Страница 47 из 80
Тройден, князь, едучи с прусской войны через Эйрагол в Жмуди, увидел этого Витена, с детьми в песок играющего, и было у этого дитя лицо, красотой отмеченное, и тонкость членов, и взял князь его к себе, и стал он коморником старшим при дворе, и всяческие повеления князя исправно выполнял. Потом по достоинству и со временем стал маршалом надворным, пока его, после смерти Тройдена, счастье на великое княжество не вознесло. [141]
Витенес, или Витень, Эйраголец, дружно избранный на Великое княжество Литовское, Жмудское, Русское, Ятвяжское и Подляшское
Витен, будучи князем, государством правил мужественно,Русских князей приводя под свою честь мощную,С крестоносцами прусскими мужественно сражается,И благодаря мужественным поступкам часто побеждает.Во главе государства, желая отомстить за поражениеОт ляхов при Тройдене, Литву побежденную,Через луковские волости вторгся обходной дорогой,В сендомирский край. Его саблей поразорял суровой.Детей и старцев секли, и пленных шесть тысячУвели с большим имуществом, убитых не считая.Лешек Черный из Кракова гнал их днем, ночью,Догнал их у Лукова, божьей помощью.Обратился к своим с такой речью: «О товарищи!Видите, что не один ваш товарищ в лыках дышит,В которых их мерзкий язычник – литовец спесиво ведетИ как к фольварку своему к вам едет.Сейчас отомстить ему нужно,Прося всемогущего в небео помощи,Пусть язычников разотрет и в ничто обратит,И братьев нам из тюрем вернет.Только сейчас покажите то же мужество,С которым недавно вместе со мной этих язычников били.Взгляните, как те разбегутся и побросают добычу,И, как прежде, по полям разбросаем их трупы.Бог во главе идет с мечом справедливым,Только вы все продолжайтесь в умысле охотном, [141v]Отчизну милую защищая и дорогие свободы,Детей, жен, братьев, что в языческом плену суровом!»Так сказал, на небо взглянув, и потомМеч оголил и вскочил с сердцем охотным.Кричит: «За мной уже, мои дети, за мной идите!Топите в языческой крови оружие свое!»Литва, это увидев, в леса отступили,Где пленных оставили и добычу сложили.Сами, построившись, на ляхов вскочили,С криком, гулом огромным в бой вступили.Лешко своих, усилив, построил вдвое,Воевода краковский вел вперед роту свою,И вторая, сендомирская, так с Литвой смешалась,И мужественно их передовой отряд назад откинули.Хруст и треск железа доносится со всех сторон,Крик мужей, у других дрожат под коленами ноги.И ночь, небо закрывая, с моря приходила,И темные из-за Вернусатучи выходили.Литвы несколько тысяч ляхи разгромили,И добычу всю с пленными отбили.На поле Коре, которое ровным от равнины зовут,Пахарь, находя оружие, дивясь, кивает головой.Лешек Черный всю вину за разорения и беды, от Литвы полученные, на Павла, епископа краковского, возлагал, который деяния негодные курцианские, забыв о своем сане, плодил. Монашку к нечестному общению в монастыре на Скале силой принудил и т.д. А чтобы смелей Лешку, монарху и господину своему, сопротивляться, дружбой и повиновением [142] с Литвой, с язычниками, соединился; но, взятым в плен будучи, потом в тюрьму, в серадзский замок был заключен, и с сильным избытком должен был его Лешко (как ип о– ступали в то время с сумасшедшими) выпустить.
Так Литва, когда при Лешке в Польшу вторгалась,И понапрасну время долго не тратила,С прусскими, лифляндскими крестоносцами дрались,Они их сегодня, крестоносцы их завтра пороли.В году от Рождества Христова 1285 в Пруссии и в Жмуди в конце июня множество гадин ядовитых не весть от чего размножилось, хвосты имея как руки. И всех, кого ел или кусал этот червяк, на второй или на третий день умереть был должен, и никакое лекарство не помогало.
Кондрат мазовецкий с литовской помощьюВзял Гостынин, неожиданно прокравшись ночью.Шестьсот людей посекли, других в плен увели,Когда Кондрат с Локетком вместе в Польше пировали.В этом же году, соединив с Русью войска свои,Разделили их на три отряда и на Мазовше ударили,Сохачев и Плоцк взяв, людей поубивали,И других с имуществом в неволю угнали.Пеллюса, князь литовский, за то, что не был избранНа княжество, а столица была Витену отдана,Считая себя более достойным, отправился к рыцарям.Так амбицией с презрением смешил своих дворовых.В Кролевце Альбрехт, комтур, при себе его держал,И двадцать рейтеров вооруженных с ним готовилИх Конрад, Тувил, Мартин, Голин старшие вели.Так с Пеллюсом в засаде на Литве засели.В то время Литва славные отмечала времена,Пеллюса улучил момент отомстить за свой ущербСемьдесят князей посек, с казачеством вторгшись,На народа большое количество неожиданно напав.Побил, посек, когда после попойки спали, [142v]Так сразу же душу вместе с пивом Плутону отдали.Молодого господина с женой, женщинами и девушкамиВзял в плен и в Кролевец увел с драгоценностями,Литва, мстя за эту обиду, Добжинь выжглаНеожиданно, когда в воскресенье на молитве люди были.Их посекли и уезд поразоряли сурово,Через прусские границы назад шли весело.Детей малых и старых, немощных по весям секли,Молодых обоего пола в нищую неволю уволокли.В самой Добжини 3000человек убили,И добычей с пруссами делились.В этом же году Лешек Черный, монарх польский, по письму папы большое войско именем короля и креста святого из своих подданных собрав, обнажил меч против Литвы-язычницы и выступил. Но, оставив язычников в покое, Мазовше князя Конрада огнем и мечом, на три отряда войска разделив, разорил, за что его сразу же господь бог покарал, что войско крестоносцев не против язычников, но против своих обратил, ибо татары той же осенью 13декабря с вождями Ногай и Телебуга в большом количестве, как саранча, сперва в люблинскую и мазовецкую землю вторглись, потом в сендомирское, серадское, краковское воеводства отряды пустили, в которых множество монастырей, костелов, замков, городков пожгли и разграбили. Только костел святого креста на Лысой горе по совету русаков обошли.