За пределом

— Да пошёл ты! Ты не знаешь, сколько у него людей и силы!

— Отговорки труса, — выплюнул я эти слова. — Они никто и звать их никак. Они так же боятся, всего-то надо запугать их до смерти. Но у вас есть кое-что общее — что ты, что они ссытесь Стрелы и его, — в этот момент я поднял руку и пальцами показал кавычки, — великой силы.

Вся эта иерархия строится на страхе. Только на страхе и деньгах. Некоторые говорят, что иерархия криминального мира строится ещё и на силе, но они не правы. Сила — это лишь способ достижения страха, его производная. Пока она есть — тебя боятся. А деньги не дают смысла противодействовать, убеждая тебя в том, что смысл рыпаться, если тебе и так платят неплохо? Прямо как поводок.

Алекса прижали страхом. Настолько сильно, что он даже не думает сопротивляться, веря в силу Стрелы.

— Пока ещё не поздно отойти назад, Алекс. Стащить все деньги и свалить в закат. Иначе…

В этот момент в дверь постучали. Не так, как это делала Сирень — вальяжно, спокойно, словно стучатся тебе в дом. И Алекс на мгновение отвернулся. В эту саму секунду Малу бросился на него. И я бросился тоже. Надо было разоружить этого мудака, пока есть возможность.

Алекс дёрнул пистолетом сначала на Малу, который дёрнулся первым, но тут же направил на меня, потому что я был ближе.

Грохнул выстрел.

Боли я в этот раз не почувствовал. Лишь удар, который был такой силы, что меня бы отбросило назад, не будь я стокилограммовым хряком. А так меня всего лишь опрокинуло на спину. Дух выбило, как и в прошлый раз, когда в бронежилет попала пистолетная пуля инкассатора. Только здесь был всего один выстрел, но куда сильнее, чем тогда. Перед глазами всё потемнело, а потом резко вспыхнуло, словно включили прожектор.

Все остальные звуки доносились издалека. Как если бы мы находились под водой, и кто-то пытался в неё кричать, чтоб дозваться меня. Передо мной была только темнота, но голоса я слышал и через некоторый промежуток начал разбирать, что говорит как Алекс, так и Малу.

— …тебя. Ты просто не способен жить нормально, чтоб не бросаться на других, словно собака.

— Я не убиваю друзей…

— Но подставляешь их своим поведением. Не дёрнись сейчас ты, и я бы не стал ни в кого стрелять. И плевать тебе на остальных. Ты просто неадекватен, жесток и безумен.

— Иди ты нахуй… — пробормотал он.

— Да сам иди ты, заебал уже всех…

В этот момент я понял, что темно вокруг лишь потому, что у меня были закрыты глаза. Когда я успел их закрыть, что случилось, почему я не умер и чувствую боль в районе сердца? Почему так тяжело дышать, словно объём лёгких уменьшили?

Это всё было вторично. Мне нужны были деньги, которые хотел отдать Алекс, и в этом плане нам было не по пути. Даже понимая, что он мой лучший друг, и не бросься я на него, он бы не выстрелил, так же приходит понимание, что наши цели диаметрально противоположные. И тут стоит вопрос — или я, или он. Его Мари против моей сестры.

А ещё правда в том, что будь на его месте я, то, скорее всего, поступил бы точно так же ради своей сестры. Своя рубашка ближе к телу, и защищать мы будем в первую очередь то, что дорого нам.

Алекс стоял ко мне практически спиной, целясь в Малу. Это был мой единственный шанс, и я, не обращая внимания на боль и отсутствие воздуха в лёгких, тихо присел, готовясь на него броситься. Но то ли он почувствовал, то ли услышал шум, Алекс начал резко оборачиваться ко мне.

Я бросился на него.

Глава 41

Это был мой самый быстрый рывок. Вряд ли я смогу повторить так ещё раз даже просто потому, что у меня просто уже не осталось сил. По крайней мере сегодня.

Он обернулся, сразу целясь в меня из пистолета, но не успел выстрелить. В тот момент, когда ствол был уже направлен в мою сторону, я поднырнул под руку, сжимающую её, и врезался в Алекса. Выстрел грохнул уже за моей спиной. В дверь начали уже куда более беспринципно тарабанить и что-то говорить, но я уже не слышал. Врезался с Алексом в стену, буквально давя его между собой и бетонной стеной, от чего весь воздух вышел из него за мгновение.

Но он отнюдь не потерял боеспособности. Удар пистолета пришёлся куда-то в затылок, и я едва не потерял сознание. Отстранился, прижав руку с пистолетом к стене, и получил удар по лицу уже левым кулаком. Один, второй, третий… В голове и так темно, а ещё и удары сыпятся на лицо. Но иногда в такие моменты ты вспоминаешь то, что тебе когда-то говорили. Просто всплывает, словно ты всегда об этом и думал до сего момента.

И я вспомнил, чему меня учил отец. Поэтому после третьего удара быстро отвёл голову и со всей дури ударил его лбом в лицо.

Послышался хруст, что-то брызнуло мне на лоб, а удары прекратили сыпаться мне на голову. Второй удар лбом, и сопротивление стало слабее. Третий удар — он вообще перестал сопротивляться.

Но и я бить больше не могу, вот-вот сам потеряю сознание. Поэтому хватаюсь за пистолет, резко выкручиваю, вырывая его из рук… И Алекс цепляется за него руками, не давая отобрать. Пытается ударить меня в пах, но попадает по животу. И так несколько раз. Я же резко дёргаю его на себя, после чего наконец вырываю ствол. И тут же падаю, когда он ныряет под меня и буквально выдёргивает из-под меня мои ноги. Роняю пистолет, который улетает чёрт знает куда.

А Алекс набрасывается сверху и начинает что есть сил бить меня. Мне остаётся только прикрывать голову руками, из-за чего ему не очень удобно доставать меня ударами. После этого он поднимает голову и вновь бросается за пистолетом, но в последний момент я его хватаю за ногу, от чего Алекс растягивается на полу. Быстро встаю одновременно с ним и обмениваюсь ударами по голове. Но, в отличие от меня, он куда более лёгкий, пусть и более быстрый.

Мы обмениваемся ударами много раз, и пусть он быстрее, я куда лучше держу каждое попадание в голову, чем он, потому наступаю, даже не пытаясь прикрываться. Бью, бью, бью, постоянный напор, не давать ему передохнуть и отступить. Моё преимущество лишь вес, поэтому просто давлю его.

А потом резко бросаюсь вперёд, когда он вновь уходит в защиту, врезаюсь и валю на землю. Теперь уже я сверху, и ему меня точно не сбросить. Он пытается защищаться, пытается душить меня, а потом тянется к глазам, но я его опережаю. Хватаю за голову и начинаю вдавливать большие пальцы в его глазные яблоки. Всё сильнее и сильнее. Очень скоро он начинает орать благим матом и хватается за мои руки в попытке оттянуть их от лица. Но у него ничего не выходит.

В какой-то момент я чувствую, как мягкие, но довольно плотные шары под моими пальцами лопаются. Буквально уменьшаются в размерах, пропуская в себя мои пальцы. Чувствую, как пальцы погружаются всё глубже и глубже в тёплую кроваво-белую жижу. Алекс кричит, не переставая, оглушая меня в замкнутом помещении. Пальцы упираются во что-то твёрдое — кость с обратной стороны глаза.

И тогда я приподнимаю его голову и со всей дури бью затылком об пол. Один удар, второй… после него он перестаёт кричать. Потом третий…

На четвёртый удар я слышу лишь хруст костей. Сочный, яркий, словно кто-то от души хрустнул пальцами. Алекс обмяк в моих руках, превратившись в куклу и окончательно перестав показывать признаки жизни, а под его головой начала растекаться кровь. Я ещё до конца даже не понимаю, победил я или нет, почему бросаюсь к пистолету, хватаю его, оборачиваюсь и целюсь. Стреляю.

С обратной стороны его головы вылетает кровь вместе с мозгами и костями прямо на пол. Это выглядело со стороны, словно кто-то наступил на тюбик с пастой и оттуда вылетела краска.

А дверь тем временем уже вовсю сотрясается, и скоро её точно выбьют. Только сейчас я обратил внимание, что к нам не стучатся, а ломятся.

Дело труба, если мы отсюда не будем выбираться. Я быстро огляделся в поисках люка и нашёл его под столами с деньгами. Ни на секунду не задумываясь, перевернул их, освобождая люк, после чего подбежал к Малу.

— Ходить можешь?