Шерстяная «сказка»

- Андрэ… - я больше не сомневалась в верности решения, теплом окутавшего моё сердце.

- Да?

- А невесте можно рассказать о том, кто вы такой? Ну, невеста же - это почти жена? А то ведь, боюсь, что до свадьбы не дотяну – лопну от любопытства.

42

- Невесте? – Андрэ как сидел на лавке боком ко мне, так как-то весь подобрался и застыл изваянием. – Я не ослышался?

- Нет. – меня вдруг охватило чувство такого беззаботного, такого ясного счастья, что… вам бы всем, добрым людям, желаю. С души словно спали пудовые крепы, и всё вокруг стало простым и светлым, а главное, понятным. И солнце стало ярче, и трава зеленее. И задышалось легко-легко.

Что там общественные условности – воробьиный чих, по сравнению с нашими внутренними запретами. Побороть чужое мнение, имея хоть сколько-нибудь характера и веры в свою правоту – не такое великое геройство. Другое дело – одолеть себя. Ведь каждый из нас всю свою жизнь изобретательно придумывает на свою голову (и не только голову, и не только свою) приключения, а потом создаёт и ответственно несёт в себе свои собственные табу.

Стереотипы, взрощенные былыми страхами, ошибками и осторожностью, набитой тумаками судьбы. Всё-то у нас там тщательно взвешено и измерено. Всё-то разложено по полкам и намертво к ним прибито.

И это не так уж плохо, даже замечательно. Но иногда очень удлиняет и усложняет дорогу к счастью.

Да всё я хотела: и любить, и верить, и замуж тоже. И Андрэ мне откровенно нравился.

Просто оно же всё время что-то кажется… то неправильным, то поспешным, преждевременным. А вдруг ошибёсси, а ну как снова больно будет? Да и… куда девать память о своём настоящем возрасте? Вроде как неловко в семьдесят лет размышлять о делах амурных.

Да? А вот и нет. Нет.

Я сейчас слышала своё сердце и верила, что оно не обманулось. А и, даже если так - всё равно ни о чём не жалела и ничего не боялась.

- Корин?.. – мой теперь уже, получается, жених вытянулся предо мной.

- Господин барон, я официально даю согласие на ваше предложение. Вот вам - моя рука. –

я протянула пальчики и поднялась ему навстречу.

- Корин, обещаю вам… я обещаю… Это сердце отныне и навсегда будет биться только для вас. – он принял мою ладонь и бережно приложил к своей груди. Ох, и ухало у него там.

- Я верю вам. – негромко сказала я, и тут как-то совсем невовремя краешек моего глаза случайно зацепился за фасад дома. Точнее, за его окна.

Ребята, я не могла сдержаться. Я прыснула так, что, кажется, порушила всю хрупкую возвышенность момента.

- Андрэ, вы только посмотрите на наших соглядатаев. – в ответ на законное недоумение жениха, я указала в сторону дома. Кажется, в нём не осталось ни одного окошка, не занятого чьим-либо любопытным носом, влипшим в стекло. Все жители имения, включая конюхов и поварят, побросали дела и увлечённо наблюдали за нами. Поди, и ставки там меж собой делали, чем дело закончится.

А Ральф и Кристи, заметив мою ладонь в руках барона, ещё и перекрестились. Почти синхронно: он – в гостиной, она – в столовой.

Спустя секунду мы с Андрэ хохотали уже вдвоём.

Он нежно поцеловал мои пальцы, уверенно, я бы даже сказала, почти по-хозяйски уложил их себе на локоть и неторопливо повёл к дому.

И то верно, пора, пока у брата там разрыв сердца не случился.

- Андрэ… - я внезапно вспомнила про ещё одну маленькую недоговорённость, которую в пылу разбушевавшихся эмоций абсолютно упустила из виду, - А что вы там говорили про ваши угрызения совести? Хотелось бы узнать подробней.

- Знаете, Корин, - мой спутник замедлил шаг и почти остановился, - ещё тогда в моём доме, когда рассказал вам с Ральфом о своих злоключениях, я никак не мог придумать, что мне делать. Моё положение нынче неопределённо. В таких обстоятельствах порядочный человек не должен предлагать своей избраннице разделить свои испытания. Но волею случая я оказался избавлен от колебаний и необходимости мучить себя виной. – Андрэ снова весело, заразительно разулыбался.

- Да уж, в вашем распоряжении оказались практически беспроигрышные аргументы. –

хмыкнула я, невольно расползаясь в ответной улыбке.

- И всё же, тогда я страсть, как не хотел уезжать отсюда, пока… В общем, думать о том, что в моё отсутствие кто-то другой может завоевать ваше сердце была просто невыносимой.

Хоть до меня и доходили слухи, что госпожа Корин совсем не желает больше связывать себя узами брака.

- Доложили, всё-таки.

- А то как же. Признаюсь вам честно, - он доверительно склонился к моему уху и понизил интонации, - в самом крайнем случае я даже намеревался коварно использовать вашу привязанность к Мариэль, чтобы добиться согласия.

- Серьёзно? Вы бы это сделали? – теперь уже я остановилась и заглянула в лицо барона.

- Непременно. – бесстыже-невозмутимые, просто нагло хохочущие глаза Андрэ не проявляли ни малейших признаков виноватости.

Ясно, это мы так шутить изволим.

- И вообще, это – моя роль. Это меня, кажется, обвинили в том, что я, подлая женщина, искушаю вас через любовь доверчивого ребёнка.

- Да, я знаю. Эти пошлые сплетни изрядно меня разозлили. Уверяю, я не дал вас в обиду.

Я только кивнула. Спрашивать, как там конкретно барон выступал в мою защиту, было неуместно. Вряд ли он захотел бы заниматься пересказом таких неприятных подробностей, опускаясь до судачества. А то, что мой будущий муж умел не постесняться и ответить хлёстко любому, кто имел неосторожность раздражить его, это я уже знала. Ещё с памятной балконной «засады» запомнила.

При нашем появлении в доме всё в нём не просто ожило, а буквально завихрилось.

Любопытные зеваки из рабочего люда порскнули врассыпную, как нашкодившие коты. И

теперь, пряча довольные понимающие улыбки, с деловитым видом и утроенной энергией занимались организацией праздничного обеда по случаю счастливой помолвки.

Ральф ожидал нас там же, где мы его оставили – в гостиной.

И что вы думаете, он бросился нам навстречу с объятиями и поздравлениями, как это можно было бы ожидать от такого чувствительного человека? Ага, держи карман шире. В

брате, откуда ни возьмись, вдруг, прорезался здоровый сарказм. Он как стоял в этой своей величественной позе посреди комнаты, так в ней и остался.

- Ральф, ну ты же уже обо всём догадался. И почему нас никто не поздравляет? – с удивлением отмечая эту атипичную реакцию любимого родственника, улыбнулась я.

- Ну тебя, дорогая сестра, я безусловно поздравлю. А вот насчёт господина барона даже не знаю, впору посочувствовать. – с нарочитым назидательным возмущением заявил этот новоявленный юморист.

- И чего же так? – поддерживая игру, я театрально изогнула бровь.

- Это надо же было устроить всем такую встряску! Да в эдакий-то момент! И всё ради чего? Друг мой… - это уже к Андрэ, - и стоило вам столько лет оставаться холостяком, чтобы в итоге выбрать себе в супруги столь невозможную женщину, как моя сестра?

- Только такую, как Корин, и стоило искать хоть целую вечность. Она и Мариэль – лучшее, что случилось в моей жизни. А породниться с таким достойным человеком, как вы – для меня огромная честь.

- От вас, мой благородный зять, я другого ответа и не ожидал. Признаюсь, как на духу: такого самообладания, такой выдержки мне встречать ещё не доводилось. Лично я израсходовал с десяток платков, пока дожидался окончания этой вашей… беседы. Восхищён.

Боюсь представить, что принесёт вам ваше супружество, но что можно утверждать с полной уверенностью – скучно вам не будет.

Все втроём негромко счастливо рассмеялись, и Ральф обеими руками тепло сжал ладонь

Андрэ:

- Корин – не просто необыкновенная женщина с прекрасным сердцем и… ужасным характером. – он снова стрельнул в меня негодованием, и тут же опять «растаял»:

- Она - моя душа. С великой надеждой на ваше семейное благополучие вверяю вам эту драгоценность. Берегите её. А вы, мадам!.. – братец укоризненно погрозил мне указательным пальцем…