Страница 4 из 25
С этими словами он перегнулся через стол и срезал с пояса окаменевшего от страха купца его мошну. Тут бы Точиле и угомониться, но блудливый мошенник, опьянев от собственной безнаказанности, уже вошел в раж, да к тому же он заметил еще одного одинокого пришлого посетителя. Этим посетителем как раз и был Серый Полоз. Все такой же вихляющей – то ли полупьяной, то ли расслабленной – походкой трактирный забияка подошел к столику воеводы змеев и, поскольку второго седалища возле стола не было, встал напротив старого воина, опершись ладонями о столешницу.
– Вот сразу видно культурного человека! – в своей развязной манере начал очередное словоблудие вымогатель. – Люди добрые, смотрите все сюда! Видите, как он кушает? Аккуратно, кусочками, не то что вы, мужичье сиволапое! Жрете, как свиньи, засовывая себе в пасть столько, сколько влезет, да пока харя не треснет! Я ведь правильно говорю, почтеннейший?
Надо сказать, что Серый был немало удивлен. Он хорошо знал тип забияк вроде Точилы и иже с ним – это были герои типа «молодец против овец». Они и сами-то о себе говорили: «Мы ребята хватские. Семеро одного не боимся, а один на один – все котомки отдадим». Подобным отребьем были полны все придорожные таверны, кабаки и трактиры по всему миру. Любители покуражиться, безнаказанно поглумиться над слабым и беззащитным да и просто самоутвердиться за чужой счет, они, тем не менее, обладали поразительным чутьем на опасность и никогда не задирали тех, кто смог бы дать им достойный отпор. Себя же Полоз отнюдь не считал легкой добычей. Впрочем, пусть их – сами напросились! Да и, говоря языком этих трактирных забияк, «Восемь месяцев не дрался – кулаки заржавели».
Между тем Точило неожиданно резко сменил свою тактику. Его мутные рыбьи глаза вдруг прояснились и стали внимательными, а лицо приняло осмысленное выражение.
– Постой, постой, – уже без ерничания и даже как-то заинтересованно заговорил он: – А что это у тебя на шее? Откуда у простого безродного бродяги такая дорогая вещь? Ты, видимо, кого-то ограбил или убил? Или то и другое вместе? Может быть, нам стоит позвать стражу?
С этими словами он, положив нож и опершись левой рукой о стол, протянул свою правую руку к шее Серого с явным намерением сорвать с нее золотой уроборос – символ орденского статуса Полоза. По уставу все члены братства были обязаны всегда и везде носить знаки своей принадлежности к Ордену Змея, положенные им согласно статусу, но при встречах с информаторами это было не всегда удобно, вот Серый и убрал свой орденский знак под верхнюю суконную рубаху. Но, видимо, недостаточно надежно спрятал, и глазастый Точило все-таки углядел блеск золота в разрезе.
Серый немного отклонился назад, давая грабителю возможность еще дальше потянуться за вожделенной вещицей и тем самым усилить опору тела на левую руку, а затем просто, без замаха, опустил свой столовый нож и пригвоздил левую кисть вымогателя к толстым доскам столешницы. Не ожидавший такого поворота событий бандит сразу же забыл о золоте и, зашедшись в немом крике от резкой боли, полностью переключился на себя любимого. Он попытался вытащить нож, насквозь пробивший его руку, и уже было потянулся к нему правой рукой… Вот тогда-то Полоз, схватил оставленный без попечения «острый ножик – позолоченный носок», с силой вогнал его в столешницу, прибив к дубовым плахам теперь уже обе ладони незадачливого грабителя.
Тот заверещал и забился, как свинья при виде забойщика, а Серый, резко разогнувшись, ударом колена в край опрокинул свой стол и вскочил на ноги. Попутно он захватил рукой тяжелый дубовый табурет, и – не пропадать же добру! – обрушил его на голову Резаного, вытянувшего свою шею в попытке разглядеть предмет вожделения вожака. Хрустнули запястья прибитых рук. Ох, не скоро сможет Точило жонглировать острыми предметами! Хрустнула голова его подручного – впрочем, он все равно пользовался ею только для еды. А Серый Полоз, перемахнув через дубовую столешницу, бросился навстречу остальным ватажникам, ринувшимся сломя голову на выручку своему ватаману.
Первый из подоспевших, широко размахнувшись, со всей мочи врезал колом с костяным набалдашником прямо в грудь Серого. Удар был силен, а замах широк, и змею даже пришлось немного замедлиться, чтобы костяной шар попал аккурат в то место, куда его нацелил бравый ватажник. Далее – выход из плоскости удара с контролем оружия: главное здесь – не забыть приложить табуретом по жирному загривку налетчика. Тяжелое дубовое седалище не выдержало повторной встречи с тупой и твердолобой бандитской башкой и разлетелось в щепки. Да, плохо у нас делают мебель!
Удар слева в голову! Хороший удар, поставленный. Только зачем же ты, родимый, так вложился-то в него? Зачем полностью перенес вес тела на переднюю ногу? Придется сломать тебе голень – будет впредь тебе наука! Удар ближней ногой в голову? Это в тесном-то пространстве харчевни? Чудно, но зато как грамотно исполнено! Какой прекрасный вынос бедром! А выхлест голени – это просто чудо, что за выхлест! Только, милок, ножками-то по земле ходить надобно, а не бить по головам незнакомых людей. Голову-то ведь можно и повернуть по ходу движения, а вот яйца, яйца-то как повернешь?
Серый развлекался от души. Он давно уже скучал, и грубая трактирная драка с неотесанным мужичьем пришлась как раз кстати. Трудновыполнимым в подобной потасовке было для него только одно – никого не убить, а то потом столько хлопот с этими трупами… Впрочем, хорошего помаленьку: пора было закругляться с потехой и настраиваться на серьезный лад. Делу время, а потехе час!
Полоз пнул небольшую скамейку под ноги очередного нападающего. Дебелый парень запнулся на бегу и упал лицом прямо на подставленное колено, аккурат самой переносицей воткнулся. Запачкал, негодяй эдакий, своею кровью новые сапоги! Серый участливо подхватил озорника левой рукой за соломенные волосы и, развернув лицом в сторону артельного стола, закричал как можно более страшным голосом:
– Что, мерзавцы, крови хотите? Будет вам кровь – смотрите! А, может быть, еще и городскую стражу пригласим на кровавую пирушку? А? Пусть повеселятся вместе с нами! То-то будет вам потеха!
С этими словами он схватил со стола кувшин вина и с силой разбил его о прыщавый лоб застывшего в напряжении молодца. Красные брызги – то ли вина, то ли крови – вперемешку с глиняными осколками разлетелись по всей таверне и густо залепили все лицо и рубаху незадачливого артельщика, забрызгав всех стоящих рядом.
Трактирный люд испуганно охнул, сразу же утратив всякий задор и кураж, а некоторые так сразу вспомнили о своих семьях и срочных делах, не терпящих отлагательств. Ведь одно дело – почесать кулаки, других посмотреть, себя показать да опосля махача за доброй чаркой замириться, вспоминая с легкой улыбкой на разбитых устах недавнюю свару, и уж совсем другое – это кровавое хладнокровное членовредительство или жестокое расчетливое смертоубийство. Вот и поостыли мастеровые да вчерашние оратаи, не привыкшие к мертвечине, к тошнотворному сладостному запаху крови да холодной ярости сражений.
– Господин, не надо городской стражи! Сами управимся, – услышал Серый спокойный голос хозяина таверны за своей спиной. – Вы не беспокойтесь, уважаемый. Вот, извольте присесть, ваш столик уже готов. Выпейте вина, откушайте фруктов.
Азарт боя схлынул, но кровь еще гуляла по жилам, и в горле у Полоза изрядно пересохло. Он не глядя, залпом выпил предложенный ему бокал и не спеша вернулся в свой уютный уголок. Дюжие слуги быстро убрали все последствия недавней свары, и харчевня вновь наполнилась неспешным шелестом беседы и глухим стуком глиняных кружек. Словно бы ничего и не было.
Тут и принес к нему ящер на своем липком хвосте этого самого купца. Невзрачный подошел бочком, представился, поблагодарил Серого неизвестно за что, посетовал, что его вместе с товаром заперли в порту, заказал кувшин вина. И, как обычно бывает в таких случаях, между скучающими товарищами по несчастью завязался досужий разговор.