Страница 159 из 166
В большей же части детские временные или постоянные ассоциации лишь с известной долей условности могут называться тайными. Они окружаются некоторой таинственностью из подражания образцам (разбойники, индейцы), из необходимости обезопасить себя от насмешек взрослых и вообще людей чужих по настроениям и интересам, из стремления быть или казаться интересными, необыкновенными, из желания «держать фасон» перед малышами, возбуждая их восхищение и плохо скрываемую зависть.
И здесь сила потребности становится силой творчества. Нужда в непонятном для непосвященных средстве общения через слово рождает тайные языки.
Различные виды и разновидности детских тайных языков распространены довольно широко, особенно в городах и больших селах.
Степени их распространенности не вполне соответствует степень интереса к ним и знакомства с ними. Правда, детский argot{23} пользуется вниманием новых беллетристов[268], авторов брошюр о беспризорных детях[269], но блатной язык — не самый распространенный и далеко не единственный в обиходе детских масс. О других детских языках (если не иметь в виду работу Д. К. Зеленина о языке семинаристов[270]) мы встречаем только упоминания и беглые характеристики их[271].
Такое положение дела оправдывает мое намерение опубликовать краткое описание некоторых из тайных детских языков, сделанное на основании имеющихся в моем распоряжении материалов, собранных в разных местах Восточной Сибири: на Амуре (Зея и Благовещенск), в Забайкалье (Чита и Маккавеево), в Иркутской губернии (Иркутск, Тулун и др.), в Енисейской губернии (Красноярск, Енисейск); некоторые записи относятся к Томской губернии.
Недочеты моего сборничка ясны каждому. Он, конечно, не вмещает всех материалов, которые можно было бы собрать в указанных провинциях; данное мною описание не отмечено следами трудолюбного изучения детских языков; оно сделано кратко и схематично и, возможно, с допущением ошибок. Если последуют желательные дополнения и необходимые исправления, то это и будет как раз то самое важное, на что мне хотелось бы надеяться. Таким путем создастся удовлетворительное собрание материалов, обеспечивающее возможность изучения детских языков.
Краткое описание тайных языков
Заумный язык
1. Взрослые в своем языке часто не имеют слов, которые обозначали бы предметы детского повседневного обихода, понятия, связанные с детским общественным бытом, не имеют они, как кажется, и слов для выражения детских настроений, переживаний, вообще духовной жизни детей. Видимо, общеупотребительный материнский язык, в том составе и виде (с ограниченным запасом слов, их оттенков, оборотов), в каком он доступен детям интересующего нас возраста, не настолько богат, чтобы им можно было ограничиться, выражая мысли и многообразные настроения и ощущения. Не отсюда ли создание новых слов, насыщенных своеобразным смысловым или эмоциональным содержанием, — слов заумных и речи заумной?
Любование звуками слова и сочетаниями их свойственно детям. В речи взрослых они не всегда находят радующие их звуки в таком изобилии, как в своей заумной речи. Отсюда неудовлетворенность обыденным языком социальной среды и поиски если не во всем нового, то необычного — того, что взрослые назовут «коверканием» обычного языка, искусственным языком.
Элементы, делающие искусственный язык тайным языком, улавливаются в разговорном заумном языке детей и подростков.
Детская заумная речь не всегда переводима на обычный язык и всегда — неповторима. Чтобы заинтересовать кого-либо («для форсу») или с целью привлечь к себе внимание, в группе детей импровизируется непонятный для окружающих разговор, дразнящий страсть и возбуждающий зависть непосвященных. В одних случаях говорящие на новом языке совершенно не понимают друг друга, и даже каждый говорящий не знает того, что он говорит, ведя совершенно заумную речь: от живой речи в ней только и остается, что звуки да утрированно выразительная интонация. Внешняя сторона тайного языка здесь в наличии: сокрытие истинных намерений, которое здесь можно наблюсти, — один из признаков тайного языка.
С теми же целями создается речь из каких угодно слов какого-нибудь иностранного языка; в сравнительно недавнее время читинские, иркутские и, вероятно, другие бурсаки-подростки нередко пользовались этим видом заумной речи.
Один произносит на греческом языке (он был в таких случаях самым употребительным) отдельные фразы из Кюнеровой грамматики{24} или Ксенофонтова Анабазиса{25}, другой поучает, что когда говорят старшие, то юноши должны молчать, иной, с трудом удерживая смех, говорит о гибели священной Трои, древнего Приама и его народа-копьеносца...{26} Каждый участник «разговора» понимает все слова и все фразы, но, по существу дела, никто ни с кем не разговаривает (т. е. не общается через слово), — ведется та же заумная речь; эффект получается такой же, как и в предыдущем случае.
В заумном языке можно видеть только элементы тайных языков. Подлинные тайные языки, наблюдаемые у детей, распадаются на несколько групп.
Языки из основы и утка
2. Самую большую группу образуют языки, которые создаются на основе общеупотребительного языка взрослых путем включения в нее (основу) искусственно составленных добавлений в виде слогов или заумных слов.
Элементы общеупотребительного языка здесь будут названы основой, а искусственно образованные включения и наставки — искусственным же термином уток{27}. Некоторое оправдание использования этого не вполне удачного названия нахожу во внешней аналогии между переплетением разных элементов, образующих детский искусственный язык, и процессом тканья, где уток «идет поперек основы и перебором образует ткань»[272]. Вводные или наставные слоги, расчленяя привычные слова на приблизительно равные части и размещаясь между ними, окрашивают их своими доминирующими звуками; чередуясь с этими частями, часто повторяющиеся одни и те же вводные или наставные слоги придают речи на этом языке звучность, иногда — ритмичность, — звуковую орнаментику, подобно тому, как окрашенные нитки утка, вплетаясь в нити основы, дают рисунок.
В порядке увеличения узоров утка надлежит рассмотреть: а) языки, построенные на вплетении между слогами основы одного слога утка (для краткости удобно назвать: языки с односложным утком), б) языки, образованные вставками между слогами основы двух слогов утка (кратко: языки с двусложным утком), в) языки с многосложным утком.
Языки с односложным утком
3. Язык на то. Наиболее простым и потому весьма распространенным приходится считать язык, который образован путем включения между слогами (сказать иначе — после каждого слога) основы одного слога утка. В Енисейске лет 25 назад, в других местах и теперь, уток составлялся из слога или частицы то[273].
Пример: Шуротокато котогдато метонято спротосятто тыто подтоскатозытовайто (Шурка, когда меня спросят, ты подсказывай).
Однообразное повторение частицы то привлекает к себе внимание слушающих и отвлекает от смысловых слогов основы; так достигается главная цель пользования этим языком — сокрытие тайны от непосвященных. Надежным показателем полного овладения этим языком служит уменье говорить без длинных пауз и притом быстро: это и полезно, потому что служит той же цели оберегания тайны, и красиво.
268
Григорьев А. «С мешком за смертью», Сейфуллина Л. «Правонарушители».
269
Например: Коллективы беспризорных и их вожаки: Сборник статей С. О. Лозинского, Н. П. Белецкой, А. В. Уласовой / Под ред. Б. О. Боровича. Харьков, 1926.
270
С нею мне не удалось познакомиться.
271
Поржезинский В. К. Введение в языковедение. — 4-е изд., пересм, и доп. — М., 1916. С. 212. Томсон А. И. Общее языковедение. Одесса, 1910. — 2-е изд., перераб. и доп. — С. 379. Говоря о детских искусственных языках как о «коверкании языка», А. И. Томсон дает поводы думать, будто образования слов у детей происходят случайно, бессистемно, без подчинения определенным «правилам». В действительности дело обстоит не так или не совсем так.
272
Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. СПб.; М„ 1882. С. 521.
273
Сообщил А. Н. Соболев.