В плену огня

— Я никогда не жалею о своих решениях, сестра.

— Да, ты даже в детстве был весьма самоуверен, — согласилась Айдана. — Но брак — это не бизнес. Это навсегда, братик. Будешь ли ты счастлив всю оставшуюся жизнь потом?

В памяти всплывает вчерашний вечер и исповедь Ксании, поведанная о родителях и звёздах. Меня потрясла глубина её горя, скрытая под маской весёлой девчушки. Я ведь подумать не мог, что в этом мире есть кто-то, кто чувствует подобное также, как я. Может меня понять. Айдана смотрит сочувствующе, гладит по руке. Она тоже понимает, мы с ней сироты, воспитанные бабушкой. Долгие годы я претендовал на исключительность в силе своего горя, но Ксания… Ей также отчаянно больно, и пустоту не заполняют мелькающие дни. Я ощутил с ней родство… Однако додумать не успеваю.

— Точно так же ты торопился свершить свою месть несколько лет назад, — напоминает сестра. — Я помню, какой ты вернулся тогда. И сделал из нашего дома фабрику.

— Из бывшего дома, — с нажимом на слове «бывший» проговорил я. — И ни разу не пожалел об этом. Это всего лишь камни, сестра. Наш новый особняк больше соответствует званию дома. И скоро под его крышей начнётся новая семья. Две семьи, — уточнил, взглянув на Селивана.

Сестра покачала головой, оставаясь при своём мнении. А я впервые вспоминал не то, как отомстил за смерть родителей (всякий раз, когда заходила речь; подобные мысли дарили удовлетворение), а о Ксании. Удивительно, она осветила мою жизнь новыми красками. Я даже всерьёз поразмыслил: не влюблён ли? С рациональной точки зрения выбор правильный, однако откуда такие краски? Есть ощущение, что со вчерашнего вечера я по ней уже… скучаю. Определённо. Но я ведь без сантиментов, не так ли? Мне просто в новинку. Наверное.

Уставившись в окно, я с удовлетворением отметил, что мы приближаемся. И начал вспоминать, что творил вчера. Будь невыносимая пигалица в сознании, она бы мне не позволила. А так я приблизил момент нашей свадьбы максимально. Ну а чего тянуть! Тётя Ксании в итоге осталась довольна.

…Моё появление с Ксанией в объятиях произвело эффект взорвавшейся бомбы. Ночь. Я в дверях. На руках обмякшее тело. Две женщины — старая и молодая — застыли соляными столбами, и долго не могли слова вымолвить. Которая из них тётя, а которая сестра сообразил быстро. Окинул взглядом Стефанию. Так вот она какая, избранница Сели. Скромная и тихая, ему как раз. Брат не ошибся, влюбившись. А затем я прошёл в комнату. Кстати говоря, на мгновение мне показалось, что в доме ещё есть мужчина. Взгляд выцепил плотную фигуру, смутно знакомую. Но когда я посмотрел в ту сторону, там никого не было.

— Где комната Ксании? — громко спросил, имея в виду спальню.

Женщины по-прежнему пребывали в шоке. Догадался сам. Шагал к спальне и думал, что Ксания совсем не подходит этому дому. Она другая. Словно чужая здесь. И чувство несоответствия усиливалось с каждым шагом. Пластиковые звёзды над кроватью немного примирили меня с действительностью: Ксания определённо любит этот дом, украшает, но, когда заголосила опомнившаяся тётя, завёлся с пол оборота. Не тронул ли я девушку? Ха! У неё нет права выпытывать такие подробности. А вот я могу и потребую отчёт за кое-что содеянное в прошлом.

— Кто додумался закрыть Ксанию в подвале много лет назад, когда погибли её настоящие родители?

Женщина бледнеет. Про подвал это я наугад спросил, заключив по всхлипам Ксании о холоде. Но, судя по всему, в точку попал.

— М-мистер… Сэр… — дородная тётя волнуется. Заикается. Колышется пышным телом, не зная, как ко мне обращаться. Взгляд бегает. — Но она же никогда не жаловалась. Не рассказывала никому.

— А мне рассказала, — отрезал я, чувствуя, что вправе требовать за девчонку. То есть, в семье даже не подозревают, до какой фобии они её довели⁈ Скрежещу зубами. — Ещё раз подобное повторится, голову оторву! — рычу, не думая о последствиях.

А у самого в голове крутится: как хорошо, что в моём особняке у меня огромная спальня. А раздвижные двери выводят прямо к бассейну. Там Ксания точно не будет испытывать клаустрофобии.

Селиван с довольной физиономией жмёт на клаксон, и я возвращаюсь в реальность. Приехали. Наконец-то!

Глава 10. Женихи

Ксания

На Натане сегодня другие футболка и джинсы. Джинсы стильные, с рваными коленками; футболка яркая, как и вчера. А ещё модная куртка с множеством молний, карманов и воротником стоечкой. Парню идёт, как и причёска небрежной лохматостью. В руках Натана роскошные розы. Они завораживают бархатными насыщенными лепестками, сияют алыми точками в руках гостя.

— Но как? — удивляюсь, имея в виду, откуда НК знает мой адрес.

Натан светло улыбается.

— Я приехал к больной! — радостно сообщает он, и покачивает букетом роз, неотрывно глядя на меня снизу вверх. — Вчера ты отключилась, ничего не видела и не слышала, а я хочу засвидетельствовать своё счастье по поводу твоего спасения. И какое же счастье без букета, м?

Он шутливо приподнимает брови.

НК такой позитивный, добрый, весёлый. Демонстрирует цветы, привлекая к ним внимание, и я невольно смеюсь, восхищаясь, как он удерживает весомый букетище одной рукой. Тяжёлый же! Или все мужчины в клане Алмазовых изумительно сильные? Подбираю выроненную ранее на блюдечко конфетку и откусываю.

— А где мистер Алмазов? — вырывается прежде, чем успеваю прикусить язык.

— Понятия не имею. Может быть в офисе. Хотя, когда я уезжал из дома, он был ещё там. Просматривал бумаги. Вот пусть бумагами и занимается. Глава корпорации он или кто?

Натан шутит, и я снова смеюсь, понимая, что НК не допустит несерьёзного отношения ни к своей работе, ни к работе брата. В этом я уже успела убедиться вчера.

Засунув букет подмышку, Натан решительно подступает к лестнице и берётся за перекладину. Начинает поднимается ко мне.

— Натан, осторожнее!

— Я буду приворожен… — пыхтит он. — То есть, сорри: осторожен!

Летят в стороны алые лепестки, лестница качается, я взвизгиваю, едва не теряя равновесие, а Натан замирает. Почти не дышит, глядя мне в глаза. И своей неподвижностью выравнивает лестницу и нас. Умудрившись при этом не уронить букет.

— НК, ты пожалеешь!

— Пожалею о том, что пришёл к понравившейся девушке и принёс ей цветы? Да никогда!

Ещё один шаг и он сравнивается со мной в росте, хотя стоит на несколько перекладин ниже. Вручает букет.

— Это тебе.

Ух! Тяжёлый! Едва удерживаю в полу-обнимку, сохраняя на коленях и блюдечко со сладостями. От Натана пахнет свежестью, восторгом, а когда я слегка шатаюсь, теряя равновесие, он выравнивает меня, деликатно придерживая за талию. В глазах молодого мужчины светится настоящее счастье.

— Я вообще-то твоего кузена имела в виду, — шепчу, и НК хмыкает.

— Даже если получу от него по голове — не пожалею, — весело отвечает он. — Ксания, мужчина должен быть последовательным в своих действиях, иначе он не мужчина. И разве девушке может быть интересен парень, который легко предаёт сердечные привязанности?

От почти-признания, сказанного шутливым тоном, мурашки ползут по спине.

— Так получается, мы сейчас ни за что не держимся? — интересуюсь, аккуратно меняя тему.

Мои руки на букете, руки Натана — на моей талии, а сжатыми коленями я удерживаю блюдечко.

НК осторожно кивает.

— Как слезать будем?

Слезть надо. Помимо двусмысленной ситуации оставаться наверху просто опасно, вряд ли лестница рассчитана на двоих. Словно в подтверждение она содрогнулась, и я в страхе вцепилась в плечи Натана. А ему, по всей видимости, это очень понравилось. Парень замер, с удовольствием прислушиваясь к ощущениям. Однако ради моего спокойствия НК покосился вниз.

— Ксания, я бы тут ещё немного позанимался… То есть позагорался… Прости, позагорал, — сказал он, прикидывая, как лучше слезть. — Но, если ты хочешь спуститься, мы начнём. Я буду шагать первым, а следом ты. Я не дам тебе упасть.

Как по мне, то ему стоит забрать у меня букет, спуститься самостоятельно первым, однако сказать это не успеваю. В голову приходит шальная мысль, что как бы мы не решили спускаться, это нужно делать скорее. Не ровен час, до полного комплекта Демон объявится. И он точно не будет счастлив, увидеть нас в таком положении.