Страница 39 из 44
— Дай сюда, — рыкнул бугай. Отобрал мешок, вынул из него большую ощипанную птицу — глухаря, что ли? — и швырнул прямо Фысе в морду. Она так удивилась, что чуть не забыла поймать! Еда! Почти свежая, тухлятиной ещё совсем не пахнет, только остыть успела да подмёрзла с краёв! Огромная жирная птица! Да Фыся такой в домашнем лесу не ела никогда! Ничего себе эти люди живут, где берут только такие лакомые куски⁈ Или это и есть запретные сокровища ферм? В таком случае Фыся понимала, почему столько котов гибли в попытке туда проникнуть!
Птицу она проглотила почти не разгрызая, и даже немного пожалела об этом — вкусно же. Но зато по всему телу начало расползаться сытое тепло. Впрочем, у человека в мешке были ещё птицы. И он выразительно этим мешком помахивал. Дразнился, что ли? Фыся села попрямее и присмотрелась к его странным повадкам.
— Ещё хочешь? — прорычал бугай. Голос у него был похож на отцовский, но глубже.
Фыся облизнулась: спрашиваете!
— Тогда превратись.
Фыся моргнула. Зачем ему? Когтей боится? Она глянула вниз на свои лапы и аккуратно втянула когти.
— Превратись, тогда получишь, — настаивал бугай. Вокруг него было пусто — остальные люди отошли под навес и нервно следили за разговором. Сквозь прозрачные стенки мешка Фыся видела ещё трёх птиц. Трёх! Она ещё шесть дней сможет идти и драться, ни о чём не думая! Чего он там хотел? Превратиться? Не так уж трудно.
Она подалась назад и встала на некрепкие человеческие ноги. Люди зафыркали и немного расслабились. Бугай кинул ей вторую птицу, и Фыся вцепилась в неё зубами, с урчанием отрывая ноги и крылья по суставам. В человеческом обличье еду можно было жевать, и оттого она казалась вкуснее. Но и вторая птица когда-то кончилась.
Фыся облизнулась длинным языком, достававшим от подбородка до кончика носа, и по-котёночьи мяукнула. На мамку это раньше работало, а этот взялся кормить, так может, тоже поддастся?
— Хочешь ещё? — уточнил он, как дурак, правда, ну что непонятного? — А взамен что сделаешь?
Фыся задумалась. Отношения обмена она понимала — коты иногда кусками территории менялись или добычей какой особенной. Но что она могла предложить?
— Оленя сохотишь? — уточнил бугай.
Оленя ему!
— Тут все леса хозяйские, — просипела Фыся, с трудом вспоминая, как складывать рот для человеческой речи. — Не могу.
А то пошла бы она к людям клянчить!
Бугай задумался, а потом оттопырил уши.
— А человека по следу найдёшь?
— Легко, — фыркнула Фыся. И тут же получила третью птицу.
— Иди за мной, — велел бугай, помахивая мешком. — Заночуешь в отделении, завтра пойдём искать.
— Собак тебе не хватает, что ли? — подал голос тот, что с ружьём.
— Зараза по стенам лазает, собаки так не умеют, а эта сикильдявка как раз.
Фыся не знала, что такое сикильдявка, да и вообще была занята птицей, но кое-что она поняла хорошо: этот человек готов кормить за работу, и у него есть какой-то закон, по которому Фысю нельзя ружьём. Она целиком проглотила здоровенную птичью голень и поспешила за большим человеком. Может быть, не так уж ей и нужен лес?