Миллионерша

Мужчина. А кто их начал? Вы или я?

Эпифания. Я. Благодарю за сведения, которые вы мне дали: они поучительны и полезны. А теперь за работу, за работу! Мне не терпится начать.

Мужчина. А что вы умеете?

Женщина. Шить? Петли обметывать?

Эпифания. Конечно нет. Я это за работу не считаю.

Мужчина. Какой же вам еще надо работы?

Эпифания. Умственной.

Мужчина. Да она психическая!

Эпифания. Той работы, какую делаете вы. Руководящей работы. Организаторской работы. Работы, которая двигает дело. Рассказывайте, что вы здесь производите. Как сбываете продукцию.

Мужчина (жене). Иди-ка лучше работай. Пусть она посмотрит. (Эпифании, пока женщина вытаскивает из-под стола груду курток и покорно садится за шитье.) А когда удовлетворите свое любопытство, может, возьмете пять шиллингов да уйдете с богом?

Эпифания. С какой стати? Разве мой приход не приятное событие в вашей трущобной жизни?

Мужчина. В жизни такой нахалки не видел! (Садится за свои счетные книги.)

Эпифания (женщине, указывая на груду курток). Что вы с ними делаете, когда они готовы?

Женщина (не переставая работать). Сдаем одному человеку, а он увозит их на грузовике.

Эпифания. Он за них и платит?

Женщина. Нет. Он дает квитанцию, а мистер Сьюперфлу платит по ней в конце недели.

Эпифания. А что делает с куртками мистер Сьюперфлу?

Женщина. Он отвозит их оптовику, который снабжает его материей. Тот же грузовик, что забирает готовые вещи, подбрасывает нам и материю.

Эпифания. А почему бы вам не вести дела непосредственно с оптовиками?

Женщина. Ах, из этого ничего не выйдет. Мы их не знаем, а мистер Сьюперфлу знает. Кроме того, держать грузовик нам не по карману.

Эпифания. Значит, это грузовик мистера Сьюперфлу?

Женщина. Нет. Зачем ему свой грузовик? Он нанимает его у Болтона и платит с часа.

Эпифания. Шофер всегда один и тот же?

Женщина. Всегда. Это старый Тим Гудинаф.

Эпифания (мужчине). Запишите мне все эти фамилии — Сьюперфлу, Болтон, Гудинаф.

Мужчина. Еще чего! Я к вам в конторщики не нанимался.

Эпифания. Скоро найметесь. А пока делайте, что говорят.

Мужчина. Ну и нахалка!.. (Повинуется.)

Эпифания. Когда Гудинаф приедет в следующий раз, велите ему, пусть скажет Болтону, что нашел человека, который согласен купить у него грузовик за четырнадцать фунтов. Добавьте, что если он уговорит Болтона уступить машину за эту цену, вы дадите ему фунт и наймете его на ту же работу с прибавкой в полкроны против его теперешнего жалованья. Он знает оптовиков. Мистер же Сьюперфлу — лишний. Мы сами будем отвозить свою продукцию, а заодно и продукцию всех потогонщиков.

Мужчина. Потогонщиков? Это кого же вы так называете?

Эпифания. Человек, познай сам себя. Вы потеете сами, выжимаете пот из жены и работниц. Вы живете за счет пота.

Мужчина. Так не годится. Зачем же грубить? Я плачу правильно, столько, сколько все. Я даю людям работу. Они без нее пропадут.

Эпифания. Вы, кажется, чувствительны к таким вещам? Я — нет. Я намерена покончить с мистером Сьюперфлу. Теперь выжимать пот из Тимоти Гудинафа будет уже не мистер Сьюперфлу, а я.

Мужчина. Погодите. Мастерская-то чья — моя или ваша?

Эпифания. Потом разберемся. Ну как, купите грузовик?

Мужчина. Откуда возьмутся деньги?

Эпифания. Откуда берутся деньги? Из банка.

Мужчина. Но их сперва надо туда положить, верно?

Эпифания. Вовсе нет. Кладут их другие, а банк ссужает их вам, если находит, что вы сумеете расширить свое предприятие.

Женщина (в ужасе). Джо, не клади деньги в банк. От банков таким, как мы, хорошего ждать нечего. Не поддавайся ей, Джо.

Эпифания. Когда у вас в последний раз был день отдыха?

Женщина. День отдыха? У меня? Мы не можем позволить себе отдыхать. В последний раз у меня был день отдыха восемнадцать лет назад, когда объявили перемирие.

Эпифания. Значит, чтобы дать вам день отдыха, нужны мировая война и смерть двадцати миллионов ваших собратий. Я могу все устроить гораздо проще!

Женщина. Мы таких разговоров не понимаем. Да и некогда нам ими заниматься. Будьте ласковы, возьмите от нас подарочек и уходите.

Звонок.

Мужчина. Тим приехал — за куртками.

Эпифания (властно). Сидите. Я сама с ним поговорю. ( Уходит.)

Мужчина, поколебавшись, беспомощно садится.

Женщина (с плачем). Ох, Джо, не слушай ее, не давай ей соваться в наши дела. Эта женщина за неделю спустит все наши маленькие сбережения, и нам до конца дней придется потеть, чтобы собрать их снова. А я уже не могу работать так, как раньше,— мы с тобой немолоды.

Мужчина (угрюмо). Что ты за жена? Вечно ты меня лишаешь мужества. Кругом полно людей, которые шикарят и разбрасывают деньги, полученные от банка. Они целыми днями только и делают, что бегают в банк и обратно, да знай себе покуривают сигары и тянут шампанское. Пятифунтовая бумажка для них все равно что для меня пенни. Почему бы мне не попробовать сыграть в ту же игру, вместо того чтобы потеть здесь за гроши?

Женщина. Потому что ты не умеешь в нее играть, Джо. Мы идем своей дорогой и, пока не сойдем с нее, не погибнем, несмотря на всю нашу бедность. Кто с нами станет разговаривать? Кто нас знает? Кто протянет нам руку помощи в трудную минуту, если мы начнем делать то, чего никто не делает? Очень ты будешь доволен, если выйдешь на Комершел-роуд и увидишь, что все твои знакомые лавочники смотрят на тебя волком и не дают в долг даже на неделю? Джо, все эти годы я без единой жалобы шла с тобой нашей привычной дорогой. И я готова еще долго идти по ней, чтобы спокойно пожить под старость, когда я уже не смогу шить, а ты подсчитывать каждый пенс. Но если ты рискнешь всем, вложишь наши деньги в банк и свернешь со знакомой дороги, мне не выдержать. Это убьет меня. Иди, останови ее, Джо. Не давай ей спорить, а просто выставь ее. Будь мужчиной, милый. Не бойся ее. Не разбивай мне сердце, не губи себя. Ох, да не сиди ты так, сложа руки! Ты даже не представляешь себе, что она может наделать! Ох! Ох! Ох! (Голос ее прерывается от рыданий.)

Мужчина (поднимается, но не очень решительно). Хватит, хватит! Не шуми! Я не дам ей соваться в наши дела. Я ее выставлю, вот увидишь. (Направляется к лестнице и сталкивается с Эпифанией, которая спускается вниз.) Вот что, хозяйка: давайте договоримся...

Эпифания. Договариваться не о чем. Тим уверен, что Болтон отдаст грузовик за десять фунтов. Теперь Тим — мой преданный раб. Уймите-ка лучше эту жалкую женщину — хватит ей хныкать. А я покамест ухожу — здесь для меня слишком мало работы: на нее хватит полдня в неделю. Чтобы заполнить время, я наймусь судомойкой в какую-нибудь гостиницу. Но сначала я пройду по адресам, которые дал мне Тим, и договорюсь, что мы будем отправлять нашу продукцию непосредственно к ним, а заодно собирать ее у других, как делал Сьюперфлу. Когда я все улажу с оптовиками, я вернусь и устрою ваши дела. А пока продолжайте в том же духе. До свидания! (Уходит.)

Мужчина (остолбенело). Мне все кажется, что это вроде как сон. Но что я могу поделать?

Женщина (которая перестала плакать, как только Эпифания упомянула о ней). Делай, что она велит, Джо. Мы — как дети... (Опять тихо плачет.) Больше говорить нечего.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Кофейня гостиницы «Свинья и дудка», превратившаяся теперь в холл фешенебельного загородного отеля «Под кардинальской шапкой». Длинные столы исчезли: их заменили чайные столики с дорогими креслами вокруг них. Старого полубуфета, чучела рыбы и вывесок-щитов больше нет. Теперь в комнате стоит элегантное двухместное бюро, разделенное на две половины перегородкой и освещенное электрическими лампами под изящными абажурами. Рядом стол, на нем груда всевозможных газет и журналов. В дальнем конце комнаты, со стороны двери, стоит диван с красивыми подушками, рассчитанный на трех Человек. У противоположной стены — три кресла, которые вместе с диваном полукольцом окружают камин. Старая вешалка отправилась на ту же свалку, что и полубуфет. Стены заново оклеены обоями приятной цветовой гаммы. Паркетный пол щедро покрыт восточными коврами. Налицо все атрибуты новенького с иголочки холла в первоклассном отеле.