Магия вернётся в понедельник

Под шкафом что-то задвигалось, зашуршало. Сначала снаружи показалась чешуйчатая лапка. Или ручка? Потом появилась мордочка, покрытая перламутрово-синей чешуёй и вторая лапка. Вслед за ними выползло продолговатое, почти змеиное тельце, ещë один комплект лап, а за ним потянулся длинный хвост. Когда на существо попадало солнце, цвет его начинал меняться от зелёного к розовому.

– Вау! – сказала я, совершенно забыв о том, что стоило бояться. – Ты кто?

Существо посмотрело на меня большими жёлтыми глазами и мигнуло два раза.

– Ты дракон? – догадалась я.

Существо кивнуло.

– А тысс ктосс? – спросило оно шипяще-тягучим голосом.

– Я? – я задумалась. А кто я? – Я человек. – яообщила я самый очевидный факт о себе.

– Почемуус ты тааак дуумаешьс? – спросило существо.

– Эээ. Потому что мои родители были людьми?

– Тыыс увееерена?

– Да… Наверное.

Существо село на нижние лапки, обвило хвост вокруг себя и наклонило голову.

– Тебесс ктоо-то скассаал, чтосо ты чееловеек или тыы самаас об ээтом снааешьс? – спросило оно.

– Я знаю. То есть мне так сказали. В детстве. – я начала путаться в себе. А и правда – с чего я взяла, что я человек? Мне так сказали. А если все люди – это разные существа, просто похожие друг на друга внешне?

– Тыс смешнаааясс. – прошипело существо. – Самаас не снааешь ктоо тысс, а ктоо не тысс.

– А ты, можно подумать, знаешь! – обиделась я.

– Снааюсс. Я дракон.

– Кто тебе сказал?

– Тыыс. – существо улыбнулось. Это было так странно, что я опешила.

– А если я ошиблась?

–Аххахаха… хахахаа. – Залился шипящим смехом дракон.

– Ты ссамаас решаааешь. – пояснил он, утирая слёзы маленькими лапками.

Если я сама решаю кто я есть, значит ли это, что я могу стать яблоней в цвету? Ффу – бред какой! Я представила, как по мне ползают жучки и поёжилась.

– Ладно, тогда я человек. – сказала я существу.

– Воот и слаавносс. – ответил дракон.

Я посмотрела на его переливающуюся чешую и решила найти Павла. Стоит всё-таки выяснить что происходит в этом доме чудес. С этими мыслями я подошла к шкафу и вытащила из-под него серый камешек. Дракон проследил за тем, как я засовываю камень в карман, после чего спросил:

– Саачемсс тебеес кааамень?

– Это от голосов. – ответила я и смутилась.

– Ты слыыышишьсс голоосааа? – дракончик подполз ко мне вплотную. – А кааамень помоогаетсс?

– Да. Он, наверное, волшебный.

Существо в ответ засмеялось.

– Воолшееебныыйсс. – зашипел дракон между всхлипами смеха.

– Тебе что-то не нравится? – я остановилась перед дверью, но ответа так и не дождалась.

Дракон смеялся и смеялся. Я топнула ногой, не увидела от этого какой-либо реакции у дракона и вышла из комнаты.

Странное существо – подумала я. Сказала девушка, которая сначала слышала голоса, а потом беседовала с драконом о своей принадлежности к человеческому виду – тут же ответил внутренний голос.

Внизу кипела жизнь. Работники кухни сновали по двору – разгружали машину с продуктами. Две горничные поднимались по лестнице с вёдрами, полными баночек и тряпок. Все кивали мне или здоровались, как будто знали меня тысячу лет. Я поёжилась. Неужели Павел успел всех предупредить?

Его в кафе не оказалось. Я обошла все помещения, даже заглянула на кухонный склад – но не нашла никаких следов пребывания там хозяина заведения. Работники смотрели на меня с недоумением, которое вызвало во мне волну злости. И куда он подевался? Я поднялась наверх, потянулась за курткой и снова увидела дракончика, теперь сидящего в шкафу. Милое существо самозабвенно чистило чешуйки и не обращало на меня ни малейшего внимания.

– Привет. – выдавила из себя я, чтобы как-то продолжить разговор.

Дракончик поднял ко мне мордочку и облизнулся.

– Привееетсс, Дааарьясс.

– Откуда ты знаешь моё имя?

– Просстос сснаюсс. – дракончик растянул губы в подобии улыбки.

– А тебя как зовут? – я решила опустить тактичность в этом абсурдном разговоре.

Существо прищурилось и наклонило мордочку.

– А тысс как дууумаеешьсс?

– Мне что – имя тебе придумать? – озадачилась я.

Дракончик склонил голову и посмотрел на меня искоса.

– А ты мальчик или девочка? – я совсем растерялась.

– Мааальчииксс.

– На турмалин похож… Будешь Мариком. Не против?

Дракончик вылупил на меня глаза и дёрнул кончиком хвоста.

– Страанное имяссс. Нно ладносс. Мнее нраавитссся. – ответил он после небольшой паузы.

– Я пошла тогда? – спросила я у существа.

– Идииссс. Вечером увидимссся.

Я оставила дверцу шкафа открытой и, с ощущением затянувшегося кошмара, вышла из комнаты, а потом и из кафе. Городские улицы встретили меня суетой, которая не вязалась с моим представлением о маленьких провинциальных городах. Некоторые люди на улице кивали мне, как знакомой, чем вводили в тихий ужас. Было в этом что-то неправильное. Не могут же они здороваться со всеми? – думала я. Может меня с кем-то путают? Улицы, улицы, улицы. Смутно знакомые, как будто виденные сотни раз, но лишь во сне. Они сменяли друг друга, а я с внутренним содроганием угадывала что кроется за каждым поворотом. Сердце разогналось и стало тяжело бухать в груди, отдаваться стуком в ушах.

Я остановилась, чтобы отдышаться и немало удивилась, когда поняла, что стою перед зданием городской библиотеки. Странно, но сюда-то мне и надо – подумала я, толкнула тяжёлые двери и вдохнула неповторимую смесь запахов бумаги, типографской краски и пыли.

Солнце выглянуло из-за туч, залило огромные окна читального зала тёплым светом. За столами сидели несколько человек, которые при виде меня вразнобой кивнули и вернулись к своим занятиям. Я нервно сглотнула, непонятно откуда взявшийся в горле комок. Неуверенно оглядевшись, я пошла к стойке. Каждый шаг пути по длинному читальному залу вызывал во мне нарастающую тревожность.

Пожилая, сухая, как осенний лист, женщина подняла на меня глаза и поздоровалась. Мне показалось, что в её глазах мелькнуло узнавание.

– Вам как обычно? – спросила она.

– Да. – ответила я до того, как успела осознать происходящее.

Женщина встала, прошла вдоль стеллажей и вернулась с огромной кипой газет, прошитых чёрной нитью. Ледяная волна ужаса накрыла меня с головой. Я молча взяла стопку, подошла к ближайшему столу и, скрипнув стулом, уселась за него. Закрыла глаза и стала глубоко дышать, чтобы успокоить сбоящее сердце.

Меня определённо с кем-то путают – подумала я. Но дали то, что мне нужно – вставил шпильку внутренний голос. Шелест страниц поначалу успокоил. Заголовки выглядели смутно знакомыми. Как будто я их уже читала несколько раз. Может эти же газеты я читала в столице? – Промелькнула обнадёживающая мысль. Глаза при этом выцепили, что газета местная. Я пролистала ещё несколько десятков выпусков и почувствовала, как тревога усиливается с каждой перевёрнутой страницей. Пролистав почти на два года назад, я остановилась на газете датируемой двадцать седьмым мая.

Глаза не могли оторваться от мелко трясущихся рук. Я поняла, что дрожит всё моё существо – вся внутренняя сердцевина. Паника накатывала волнами, дыхание сбилось, горло сдавило сухим спазмом. Я закрыла глаза, наощупь перевернула газеты, вернув их в первоначальное положение. Дышать сразу стало легче. Я медленно выдохнула, отнесла газеты библиотекарше, и, старательно пряча трясущиеся руки в карманах, тихонько вышла на улицу.

Солнце то скрывалось в облаках, то снова выглядывало – дразнило горожан предстоящим теплом. Я медленно брела по улицам без цели и без направления, старательно игнорируя явно знакомые улицы, когда меня выдернул из тревожных раздумий знакомый голос.

– Дарья!

Я повернулась и тут же оказалась в объятиях своей двоюродной сестры – Анны. Её густые светло-русые волосы бросились мне в лицо, а потом отступили, открывая взгляду еë огромных голубых глаз. Аня похорошела, расцвела и наконец-то перестала замазывать свою очаровательную родинку на скуле.