого не заметить! Иначе, Собиратели Магии не перенесли бы тебя в наш мир! — всплеснула руками директриса.

— Ну, произошло…

— Что?! — обрадовалась госпожа Мови.

— Меня ограбили…

— И грабитель по твоему желанию был остановлен и схвачен воздушной петлёй до прихода ищеек? — вопросительно подсказала продолжение директриса.

— Нет. Глава ищеек схватил меня и посадил в темницу.

— Странно. Но сейчас это уже не важно. Тебя заперли в темнице, но ты заметила ключ от двери, и сделала так, что он сам слетел со стола стражника, вставился в замочную скважину, повернулся, и открыл тебе путь на свободу. Как-то, так было?

— Нет, дверь в мою темницу открыл грабитель, он же глава ищеек, который явился ко мне, чтобы сделать своей содержанкой.

— И ты его…

— И он меня… выволок меня на улицу, затолкал в коляску и куда-то повёз.

— И ты не выдержала и…

— И он не утерпел и… решил начать делать меня содержанкой прямо в дороге.

— И вот тут ты…

— И вот тут лошадь… дёрнулась, и господин Толак нечаянно уронил меня головой вниз, на камни мостовой. Я думаю, он решил, что я убилась и выбросил тело в сточную канаву. Крови было много.

— Это всё? — устало спросила госпожа Мови. Тётушка Роза тихо рыдала у окна.

— После того, как ударилась головой, до самого сегодняшнего утра я ничего не видела. Совсем. Ни про какую магию ничего не знаю.

Директриса резко подхватилась со стула и несколько раз нервно пересекла небольшую комнату из угла в угол, безжалостно пронзая узкими каблуками милые цветные коврики.

— Что сказал целитель? — деловито спросила она у тётушки Розы, остановившись.

— По его словам, у девочки была очень серьёзная травма головы. В нижнем мире она, если бы даже выжила, осталась бы слепой навсегда. Он всё, что нужно, ей залечил. И сейчас малышке просто нужен абсолютный покой и постельный режим на денёк-другой, и наша Озочка, то есть, Озария полностью поправится.

— Что ж, пусть тогда пока она останется у тебя. Роза, я так понимаю, что ты присмотришь за Озарией до её выздоровления?

Тётушка Роза активно закивала головой, а директриса снова присела на стул напротив Озы.

— Самое главное, что тебе нужно принять, осознать — это то, что ты находишься в другом, наделённом магией, мире, Озария. Ты больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не сможешь вернуться обратно, к себе домой. Это просто невозможно.

После произнесения этих слов, женщина настороженно ждала реакции Озы. То ли опасалась чего-то плохого из-за её травмы, то ли другие дети в схожей ситуации на такое сообщение реагировали весьма бурно. Однако Оза спокойно ждала. Она думала, что не одна в этом новом мире. По всему получается, что единственный близкий ей человек, её названный брат Тираш где-то здесь.

Не дождавшись эмоционального отклика, госпожа Мови продолжила.

— Иногда в твоём мире, который мы называем нижним, появляются дети, наделённые даром. Такие дети навсегда попадают к нам. Через грань миров их переправляют магические сущности, которых мы называем Собирателями Магии, а вы, в нижнем мире, прозвали их Белыми Балахонами. Собиратели Магии забирают ребёнка, появившись непосредственно возле него, где бы он ни находился, ровно через сутки после проявления дара.

И снова женщина остановилась. На этот раз, видимо понадеявшись, что Оза соотнесёт время и всё-таки вспомнит, как у неё проявилась магия. Но увы, девочка спокойно смотрела на директрису с умеренной заинтересованностью.

— Хммм…Я так понимаю, из того, что ты успела нам поведать, в нижнем мире тебя почти убили. Когда Собиратели явились за тобой, ты медленно умирала. Поэтому ты должна радоваться тому, что в тебе есть какая-то магия и тебя переместили в наш мир. Если бы не это, то твоё мёртвое тело уже гнило бы в той сточной канаве, откуда тебя забрали.

Оза подумала, что странное у директрисы понятие об абсолютном покое и постельном режиме, рекомендованные целителем. Её уже начало постоянно подташнивать, захотелось лечь. Чашка с недопитым молоком стала казаться слишком тяжёлой и рука с нею опустилась на колено. А госпожа Мови, тем временем, продолжала.

— Ты говорила, что тебя подбросили в приют, значит, родных в нижнем мире у тебя нет. Никто не вспомнит о тебе, и ты не о ком не будешь убиваться и тосковать. А то, у нас бывали такие, что по году рыдали за родным домом, пока принимали действительность и то, что для них, назад дороги нет.

— Нас, таких, много? — вырвался у Озы вопрос.

— Самое большее по четыре-пять человек в год бывает, иногда, несколько лет подряд никого. Больше мальчики прибывают, но и девочки случаются. В нашей, Восточной, школе ты — вторая девочка из нижнего мира за последние три года. В Северной, за такой же срок, оказалось двое магичек, они уже заканчивают школу. В Южной сейчас никого. Там только несколько мальчиков в разные годы доставили. А вот в Западной, в настоящий момент учатся четыре девушки из нижнего мира, но они доставлены в прошлом и позапрошлом годах. Так что, получается, в этом году ты — единственная, прибывшая из нижнего мира, девочка с магией. Мальчиков, кстати, мы за год уже троих приняли.

Директриса говорила цифры легко, с удовольствием перечисляя все данные. Озе было непонятно с каким отношением женщина говорит о таких, как она, детях из нижнего мира. Вроде бы, старательно перечисляет где и сколько, вроде бы, хвалится, и, в то же время, кривится, будто лимон лизнула.

— Почему говорю данные за последние три года? Это потому, что такой срок обучения в любой школе магии, и женской, и мужской. Будешь заниматься вместе с нашими девочками. Этого времени, кстати, хватает таким, как ты, пообвыкнуться в новой жизни и научиться пользоваться тем, чем вас одарил Ясноликий Арэв. Кстати, как только окончательно выздоровеешь, я, первым делом, свожу тебя в его храм.

Директриса хлопнула ладошками по своим коленям, словно, поставила звонкую точку в разговоре, поднялась и направилась к выходу.

— На сегодня разговоров достаточно. Отдыхай, Озария, набирайся сил. Я приду завтра, — она повернула голову к тётушке. — Роза, присмотри за ней и, если заметишь хоть какое-то проявление магии, немедленно сообщи мне.