Страница 37 из 111
Наконец, делегацию просителей во главе с господином Ремилио пропустили в замок наместника. Гостиная, в которой нас принял хозяин оказалась очень скромно обставлена. Везде простая, деревянная мебель, тяжелые, без украшений столы, длинные лавки, небольшое деревянное кресло-трон с высокой спинкой на мини-помосте, всего один фамильный флаг и герб на стене за ним, а так, всё кругом серо и пусто. Я бы даже сказал, слишком пусто.
Честно говоря, после богатства внутреннего убранства Храма Фаты и главного зала гильдии магов я рассчитывал что-то подобное увидеть и здесь, но нет. Граф обустроил своё сырое, каменное жилище очень аскетично. Возможно, это только гостиная, в которой наместник принимал высоких гостей города, была так скромно обставлена, а в личных покоях граф ни на что не поскупился, но что-то мне подсказывало, что аскетизм был присущ этому человеку, как часть его характера. Он не любил показное богатство или относился к нему безразлично. Это проявилось и в одежде, которая была надета на сидящем на троне человеке. Даже издалека было видно, что рукава, нижние края полы и зона у верхних пуговиц камзола графа были потерты чуть ли не до дыр. Он не спешил наряжаться в новую одежду, донашивал ту, к которой привык и считал удобной. Отсутствие излишнего честолюбия — неплохая черта, но также может быть свидетельством жесткого, бескомпромиссного нрава. Я готовился к худшему.
— Чем обязан вашему визиту, господа? — не теряя времени, сразу спросил высокий, короткостриженый и гладко выбритый мужчина и немым жестом предложил желающим присесть на лавку справа.
— Ваша Светлость, мы здесь для того, чтобы внести ясность в случай с убийством героя. Я привел свидетеля, который видел всё своими глазами, — проследовав к трону и поклонившись перед мужчиной на нём, ответил за всех глава гильдии авантюристов Рем.
— Что ещё вы хотите прояснить? У меня уже есть искренние признания пособника убийцы и свидетельства десятка очевидцев. Они все видели произошедшее своими глазами, — раздраженным тоном заявил граф Сальдо.
— Наверняка, Ваша Светлость, вы уже почти во всем разобрались, но мой свидетель видел всю картину произошедшего, не только ту часть, что произошла уже на улице. В этом и состоит отличие. Он видел, как и из-за чего произошла стычка и по какой причине погибший герой был убит. Также он знает почему сами того не желая, свидетели ложно обвинили одного из моих людей, воина Лотиса в причастности к этому происшествию. Если я не ошибаюсь, это же его вы собираетесь осудить за пособничество в убийстве. Он невиновен.
— Не забывайтесь, глава Ремилио. Кто здесь виновен, а кто нет, я буду решать.
— Разумеется, Ваша Светлость, я полностью полагаюсь на вашу мудрость и справедливость.
— Что же, ладно, причину убийства героя никто кроме покойника и самого убийцы знать не мог. Это и меня интересует. Городская стража не смогла отыскать преступника, а тех пятерых рыцарей, что они задержали и доставили в тюрьму по описаниям, поразил какой-то неведомый недуг. Их хоть жги огнем, хоть режь, хоть обливай ледяной водой, они не приходят в себя, висят на цепях мертвым грузом, прикусив языки. Я от них ни слова не добился. Хорошо, давайте сюда своего свидетеля, послушаем, что он расскажет.
Глава Рем жестом позвал меня на своё место напротив трона, а сам отошел к остальным, столпившимся у стены. Я вышел вперед и поймал на себе колючий, неприязненный взгляд наместника провинции. Граф Сальдо был неприятной личностью, возможно, это было поспешное, предвзятое впечатление, но он мне сразу не понравился, уже по одному лицу видно, передо мной жестокий, безжалостный человек. Возможно, наместник неплохой правитель, умелый менеджер, но как человек, слишком холодный и жесткий. Впрочем, с другими качествами он бы столь высокое положение не занял.
— Говори, — не дождавшись моих расшаркиваний и поклонов, повелительным тоном приказал мужчина.
Я не знаю, что на меня нашло. Его Светлость напомнил мне почившего Тесака. Такие же неприятные черты лица, презрительные нотки в голосе и вообще отношение. Граф обращался ко мне, как к человеку третьего сорта, своему слуге, холопу, конюху на конюшне. Это меня задело. Я собирался вначале логично и в деталях пересказать ту историю, что рассказал главе Рему, но внутри возникло такое ощущение, что графу глубоко плевать на справедливость. Лотиса он казнит в любом случае. Он не отпустит его, так как истинный преступник не найден, а для общественности и в первую очередь героев нужен хоть какой-то козел отпущения, любая жертва. И Лотис ему очень подходил, так как он испытывал личную, нескрываемую неприязнь к уважаемому в городе главе Ремилио и его умелым наемникам в частности. Не зря же тот такую группу поддержки для прошения об аудиенции собирал. Одного бы его просто не впустили.
— Отпусти командира Лотиса или пожалеешь, — пригрозил я Сальдо, полностью отказавшись от первоначального плана.
Глава Рем даже подпрыгнул на месте от неожиданности, но лицо графа осталось невозмутимым. Он холодно, выговаривая каждое слово произнес:
— Кто ты такой, что смеешь угрожать мне, наместнику Его Величества в восточной провинции?
— Я тот, кто выпустит тебе кишки, если не подчинишься, — мгновенно облачившись в доспехи и экипировав из инвентаря в руку длинный меч, сказал я, и вот это разительное преображение в воина-рыцаря уже возымело должный эффект.
Граф побледнел, и натянуто улыбнувшись, проблеял:
— Неожиданный сюрприз, так вы тоже герой. Вы и так, оказывается, умеете.
— Как видишь.
Для большего устрашающего эффекта я сделал несколько шагов вперед и упер острый конец меча в солнечное сплетение мужчине на троне, после чего добавил:
— Ну, мне ещё долго ждать, когда ты отдашь приказ и отпустишь невиновного?
— Я с радостью выпущу этого наемника, если он действительно невиновен, но я так и не услышал ни одного доказательства его невиновности, а сам он свою вину уже признал. Как я могу нарушить закон?
— Лотис невиновен или мне нужно выпустить тебе кишки и отрубить голову, чтобы лживое обвинение было снято?