Разрушительная игра

– Ты спросила первая, – выдавил он. – Отвечай на вопрос, принцесса.

Дыши. В голове раздался голос дворцового секретаря по связям с общественностью Элин – она учила меня общаться с прессой. Ты не можешь контролировать их слова, но можешь контролировать свои. Не позволяй им видеть, как ты потеешь. Уклонись, верни себе преимущество и направь разговор в нужное русло. Ты принцесса. Ты никого не боишься. Элин была строгой, но хорошей, и я воспользовалась ее советом, пытаясь не попасться на удочку Риса.

Один… два… три…

Я выдохнула, расправила плечи и посмотрела на него сверху вниз, хоть он и возвышался надо мной на добрые двадцать сантиметров.

– Нет. Разговор окончен, – холодно заявила я. Пока он не зашел слишком далеко. – Спокойной ночи, мистер Ларсен.

Его глаза назвали меня трусихой. Мои велели ему не лезть не в свое дело.

В воздухе пульсировала тяжелая тишина. Ни один из нас не отводил взгляда. Было поздно, и я устала, но будь я проклята, если бы отступила первой.

Судя по упорному настрою Риса, он думал так же.

Мы могли простоять так целую вечность, если бы не резкая трель входящего вызова. Я подождала, пока телефон прозвонит трижды, прежде чем оторвать глаза от Риса и посмотреть на экран.

Раздражение быстро сменилось удивлением, а потом беспокойством. Звонил Николай. Мы с братом редко говорили по телефону, и в Эльдорре сейчас было пять утра. Он жаворонок, но не настолько.

Я ответила, по-прежнему чувствуя испепеляющий взгляд Риса:

– Ник, все в порядке?

Николай не стал бы звонить в такое время без крайней необходимости.

– Боюсь, что нет. – В его голосе прозвучала усталость. – Дедушка…

Внутри забурлила паника, и мне пришлось схватиться за столик, пока Николай объяснял ситуацию. Нет. Только не дедушка. Из родителей у меня остался только он, и если я его потеряю…

Рис бросился ко мне с потемневшим от тревоги лицом, но я покачала головой, и он замер. С каждым словом Николая тошнота подкатывала все сильнее.

Пятнадцать минут спустя я повесила трубку, оцепенев от шока.

– Что случилось?

Рис стоял в нескольких метрах от меня, но в его позе чувствовалось напряжение, словно он был готов убить человека на другом конце провода за причиненную мне боль.

Все мысли о глупом споре улетучились – вместо них пришло внезапное желание броситься в его сильные объятия и позволить унести меня прочь.

Но, разумеется, я не могла так поступить.

– Я… Беда с дедушкой. – Я сглотнула слезы, грозившие потечь по щекам. Плакать – ужасное нарушение этикета. Члены королевской семьи не плачут на глазах у других людей. Но сейчас я была не принцессой. А просто внучкой, которая до смерти боялась потерять вырастившего ее человека. – Он потерял сознание, его отвезли в больницу, и я… – Я посмотрела на Риса, и грудь сдавило так сильно, что стало трудно дышать. – Не знаю, выживет ли он.

Глава 10

Рис

Бриджит хотела сразу выезжать в Эльдорру, но я заставил ее сперва немного поспать. Позади был долгий день, и если я умел нормально функционировать даже при отсутствии сна, то Бриджит становилась… раздражительной.

Она уверяла, что нет, но это правда. Уж я-то знал. Мне часто доставалось из-за ее раздражительности. Кроме того, в одиннадцать вечера мы почти не могли повлиять на ситуацию.

Пока она спала или пыталась заснуть, я собрал все необходимое, забронировал перелет и провалился на несколько часов в сон, а затем проснулся, чтобы принести кофе и завтрак из ближайшего кафе.

Мы вышли из дома, едва солнце показалось из-за горизонта, и молча поехали в аэропорт Тетерборо. К тому моменту, когда мы сели в чартерный самолет, Бриджит буквально кипела от беспокойства.

– Спасибо, что все устроил. – Она теребила цепочку на шее и покачала головой, когда стюардесса предложила стакан сока. – Ты не обязан…

– Пустяки. Это всего лишь звонок.

Ничто не смущало меня сильнее открытой благодарности. В идеальном мире люди бы молча принимали хорошие поступки и больше никогда о них не вспоминали. Это избавило бы от многих неловкостей.

– Не только звонок. Ты собрал вещи, приготовил завтрак и… был рядом.

– Быть рядом – моя работа, принцесса.

На ее лице промелькнула боль, и я почувствовал себя величайшим в мире ослом. Молодец, Ларсен, добивай человека в тяжелый момент.

Если бы я и она не были теми, кем мы были, я попытался бы извиниться, но в нынешнем положении я, вероятно, только сделаю хуже. Красивые слова – не мой конек, особенно с Бриджит. Когда я с ней говорил, все выходило неправильно.

Я сменил тему:

– Похоже, тебе не помешало бы поспать еще.

Она скривилась:

– Я выгляжу настолько ужасно, да?

Именно поэтому мне следует держать рот на замке. Я провел рукой по лицу, смущенный и раздраженный собой.

– Я имел в виду другое.

– Все нормально. Знаю, я выгляжу ужасно, – сказала Бриджит. – Элин, наша секретарь по связям с общественностью, устроила бы мне взбучку, если бы увидела в таком состоянии.

Я фыркнул:

– Принцесса, ты не сможешь выглядеть ужасно, как ни старайся.

Еще более уставшая, чем обычно, с лиловыми кругами под глазами и потускневшей кожей, она все равно затмевала прочих женщин.

Брови Бриджит взлетели вверх.

– Еще один комплимент, мистер Ларсен? Второй за два года. Осторожнее, или я подумаю, что тебе нравлюсь.

– Понимай, как хочешь, – протянул я. – Но ты понравишься мне в тот день, когда я понравлюсь тебе.

Бриджит искренне улыбнулась, и я почти улыбнулся в ответ. Вопреки сказанному теперь мы прекрасно ладили, за исключением редких ссор. Поначалу пришлось нелегко, но мы приспособились и научились находить компромисс… Не считая моментов, когда дело касалось ее свиданий.

Ни один из ублюдков не стоил времени Бриджит, и им еще повезло, что я не выколол им глаза, если учесть, как они на нее пялились.

Если бы я не ходил с ней на свидания, они бы точно попытались что-нибудь сделать, и от этой мысли закипала кровь.

Я заметил, что Бриджит то и дело поглядывает на бортовой телефон, и наконец сказал:

– Лучше бы он не звонил.

Принц Николай обещал сообщать о любых изменениях. Их пока не было, но в такой ситуации отсутствие новостей – хорошие новости.

Она вздохнула.

– Знаю. Просто схожу с ума от неведения. Мне следовало быть там. Следовало вернуться после выпуска, а не настаивать на жизни в США. – Ее глаза наполнились виной. – Вдруг я больше никогда его не увижу? Что, если он…

– Не думай так. Мы скоро приедем.

До Атенберга было семь часов полета. За семь часов могло произойти многое, но я держал эту мысль при себе.

– Он нас вырастил, понимаешь. – Бриджит с отсутствующим видом смотрела в окно. – После смерти отца дедушка изо всех сил старался исполнить для нас с Ником роль родителя. Он король, и у него всегда полно забот, но он уделял нам время при малейшей возможности. Завтракал с нами каждое утро, когда был дома, и посещал все школьные мероприятия, даже самые маленькие, глупые и неважные. – Ее губы тронула легкая улыбка. – Однажды он перенес встречу с премьер-министром Японии, чтобы посмотреть, как я исполняю роль Подсолнуха Номер Три в спектакле пятого класса. Я была ужасной актрисой, и даже королевского статуса оказалось недостаточно, чтобы получить роль с репликами.

Уголки моих губ поползли вверх – я представил маленькую Бриджит в наряде подсолнуха.

– Устроила международный скандал в десять лет. Почему я не удивлен?

Она посмотрела на меня с деланым оскорблением.

– Для протокола: мне было одиннадцать, и премьер-министр отнесся с пониманием. Он сам дедушка. – Ее улыбка померкла. – Не представляю, что буду делать, если с ним что-нибудь случится, – прошептала она.

Речь шла не о премьер-министре.

– Все всегда как-нибудь решается.

Не совсем правда, но других слов я подобрать не смог.