Ярость и Разрушение

Но у меня были вопросы.

Например, что они делали? Неужели у них был романтический ужин при свечах между друзьями? Потом они пошли в кино или на прогулку? Или обратно к Стейси? Потому что было уже почти одиннадцать, так что они никак не могли просто поужинать. Они проводили часы, делясь новостями или целуясь? Я ничего не почувствовала... странная связь, но это ничего не значило, поскольку расстояние ослабляло её. И хотя Зейн настаивал, что они всего лишь друзья, Стейси была действительно хорошенькой, и они уже встречались в прошлом. Там был какой-то уровень притяжения, физического и эмоционального, а Зейн не...

Он не мог быть со мной.

Возможно, он даже не хотел быть со мной сейчас.

Мой желудок скрутило в узел. Мне нужно было держать себя в руках. Я сказала себе это, распахивая дверь спальни с такой силой, что чуть не сорвала её с петель.

Вот тебе и вести себя отстранённо.

Мой взгляд скользнул по гостиной, остановившись на расплывчатой фигуре Зейна. Он стоял за диваном, как будто внезапно остановился.

Он уставился на меня.

Я смотрела в ответ, и молчание растянулось между нами, пока у меня не закончилось терпение.

— Привет.

Зейн был слишком далеко, чтобы я увидела, улыбнулся ли он, но когда он заговорил, мне показалось, что улыбка была.

— Привет.

Борясь с желанием помахать ему, как дурочка, я сложила руки вместе.

— Ты вернулся.

— Я ... — он сделал шаг вперёд, потом ещё один. — Я не был уверен, что ты ещё не спишь.

И ждала его? Я съёжилась. Неужели это так очевидно?

— Я как раз собиралась спать, и меня мучила жажда.

Это была полная ложь, но, по крайней мере, я была в пижаме.

Я вышла из спальни, приказав себе просто подойти к холодильнику, взять бутылку воды и вернуться.

Но я сделала не это.

— Ты хорошо провёл время?

— Да, — сказал он, а затем наступила пауза. — Наверное.

— Наверное? — я скрестила руки на груди. — Ты довольно поздно пришёл, так что я думаю, что ты хорошо провёл время.

Он склонил голову набок.

— Ещё не очень поздно.

— Итак, — я переступила с ноги на ногу. — Чем вы занимались?

Зейн прислонился к дивану, обхватив руками его спинку.

— Мы поужинали, а потом пошли в торговый центр. Мы просто гуляли и разговаривали.

Раздражение вспыхнуло с новой силой, и я попыталась подавить его, но мне хотелось гулять по торговому центру с Зейном и ничего не делать, только болтать и смеяться, как нормальные люди, как мы планировали, прежде чем всё пошло к чёрту.

Мне нужно было попить и лечь спать. Вот что мне действительно нужно было сделать.

Так, вместо того, чтобы сделать это и держать рот на замке, я сказала:

— Звучит, как прекрасное свидание.

Зейн выпрямился.

— Свидание?

Я пожала плечами.

— Я имею в виду, что не часто бывала на таких.

Или вообще не бывала, но всё равно.

— Но для меня это звучит именно так.

— Это было не свидание, Трин. Я же тебе говорил. Между мной и Стейси ничего подобного больше нет.

— Нет?

Раздражение уступало место гневу и ревности. И, о, боже, мне нужно было взять себя в руки, потому что между нами тоже всё было не так.

— Это не имеет большого значения. Впрочем, мне всё равно.

— Похоже, тебе совершенно не всё равно.

— Ты ошибаешься.

— Да, я так не думаю. Ты ревнуешь.

Я открыла рот, и жар залил мои щёки. Я не могла поверить, что он сказал это вслух.

— Я не...

— Даже не говори, что это не так. Я чувствую это, — он покачал головой и оттолкнулся от дивана. — Знаешь, я не могу поверить, что ты действительно считаешь сегодняшний вечер чем-то вроде свидания.

Моя спина выпрямилась.

— С чего бы мне так не думать? Ты один. И она тоже. У вас двоих есть история. Не понимаю, почему вы думаете, что это такой безумный вывод.

— А ты не знаешь?

Он сделал ещё один шаг ко мне, и черты его лица стали менее размытыми. Он определённо хмурился.

— Неужели ты думаешь, что после всего, что произошло между тобой и мной, я пойду на свидание с кем-то другим?

Я медленно разжала руки.

— То, что произошло между нами, не имеет значения.

Его брови взлетели вверх.

— Нет?

Я покачала головой, хотя это была ещё одна ложь, потому что то, что произошло между нами, имело значение.

Это всегда будет иметь значение.

— Это не может иметь значения, — сказала я, наконец-то сказав правду.

Скривив губы в жестокой гримасе улыбки, он покачал головой и отвернулся.

— Я не знаю, за кого ты меня принимаешь и, чёрт возьми, если я хочу знать, но позволь мне сказать тебе кое-что, Трин, — его взгляд вернулся ко мне. — Ни за что, чёрт возьми, я не стану валять дурака только потому, что не могу заполучить того, кого хочу.

У меня перехватило дыхание.

Зейн был теперь всего в футе от меня.

— Может быть, для некоторых это так работает, но только не для меня. Ты должна это понимать.

Я должна.

Какая-то часть меня, в глубине души, понимала — логическая часть меня, к которой я редко прислушивалась. Та же часть меня, которая, по-видимому, оставила меня на произвол судьбы.

— И если ты думаешь, что я способен делать что угодно с кем угодно, то ты, очевидно, не обращаешь внимания ни на что.

С трудом сглотнув, я сделала шаг назад, потом ещё один.

— Ты сводишь меня с ума, — сказал он, прищурившись. — Глядя на тебя сейчас, я могу сказать, что какая-то часть тебя всё ещё не знает этого.

— Я...

Это всё, что мне удалось выдавить. Зейн двигался так быстро, что я даже не могла уследить за ним, вероятно, не смогла бы, даже если бы у меня были хорошие глаза. Он был в одном месте, и вдруг его руки оказались на моей талии. Он поднял меня, и в мгновение ока моя спина оказалась прижатой к прохладной цементной стене.

Затем его рот впечатался в мой, и в этом поцелуе не было ничего медленного или неуверенного в том, как его губы двигались по моим. И мои губы раскрылись для него. Звук, который он издал, согрел мою кожу, и я просто отреагировала так, как хотела, нуждалась. Я поцеловала его в ответ. И поцелуй был... О, боже, это было всё, потому что я не хотела мягкости или вопросов. Я хотела этого. Сильно. Быстро. Мокро. Он целовал меня так, словно тонул, а я была воздухом, и я не была уверена, что меня когда-либо целовали так. Даже он сам. Я даже не знала, что можно так целовать.

— Извини, — сказал он. — Я забыл, что целоваться запрещено.

У меня не было слов.

— То, что я не должен хотеть тебя, не означает, что я перестал хотеть тебя, — сказал он. — Только потому, что то, что я чувствую к тебе физически, не должно означать чего-то большего, это не значит, что я перестал хотеть тебя. Это не изменилось.

Его слова были поразительной смесью тепла и холода, когда его рот снова нашёл мой. Я хотела услышать это от него. Нуждалась в этом, потому что чувствовала себя хорошо, тепло и правильно. Но его слова также принесли с собой шок от холодной реальности.

Он не должен был этого делать.

И я тоже.

Всё это казалось чем-то большим.

— Ты хочешь этого? — спросил он хриплым голосом. — И это не изменилось?

— Нет, — призналась я. — Никогда.

Его губы снова были на моих, его поцелуи напоминали длинные глотки воды, и я хотела большего. Я хотела слишком многого. Прервав поцелуй, я откинула голову к стене, и моё сердце бешено заколотилось.

— Правила...

Зейн последовал за мной, преодолевая небольшое расстояние. Его губы коснулись моих, посылая тугую дрожь по моей спине.

— К чёрту правила.

Мои глаза расширились, когда в горле защекотало от смеха.

— Зейн.

— Что? — его лоб коснулся моего, а руки крепче сжали мои бёдра. — Следовать правилам никогда не приносило мне пользы в прошлом. Всё, что я когда-либо делал, это следовал правилам.

Его кожа горела под моими руками, когда я смотрела на него.

— Я почти уверен, что работа с демонами это противоположность следованию правилам.