Страница 8 из 12
Как еще отмечал известный французский публицист и политик Алексис де Токвиль, демократия постоянно переживает этапы взлетов и падений, что характеризует ее, как, с одной стороны нестабильную, но, с другой стороны, постоянно импульсивную и непредсказуемую систему. Определенно можно сказать, что ряд популистских мер помогли президенту выбраться из сложившейся ситуации кризиса и восстановить французский принцип использования мягкой силы до кризиса 2018 года. Особое значение, в это плане, придается успешной внешней политике нового президента, направленной на «миротворческий и компромиссный стиль поиска решения проблем» между своими партнерами. Так, особое место в исследовании занял форум G7, в течение которого действующий президент США Дональд Трамп отказался подписывать ряд соглашений, чем, тем самым, сорвал в принципе все достигаемые решения на форуме. Попутно решить ситуацию в компромиссном плане сделал именно президент Макрон, который «успешно умиротворил США с помощью французского технологического налога, тем самым ослабив напряжение между США и Ираном». При этом, не стоит забывать, что, решая проблемы таким путем, президент также реализует свою политику по борьбе с изменением климата через создание дружелюбного, демократического и партнерского образа на внешнеполитической арене.
«Макрон заполнил вакуум либерального политического руководителя, который был освобожден Трампом через реализацию своей программы «Америка прежде всего», Великобританией, активно занимающейся саботированием либерально-демократического мира через Брексит, и Германией, где постепенно происходит ослабление власти из-за постепенной потерей власти Канцлером Германии Ангелой Меркель» заключают эксперты, тем самым определяя Францию вернувшимся лидером в реализации использования «мягкой силы».
Вслед за Францией, в рейтинге идет Великобритания, которая, постепенно, теряет контроль за использованием «мягкой силы». Как было отмечено, это происходит по причине выхода Великобритании из Брексит, что явилось поводом для «неэффективности правительственной пропускной способности в реализации поддержки и обеспечения работоспособности бизнеса». Страна, вышедшая из ЕС и еще не вошедшая в Брексит, остается в понимании дальнейшего экономического, социального и политического будущего, что порождает кризисную проблему дезинтеграции и потери вектора определения цели деятельности и работы всех сфер общественной жизни в стране.
Данный кризис, как отмечается, усиливается и политическим кризисом во власти. Пришедший во власть новый премьер-министр Борис Джонсон продолжил «битву за Брексит», которая происходит между кабинетом Джонсона и парламентом. Это, во многом, породило проблему нерешительных мер, избегания «жесткой» сделки по поводу Брексит, что, опять же, становится причиной для неопределенности внутри страны. Также, результатом так «лавирующей» политики стало падение уровня доверия населения страны и внешнеполитических игроков к «мягкой силе» страны в целом. Однако, стоит заметить, у Великобритании, помимо государственных структур, имеются созданные независимые от государства структуры, которые помогают стране поддерживать ее сложившейся статус, тем самым сохраняя определенное лидерство своей страны в использовании инструментов «мягкой силы».
Такой же способ реализации своей «мягкой силы» сегодня использует США. Проведение политики «Америка прежде всего» становится причиной реализации концептуально спорных решений правительства США по отношению к выстроенной системе взаимоотношений между субъектами международного права: «Дональд Трамп с «нулевой суммой» полагается на жесткие меры торговых тарифов, продолжая разрушать мягкую силу страны». Направляя тарифы, санкции, развязывая торговые войны с рядом государств, Дональд Трамп, так же как и его ряд его предшественников, в лице, например, Рональда Рейгана, пытаются навязать всему миру позицию США, тем самым подвергая сомнению лидерство страны, как надежного партнера и союзника.
Как мы уже отметили ранее, сегодняшнее положение США и Великобритании, в принципе, схожи. Разрушая государственные инструменты «мягкой силы», американский способ поддержания своего влияния реализуется через созданные за многие годы независимые инструменты «мягкой силы»: крупные бренды, Голливуд и, в целом, массмедиа, создают желанный для многих людей образ США, как страны возможностей и свободы: «культура США остается самой глобально распространенной – будет трудно найти ребенка, который никогда не смотрел фильмы Дисней, подростков, которые никогда не слушали Тейлор Свифт, или взрослого, который никогда не видел голливудских блокбастеров <…> Американская мягкая сила одновременно глубока и хороша, чем обусловлена продолжающееся стойкость глобальной привлекательности Америки».
Тем самым, авторы исследования заключают положение того, что временный кризис в использовании «мягкой силы» может закончиться относительно скоро с уходом президента Трампа со своего поста, тем более, что подобные исторические случаи с временной «эрозией» «мягкой силы» страна уже сталкивалась при правлении ряда правителей, к ком относится и вышеупомянутый Рейган.
Проанализировав вопрос Франции, Великобритании и США, в целях поддержки конструкции единства всего анализа, предлагается проанализировать страну, занявшая третье место в списке 2019 года, то есть Германию. В целом авторы отмечают, что Германия «уже давно гонит силу в европейских делах, и продолжает играть важную роль стабилизации ситуации в рамках Европейского Союза». Однако проблематикой данной страны, которая, на данный момент времени, располагает огромными возможностями в реализации своей «мягкой политики», является «ее лидер, канцлер Ангела Меркель, у которого нет больше возможностей в удержании политического лидерства». К выборам 2021 года канцлеру пророчат отставку, однако это не может стать решением проблемы, так как сама по себе фигура Ангелы Меркель имеет сильное влияние во внешнеполитической среде. Со сменой руководства, скорее всего, произойдёт определенный кризис немецкого престижа, что, тем самым, подорвет достигнутые результаты в реализации «мягкой силы» государственным аппаратом. Интересней, в этом плане, новый неожиданный участник пятерки лидеров: Швеция. Как и ее соседи по северной Европе, Швеция признана «образцовой моделью управления и высокопроизводительным государственным сектором. Сильные политические ценности, превозносящие личностные свободы, высокий уровень благополучия и завидные результаты государственной службы». Однако, в отличии от своих соседей, Королевство занимается не улучшением социально-экономической, политической и экологической конъюнктуры, но активной разработкой инструментов «мягкой силы» для воздействия на мировую общественную среду, создавая государственный образ «борцов за экологию». Активная государственная политика внутри и вне страны, организация масс медийной «пропаганды» и активные выступления экоактивистов, к коем относится и Грета Тунберг, сделали в этом году Швецию столицу экологических мировых событий, тем самым создавая привлекательный образ для иностранных государств.
Помимо пятерки лидеров, авторы сосредоточились также на анализе еще нескольких страны, где в этом году происходили те или иные изменения: Швейцария, Канада, Япония, Австралия и Нидерланды, где также произошли ряд изменений, которые сильно отразились на «мягкой силе» страны.
Так, Канада стала терять «мягкую силу» из-за конфликта с китайскими корпорациями, а следовательно, и с правительством, в результате чего произошло падение эффективности инструментов «мягкой силы» в данной стране.
Совершенно иная ситуация сложилась вокруг Швейцарии. Как отмечается, во времена продолжительного политического и социально-экономического кризиса, нестабильности связей партнерства и союзничества, Швейцария, как оплот «нейтралитета» к политическим делам, смогла удержать привлекательность своей страны, а следовательно, подняться в списке страны с используемой «мягкой силой».