Невинная для некроманта

6.5 Шатстед. Нейтан

За весь день, что мы провели вместе, я уверился, что выбрал правильную тактику. Лита так искренне радовалась, когда мы влились в толпу веселящихся людей, с распахнутыми от изумления глазами смотрела на простенькие магические фокусы, а когда я подарил ей ту подвеску, она совсем растерялась. Я думал, что она отреагирует как обычно реагируют девушки на такие подарки: щенячий восторг, радостная улыбка и обязательный поцелуй в благодарность. Но Лита была другой. Даже в таких мелочах она удивляла меня своей бесхитростностью. Пришлось сказать, что она мне нравится, и сейчас я понимал, что это было правдой. Мне не хотелось выпускать её ладонь из своих рук, и я был рад, что кругом было столько людей – страх потеряться в толпе не позволял ей расцепить наши пальцы. А когда с первыми залпами фейерверка она попросила меня закрыть глаза, я меньше всего ожидал, что она решится на поцелуй. Сама она была слишком неопытна, поэтому я взял всё в свои руки, когда понял, что она явно хочет большего, чем нежные прикосновения губ. А потом мир остановился. Сквозь закрытые веки я чувствовал яркие всполохи, освещающие нас, но фейерверк гораздо ярче в тот момент взрывался в моих мыслях.Она была ненасытна, почти так же, как я. Вбирала в себя мои прикосновения, сперва нежные, а потом всё более и более жадные. Я был готов прямо здесь повалить её на мягкую траву и взять ее всю, целиком. Но мне ещё нужна была её чистота. Потом, после того как я избавлюсь от проклятья, я ещё возьму своё, если не сбегу раньше, гонимый внезапно проснувшейся совестью.Я не хотел уходить из того укромного местечка. Когда мы вернёмся, всё станет слишком реальным. Голоса в моей голове, её доверчивость, которую я собирался использовать. Но возвращаться пришлось. Она содрогнулась под порывом ветра, а у меня не было плаща, чтобы укрыть её.Уже перед дверьми наших комнат я сделал то, что должен был, чтобы она окончательно потеряла голову. Снова её оттолкнул, заставляя мучиться неизвестностью. Завтра вечером она сама пойдёт ко мне в руки, готовая на всё. Готовая признаться. Нужно будет лишь успеть подготовиться. Зайти в лавку Янгов и забрать зелье, добавить каплю собственной крови, чтобы всё подействовало, и придумать убедительную причину, чтобы она добровольно выпила отраву. Хотя я был уверен, что этого даже не потребуется. Ей достаточно будет моей просьбы – она покорно примет яд из моих рук, не задав ни единого вопроса.Что будет дальше, я не знал. Как быстро подействует перенос? Как быстро её захватят шепотки и стенания из темноты? Как быстро они покинут меня? Ответов не было. Всё предстояло узнать самому. Я ходил по комнате, прикидывая варианты, пытаясь мысленно подготовиться к тому, что произойдёт. Отгоняя от себя ненужные мысли о сострадании, совести и уж тем более о горячих губах Литы, о биении её сердца под моей ладонью.Я не думал, что это Лита, когда в комнату постучали, а когда открыл, она проскользнула внутрь, не давая мне времени закрыть перед ней дверь. Я отвёл взгляд, боясь, что утону в распахнутых голубых озёрах, с нежностью смотрящих на меня. А когда она осталась в одной рубашке, чуть не задохнулся от ненависти к себе. Такая хрупкая, беззащитная, целиком доверяющая мне. Лита прошептала, что любит меня, и в сердце вонзился отравленный клинок. Внутри всё горело огнём, я понимал, что не хочу подвергать эту девочку, мою милую влюблённую девочку, тем страданиям, которые сейчас испытываю сам. Ненавидя себя за слабость, за то, что сам того не заметив, потерял голову от робкой, искренней девушки, я взглянул в её глаза. Она больше не боялась. Протяни руку – и бери, делай всё, что захочешь. Проклинай, используй, заставляй кричать и плакать от ужаса. Но я хотел защитить её. А сейчас ей нужна была защита лишь от меня самого. Я бросился вперёд, подхватывая её на руки, опустил на кровать, накрывая своим телом. Лита обхватила меня за шею, улыбнулась растерянно, но испуг всё-таки мелькнул в глазах. Не тратя время на разговоры, я впился в неё поцелуем, сразу глубоким, жестоким, вырывая из глубины её души полустон-полувсхлип. Она дрожала подо мной, когда я запустил руку под подол её рубашки, скользя вверх по нежной коже. Продолжал целовать, чувствуя, как дрожь сменяется движениями мне навстречу. Лита вцепилась мне в плечи, когда я пальцами скользнул меж её ног, убеждаясь, что она жаждет меня не меньше, чем я её. Я не стал успокаивать её, просить потерпеть, говорить, что будет немного больно. Больше всего боялся, что передумаю, что эгоизм возьмёт верх и я остановлюсь. Меня подгоняла не похоть, хоть кровь и вскипела в венах, когда я почувствовал вязкую влагу на пальцах. Я торопился спасти Литу от себя. Мягко, но уверенно раздвинул её ноги, избавляя себя от одежды, успел ещё раз поцеловать её и одним движением вошёл до упора, не заботясь о её боли. Забирая её невинность и лишая себя шанса на спасение.

6.6 Шатстед. Лита

Нейтан словно обезумел. Целовал меня так яростно, что показалось, будто на губах сейчас выступит кровь. Не давая мне даже двинуться, прижал к кровати и вошёл в меня грубо, жёстко. Я вскрикнула, а на глазах выступили слёзы. Но он даже не замедлился. Двигался резко, неистово. Словно спешил успеть, пока я не передумала. Мне было больно, но я вбирала в себя каждое его грубое прикосновение, каждую безжалостную ласку, наслаждалась поцелуями, от которых мне не хватало воздуха, прикосновением его обнажённой кожи, хваткой сильных рук, которые оставляли на мне синяки. Я хотела, чтобы он был моим. Но не знала, что это будет так. За те секунды, что мы смотрели друг другу в глаза после моего признания я успела представить, как нежен он будет, как осторожно будет прикасаться ко мне, как будет шептать ласковые слова, и я совсем не почувствую боли. Но он лишь рычал, проникая в меня глубже с каждым разом. А я всё равно была счастлива. Пусть так, пусть его любовь не похожа на то, что я успела намечтать себе, сейчас я принадлежала ему одному.Его горячее дыхание обжигало мне кожу, вызывая волны удовольствия, несмотря на то, что внутри было больно. Боль смешивалась с наслаждением, заставляя закрывать глаза и растворяться в этом моменте. До последнего я надеялась, что он замедлится, станет нежным, как раньше, подарит мне то, о чём, хихикая, шептались подруги. Яркие огни удовольствия, от которого, как говорили они, можно потерять сознание. Но Нейт словно поддался животным инстинктам, не замечая, что держит меня так сильно, что на коже наверняка останутся фиолетовые следы.Когда он вжался в меня последний раз и хрипло простонал на выдохе, я осмелилась произнести его имя. Нейтан посмотрел мне в глаза, будто не узнавая. На его лице отразилось страдание, будто он жалел о том, что сделал. А потом он так же стремительно поднялся, схватил кружку, стоящую на столе, и швырнул её в стену. Я испуганно села на кровати, поджимая под себя колени.– Нейт?Вслед за кружкой в стену полетел табурет. С такой силой, что от него осталось не больше, чем от кружки.Я ужасно боялась, но всё же поднялась и приблизилась к нему, осторожно беря за руку.– Нейтан, что случилось? Я что-то сделала не так?– Уйди, Лита! Убирайся! Его голос пугал, но я не собиралась сдаваться. Я хотела понять, что происходит. – Нет, объясни мне! Почему ты такой?Он посмотрел на меня так, будто хотел испепелить на месте. – Хочешь объяснений? Ты была нужна мне. Была нужна до этой секунды. Глупая, наивная девчонка, влюблённая по уши. Не знавшая раньше мужчин. – С каждым его словом внутри меня что-то умирало, а он продолжал терзать меня. – Знаешь, для чего нужна девственница? Чтобы переложить на неё проклятье. Чтобы избавиться от сводящих с ума голосов. Но теперь ты бесполезна! Потому что из-за тебя я не смог удержаться. Из комнаты внезапно исчез воздух. Я пыталась сделать вдох, но у меня не выходило.– Это неправда. Нейт, пожалуйста, скажи, что это неправда!– Убирайся, Лита! И радуйся, что избежала той участи, которую я тебе готовил.Он отвернулся, но я видела, как он сжал кулаки. Мне показалось, что в сердце вонзили тупой ржавый нож. Слёзы полились из глаз от нестерпимой боли. Ноги одеревенели, и я бесконечно долго шла до двери. Напоследок обернулась, сама не понимая, для чего. Но Нейтан даже не пошевелился. Едва волоча ноги по полу, зашла в свою комнату и упала на колени перед кроватью, захлёбываясь рыданиями.Твёрдая боковина кровати упиралась в грудь, причиняя боль, но я почти не чувствовала её. Нашарила на груди алую подвеску – как моё кровоточащее сердце – и сорвала цепочку с шеи. Все его слова были ложью. Все поцелуи – фальшивы. Но воспоминания о них не отпускали меня, отравляя всё сильнее. Было так больно, что если бы я могла вырвать своё сердце так же, как сорвала с себя подарок жестокого некроманта, я бы ни секунды не медлила. На что мне сердце, которое растоптали, раздавили и оставили в груди заходиться страданиями?Слёз больше не осталось, а из груди рвались лишь судорожные хриплые вздохи. Голова кружилась. Я впивалась в ладони ногтями, пытаясь вонзить их до крови, лишь бы хоть немного заглушить боль внутри. На плечах, я чувствовала, наливались синяки от рук некроманта – его прощальный подарок. Кровоподтёки и разорванная в клочья душа – всё, что осталось от моей первой любви.Я уснула прямо на полу, уронив голову на кровать. А может быть, просто потеряла сознание. Когда очнулась, было ещё темно. Я из последних сил заползла на постель и свернулась комочком, надеясь, что больше не проснусь.