Империя дракона

– А, что удалось выучить тебе. Может, иногда тебе удавалось расшифровать непонятные другим письмена?

Я вспомнил ночной город и надпись на постаменте статуи, но вслух об этом не проронил ни слова.

– Отец запретил обучать меня грамоте, скорее всего на это у него были веские причины, – честно признался я, чувствуя, как щеки вспыхнули от смущения. – Но я все равно научился подписывать собственное имя внизу некоторых грамот, когда отец и братья были слишком заняты.

Уже за эти качества я считал себя достаточно образованным, ведь крестьяне и их дети совсем не умеют читать и писать, но мой тюремщик был поражен таким невежеством. Несколько минут он посылал проклятия в адрес моей лености и беззаботности короля, но потом очевидно решил, что наивного ученика будет приручить гораздо легче, чем хитроумного злодея.

В ответ на все оскорбления я успел не менее дерзко заметить, что раз мои способности не соответствуют его запросам, то лучше было бы распахнуть передо мной ворота темницы и подыскать себе других более талантливых учеников.

– А куда вы пойдете, ведь у вас нет ни средств к существованию, ни добросердечной родни, – снова встрял в разговор Камиль.

– Да, Эдвин, подумай об этом, принц лишенный наследства не может рассчитывать на большее, чем участь бродяги, – в этот раз колдун был полностью согласен с выводами своего слуги.

– Так отдайте мне шпагу и другое оружие, которое, если я не ошибаюсь, до недавнего времени было со мной. Пусть я не могу стать ничьим секретарем, зато имею возможность наняться в войско какого-нибудь короля. Наша страна была не единственной в мире, появление безземельного рыцаря хоть и вызовет кривотолки, но не помешает ни в одном завоевательном походе.

– Значит, ты хочешь скрыть свое происхождение и стать простым вассалом. Думаешь, это понравилось бы твоим бывшим знакомым?

– Вы считаете, что для принца труд унизителен, а я придерживаюсь другого мнения. Если вы не воры, то вернете оружие, которое принадлежало мне.

– Может быть еще подыскать мешок, который обычно носят пешие путешественники вместо дорожной сумки, – хохотнул никс, но под осуждающим взглядом своего хозяина тут же притих.

Я подумал, что было бы не плохо собрать оставшиеся вещи в такой мешок, перекинуть его через плечо и отправиться на поиски приключений. Однако из последующих наставлений моего тюремщика следовало, что вопрос о моих занятиях и местопребывании уже давно решен. С каким лицемерием он пытался выдать свои злодейские поступки за благодеяние. Будто бы спасает обездоленного аристократа от бродяжьей судьбы. У меня на языке уже вертелась ядовитая отповедь. Хотелось прямо заявить, что если бы его армия не спалила мою страну, то я даже после смерти короля занял бы в ней далеко не место последнего нищего. Прежде чем я успел начать продуманную тираду, фигура чернокнижника исчезла из поля зрение, быстро, словно потушенный огонек свечи и через секунду появилась возле решеток выхода.

– В этих книгах скрыта древняя мудрость. Спроси совета у них, – наставительно произнес колдун, прежде чем уйти.

– Неплохой совет, – с насмешкой подумал я. Разве можно спросить о чем-то неодушевленные предметы. Листать эти книги, не зная языка, на котором они написаны, все равно, что пытаться завести разговор с каменной стеной. Я взял в руки несколько ветхих листов пергамента, испещренных какими-то цифрами и символами, просмотрел тонкую книжечку в мягкой кожаной обложке и пришел к неутешительному выводу, что в таких условиях учиться грамоте все равно, что наполнять водой решето.

От блеска множества книг в тяжелый золотых окладах становилось больно глазам. Конечно, мне было любопытно узнать, что кроется за этими дорогими переплетами, ведь сама книга должна быть во много раз ценнее, чем ее оформление, но стоило глянуть на причудливую цепочку иероглифов, как начиналась такая сильная головная боль, что стены камеры расплывались перед глазами.

– Проклятые книги, – мелькнуло в голове. – В них записано что-то, о чем никто не должен знать. Ни над одним названием не стоит имя автора, будто писатель стыдится своего труда. Все заглавия аккуратно выведены густыми алыми чернилами. По полям тянутся причудливые виньетки, в которых очень часто встречается силуэт дракона.

Я прикрыл дверь в равелин и вокруг одинокого пламени свечи тут же сгустилась темнота. За спиной раздались тихие, крадущиеся шаги. Я подождал пока они приблизиться, а потом резко обернулся и схватил за шиворот неосторожного никса. От неожиданности он растерялся, но быстро пришел в себя и с силой рванулся, пытаясь освободиться. Я чуть было его не выпустил, но все-таки сумел удержать край вышитого воротника.

– Я не хотел мешать, просто вспомнил о тех узниках, которые от долгого одиночества теряли рассудок и решил вас развлечь, – Камиль попытался достать, закинутую за спину арфу. Попытки ни к чему ни привели, тогда он снова рванулся. Тонкая ткань натянулась и с треском разорвалась. У меня в руке остался клочок воротника, а никс уже успел отойти на почтительное расстояние.

– Хорошо, что я не надел новый кафтан, – с гордостью заключил он, радуясь своей предусмотрительности. Он расправил невидимые складки на одежде, положил арфу на камень и сняв с головы зеленый берет изящно поклонился.

– С добрым утром, ваше высочество!

– Уже утро! – воскликнул я, но ведь вокруг так сыро и темно. Ничто не напоминает о знойном лете. – Сюда ни разу не проникал солнечный свет?

– Книги, которые вы изучали минуту назад, на солнечный свет выставлять нельзя, – разоткровенничался никс, но спохватившись тут же добавил. – Бумага засохнет и почернеет.

Объяснение казалось слишком простым. Я понимал, что дело совсем не в бумаге, хоть она и старая, а в тех странных символах, которыми покрыт каждый листок. Даже каждая закорючка возле красной строки нарисована с определенной целью, а не просто для украшения. Никс, как будто прочел мои мысли и смущенно отвел взгляд.

– Смотрите, я сохранил это для вас, – откуда ни возьмись в его руках появился золоченый кубок, подарок Доминика. – Я также унес вашу книгу из горящего замка. Так сказать, вырвал ее у языков огня, объявших башню, а потом вылетел в окно.

Камиль вытащил из-за пазухи ни чуть не поврежденную книгу в сафьяновом переплете и с плутоватой усмешкой протянул мне. На обложке не было заметно ни единой царапины.

– Зачем она мне теперь нужна? – я задал вопрос безмолвным сводам темницы, сомкнувшимся низко над головой, но ответил вместо них Камиль.

– Такие вещи никогда не будут лишними, – с видом знатока пояснил он. – Вы так долго хранили ее. Раньше вы действовали с большей мудростью, чем сейчас.

– Раньше я был свободен, – я выхватил книгу из рук Камиля и швырнул ее на стол. Переплет с глухим стуком обрушился на столешницу. Никс наблюдал за мной с осуждением и испугом, будто я совершил святотатство.

– Вы по крайней мере живы, в то время, как вся страна обращена в пепел. У вас к тому же есть крыша над головой. Я слышал, что для большинства людей кров и выпивка – это самое главное, – Камиль оказался оптимистом.

– Что ты можешь в этом понимать, ведь ты же ни человек? – усталость взяла свое, веки слипались от желания спать и я опустился на стул. – Появись, ты среди людей и непременно нашлись бы те, которые ради безопасности общества оправили бы злого духа на костер. Острые уши и воровские поводки тут же выдают тебя.

Если бы никс появился в деревне или поселке, то от него пожалуй правда остался бы один берет.

– Кто же будет так подробно разглядывать бродячего музыканта? – обиженно поинтересовался Камиль. – Разыгрывая из себе бедного менестреля я обошел ни один десяток городов и в большинстве случаев у меня не возникало никаких неприятностей. Разве только другие уличные музыканты начинали утверждать, что я зашел на чужую территорию. Например в городе Рошен улицы полны любопытных и злых прохожих.