Страница 51 из 76
— Не узнают, они же не маги, — поспешила утешить её Виленская. — Ну перестань, ну чего ты… убьём мы его, не волнуйся!
«Девчонка дело говорит, ты её послушай», — змеем-искусителем шелестел на задворках сознания демон.
— Но сначала нужно изъять все номера и уничтожить! — с внезапно прорезавшейся в голосе яростью воскликнула обесчещенная студентка.
— Меня радует, что ты не возражаешь против убийства этого ублюдка, но, по-моему, это осуществить будет гораздо сложнее…
— Сложнее что? — непонимающе переспросила Агнесса, всё ещё вздрагивающая по инерции, хотя слёзы прекратились так же внезапно, как и начались.
— Убить легче, чем забрать номера, — вздохнула Ирина, явно недовольная тем, что сама же говорила.
— Да как так?! Пускай… пускай отдадут! Это надо сжечь! Всё — сжечь! Ты и сожжёшь!
— Я бы с радостью! — с жаром вторила разбушевавшейся подруге княжна. — Но это просто невозможно. Нужно переговорить с каждым, заставить, уговорить, подкупить…
— Генрих? — беспомощно посмотрела на неё Агнесса. — Он сможет помочь, как думаешь?
— Ну-у… можно попытаться, конечно. Но мне кажется это не под силу никому — даже Носачу, — девочка поморщилась. — И даже Синклеру, со всеми его деньжищами.
Упоминание Фридриха вызвало у Агнессы новый всплеск паники, в этот раз связанный с мыслью о том, что парень тоже видел эту фотографию, и…
«И что? Мечтал на неё, как и все человечки в этом тухлом месте?» — непонимающе и немного недовольно уточнил Мельхиор, видимо обеспокоенный состоянием своей подопечной.
— Моя жизнь официально кончена, — скорбно заключила девушка, успев прокрутить в голове множество самых чёрных и неутешительных сценариев и уже почти всерьёз подумывая о подходящих в подобной ситуации методах самоубийства.
— Ничего подобного! Ты сильная, умная и уверенная в себе! Ты же ур-маг! Ты — ферромант! — в голосе Ирины прорезались немного отчаянные нотки. — Ферроманты никогда не позволяют жизненным неурядицам поколебать их чувство личного достоинства и значимости!
— Ферроманты — убийцы и маньяки! — в сердцах воскликнула Агнесса. — Я не просила и не хотела, чтобы мне отзывался Дом Железа! И вообще — какая разница, кто я? Как это связано с тем, что меня опозорили на весь Университет?!
— Ну пойми ты, ферроманта никак нельзя опозорить! Он над всем, — княжна схватила ледяные ладони подруги и крепко их сжала. — Ты должна успокоиться и понять, что прошло уже много времени… а даже если бы и нет — плевать! Это — слишком мелкое и незначительное событие, неспособное как-либо повлиять на твоё могущество и силу. Ты выше этого, запомни. Всегда выше!
«А бабка твоя ещё и пользу из такой славы извлекла бы!»
«Да отстань ты от меня с этой бабкой!» — не выдержала Агнесса, пребывая теперь в каком-то отупелом смятении.
Слишком яркий и сильный стресс, накатившись на неё словно приливная волна, отступил как-то резко и внезапно, оставив опустошенной и обессиленной. Слабой, что бы ни говорила Виленская, и измученной.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — буркнула Ирина, осторожно помогая Агнессе прилечь и укрывая её одеялом.
— А как же то, что я должна быть выше этого? — вяло спросила она.
— Это не противоречит тому, что ферромант при любом возможном случае размажет и уничтожит бесследно того идиота, который осмелился хотя бы и косо на него посмотреть, — сурово припечатала княжна. — Потому их и уважают. Боятся и уважают.
— Я совсем не хочу, чтобы меня боялись, — сонно протянула девушка, зевнув и смыкая невероятно тяжёлые веки.
— Но ведь от уважения ты не откажешься, да?
Вопрос Ирины повис в воздухе — не без помощи взъерошенного Мельхиора Агнесса почти мгновенно провалилась в густую и обволакивающую черноту без сновидений.
***
К этому разговору Агнесса готовилась тщательно и долго, как к смертному бою.
Любимое голубое платье, привычно застёгнутое под горлышко — словно латы. Волосы, гладко зачёсанные назад и убранные в косу — будто лаковый воронёный шлем. И спокойно-ледяное выражение лица — забрало.
Синклер, стоящий напротив неё, вид имел несколько обеспокоенный, но, по большему счёту, внимательный и почтительный.
То, что они находились в библиотечном алькове для «парных занятий», их, кажется, не смущало. Во всяком случае, виду они не подавали.
Первой молчание нарушила Агнесса — и она уже была признательна Фридриху за то, что он её не торопил и не понукал, хотя собраться с силами оказалось ой как непросто!
— Мистер Синклер, я искренне благодарна вам, что откликнулись на мою просьбу и пришли сюда… — начала она, серьёзно глядя в синие глаза парня. — У меня будет ещё одна… или две, если позволите.
— Я уже говорил, мисс Баллирано. К вашим услугам, когда вам будет угодно, — Фридрих слегка поклонился, но взгляда от её лица не отводил.
— Во-первых — мне нужна ваша честность, мистер Синклер… — невольно тяжело вздохнув, Агнесса вытащила из поясной сумочки сложенную вчетверо передовицу злополучной газеты и протянула ту студенту. — Вы видели это?
Он, мельком глянув на страницу, принял её из рук девушки и кивнул:
— Разумеется, мисс Баллирано. Первый выпуск этого года…
— Я не об этом, — несмотря на весь настрой, Агнесса ощутила, как жар предательски расползается по щекам. — Я о фотографии… и… и… её неочевидных свойствах…
Фридрих посмотрел на неё испытующе, даже слегка прищурился, но… Она не чувствовала ни злой насмешки, ни издёвки и не видела мерзкой маслянистости во взгляде — только настороженность и внимание. Он молчал достаточно долго, чтобы ей стало не по себе, но заговорил прежде, чем Агнесса успела по привычке потупиться:
— Да, мисс Баллирано. Я не желаю вам лгать, потому — да. Мне известны неочевидные свойства, как вы изящно выразились, этой фотографии.
Хоть ответ и был ожидаем и почти очевиден, но девушке всё равно стало дурно. На ногах ей помог удержаться лишь Мельхиор, с которым она договорилась заранее: чёрно-алая пелена всколыхнулась вокруг девичей фигуры и укутала от плеч и до пят клубящимся дымным шлейфом. На деле же Агнесса ощутила, будто незримые массивные лапищи надёжно обвили её плечи и не позволяют упасть.
Синклер, к его чести, не сделал ни шагу назад, лишь слегка вздёрнул подбородок, пытливо и выжидательно глядя в лицо собеседницы — но ему было страшно. Агнесса видела это по глазам, ловила в едва изменившемся дыхании, неуловимо напрягшимся плечам… Это показалось ей неправильным, но девушка ощутила прилив уверенности.
— Я благодарна вам за честность, мистер Синклер. Иного я не ожидала, но всё же… всегда приятно увериться в своих чаяниях, — с излишней даже чопорностью проговорила она. — В таком случае, мне не нужно проходить через унизительную процедуру демонстрации, и я могу перейти к моей просьбе. Или вопросу…
— Я внимательно слушаю, — Фридрих говорил размеренно и спокойно, и вся его поза теперь выражала исключительно вежливый интерес.
— Что можно с этим сделать? Вы же прекрасно понимаете, что значит подобное омерзительное действие в отношении приличной девушки. Но у меня нет ни опыта, ни знаний, чтобы я могла хоть что-то предъявить мистеру Уолтеру в этом противостоянии, — Агнесса беспомощно повела плечами и слабо улыбнулась.
Синклер же нахмурился. Рассеянно подняв руку к лицу, он потёр гладко выбритый подбородок и опустил взгляд в пол — как бывало и прежде, когда ему приходилось глубоко задуматься над чем-то. Девушка поймала себя на мысли, что она за эти месяцы успела основательно изучить его привычки и жесты, и большая их часть казалась ей исключительно привлекательной.
— Вы должны понимать, мисс Баллирано, что невозможно гарантировать изъятие всех экземпляров, — несколько хмуро заметил он наконец, вновь посмотрев на неё. — Мне достоверно известно, что часть их осела у преподавательского состава, а самый первый — и вовсе у ректора. И если в первом случае у меня ещё есть возможность как-то повлиять на профессоров, то второй вызывает некоторые вопросы.