Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 25



– Час от часу не легче! Ты совершил таинство посвящения для Змея с Великой Топи? Полно! Да ты, соколик, в своем ли уме-разуме? Небось, тоже грибы по ночам собираешь? Смотри, не увлекайся этим, а то совсем рассудок потеряешь, начнешь с зелеными человечками разговоры разговаривать, а там и по кладбищам, с нежитью зачнешь…

– Так надо! Тебе не понять, – неожиданно жестко сказал, как отрезал, Ведун, твердо и весомо, осаживая не в меру разошедшуюся говорливую бабу. И уже спокойнее, но с такой же сталью в голосе добавил: – Так надо.

– Ну, раз надо, значит, надо. Так бы сразу и сказал. Зачем же орать-то? – проворчала как бы про себя гостья, хотя хозяин урочища голоса своего не повышал. И сразу же растеклась медовой патокой: – Что стоим-то? Чего ждем? Дочка-то твоя названная, небось, уже все глазоньки свои проглядела, у окошка косявчатого сидючи да на двор глядючи, нас дожидаяся. А мы языками зацепилися, да слово за слово, да рука за руку, да нога за ногу, да око за око…

Но видя, что на этот раз хозяин ее словоблудие не поддерживает, оборвала свои причитания и, обиженно поджав свои и без того тонкие губы, молча зашелестела подолом к жилищу кромешника.

К дому они подошли в полном молчании. Яга подобрала подол, взошла на крыльцо и хотела уже было отворить дверь, чтобы зайти в избу, как вдруг остановилась и с изумлением посмотрела на Ведуна, все еще стоящего на нижней ступени крыльца.

– А что это у вас на пороге соль рассыпана? – с удивлением и неподдельной тревогой в голосе спросила она. – Кто-то рожает? Нет… – оборвала она сама себя. – Не может быть! Я бы наверняка это знала. От упырей хоронитесь? Так нет их, слава Богу: давно уже всех повывели. Что случилось, Сивый?

– Так… вот… тут такое дело, – смешался кромешник, явно смущаясь и не зная, что и как ответить гостье. – Сама ведь знаешь, что если что не так… то ежели оно что…

При этих словах ведьма пристально посмотрела на своего соколика в тщетной попытке заглянуть ему в глаза и вдруг, очевидно, внезапно поняв что-то для себя, схватилась за бока и сначала беззвучно, а потом заливисто и звонко расхохоталась, окончательно смутив и сбив с толку хозяина, оторопевшего от такого неожиданного поворота разговора. Она смеялась так безудержно и весело, а главное – так заразительно, что Ведун и сам не смог удержаться от смеха и невольно расхохотался вслед за ней. Холодок напряжения, возникшего между ними, тотчас спал, а затем и вовсе растаял и улетучился, будто и не было его никогда. Тогда хранительница границ подошла к Сивому и, приобняв его за плечи, одними губами прошептала:

– Совсем ты одичал здесь, сокол мой ясный! Засиделся без настоящего испытания. Нельзя мужу на печи сидеть без дела – не честь, не хвала! Жена и кошка – в доме, муж и хорт – на просторе. Чую я, что ждет тебя дорога дальняя да дело великое – такое дело, что у кого иного и пупок развяжется… Но ты, я верю, сдюжишь, а я присмотрю за тобой, и тогда уж точно все получится, все будет хорошо.

И отстранилась от Ведуна. Громко же сказала совсем иное:

– Ты пока что пойди, да соль, что рассыпал, собери, да скотине дай – нечего добру пропадать! – По своему обыкновению резко сменила тему разговора ведьма. – А я новоиспеченную деву проведаю. Чую, что друзья твои уже на подходе, но ты дождись меня здесь, на крыльце. Я скоро обернусь и расскажу тебе, что да как. Да постригу тебя, а то опалился – волосы, как голяк, торчат в разные стороны.

Она скользнула узкой ладонью по его белым, как снег, волосам. Подобрав подол, плавно поднялась по ступенькам и легко перешагнула через рассыпанное на пороге богатство, без стука войдя в жилище Ведуна.

Обернулась она и правда быстро. Только Сивый успел присесть на нижнюю ступеньку крыльца да устроиться поудобнее, как вновь почувствовал незримое присутствие своей гостьи. Она неслышно подошла к нему и присела рядом, положив голову на плечо.



– Ты ведь знаешь, какого она роду-племени, – спокойно, как утверждение сказала ведьма. – Теперь, когда она проявилась, ее наверняка будут искать. Древние умеют искать: от них не спрятаться, не скрыться в деревенской глуши… А это значит, что здесь ее рано или поздно, но обязательно найдут. Сейчас я ее заберу к себе в учение на год, как и всех девок, что вступают в эту пору. Всему обучу, что сама ведаю. Она у тебя способная! Может быть, и остаться пожелает. Вот прямо сейчас мы и уйдем. А ты ступай к костру – там тебя уже гости заждались.

– Не могу я ее сейчас с тобой отпустить, великая! Никак не могу! Она мне здесь, на скале, нужна, – сквозь сжатые зубы процедил Ведун.

– Полно, Сивый! Ты ведь знаешь, что если она сейчас не последует за мной, то не будет ей житья в Белогорье. Не то что напиться не дадут, но даже и на порог-то не пустят. Ни ей, ни детям ее, ни внукам-правнукам ни житья не будет, ни защиты. А защита ей, чую, ох как скоро понадобится! Так что не дури, соколик, не губи жизнь девке. Через год вернется живая и невредимая, в целости и сохранности.

– Пойми же ты меня! Не для себя ведь стараюсь, не ради прихоти, – почти застонал Ведун. – Бог разговаривает с нами на языке встреч, и я уже слышу, как Он говорит мне, что опять затевается что-то великое – не меньшее, чем Великая Битва Народов. И я опять призван в строй. А раз так, то битва уже происходит… И каждый боец на счету.

Они, в думах каждый о своем, немного помолчали. Наконец, Сивый первым прервал неловкую паузу:

– Он непременно должен увидеть ее сегодня в полдень. Увидеть во всей ее женской красе и стати. От исхода этой встречи зависит судьба всего Белогорья. А может быть – кто знает? – и всего мира людей. Потом ты сможешь забрать ее к себе для учения. На месяц – не более того. А там, как перезимует на хуторе, делай все, что посчитаешь нужным.

– Это можно устроить, – внезапно легко согласилась Яга, – только при одном условии: если ты пообещаешь мне, что девку за зиму никто не тронет. Пообещай это, и все остальное я устрою сама.

– Слово – не дым, а сейчас я тебе ничего обещать не могу, – устало вздохнул Сивый. – Такой узел вокруг всего затягивается, что и сам не ведаю, как буду его распутывать… Как Бог даст! Но знаю и могу сказать тебе совершенно определенно, что все должно разъясниться после их полуденной встречи. Тебя же ведь недаром в народе величают Связующей? Так вот и помоги состояться этой встрече, ни о чем более тебя не прошу! Помоги им встретиться, и тогда я буду перед тобой в неоплатном долгу. Проси тогда, чего пожелаешь.

– Ну, когда минует полдень, тогда и поговорим. Мы с юной девой перед дальней дорогой заглянем на место вашей встречи, дабы попрощаться перед долгой разлукой. Не знаю, что ты задумал, но думается мне, что пойдем мы от порога неспешно и, скорее всего, немного задержимся в пути. Так что начинайте без нас – не будем вам мешать играть в ваши мужские игры. – Кстати, про короб… – опять поменяла ход беседы Яга. – Я там гостинцев тебе принесла. Возьми, не побрезгуй моим скромным угощением! Будет тебе, чем гостей дорогих попотчевать.

Сказала, поднялась со ступеньки и ушла в избу, как будто ее здесь никогда и не бывало. Только остался в прохладном утреннем тумане какой-то чарующий и волнующий аромат. Запах женщины.

Ведун посидел еще немного, совсем чуть-чуть – до той самой поры, пока прохладный ветерок наконец-то не развеял женские чары. И вот тогда в его седой голове все сразу прояснилось и, наконец-то, каким-то чудесным образом встало вдруг на свои места. Он отчетливо увидел все, что должно случиться. Увидел и наконец-то ухватил концы этой странной и донельзя запутанной истории, а затем одним движением распутал этот сложный, как ему показалось поначалу, узел.

Со стороны плато вдруг послышалась заливистая соловьиная трель, совсем неуместная в это время года. «Белояр, соловей наш осенний, весточку шлет. Значит, все в уже сборе», – встрепенулся Сивый и, решительно встав с насиженной теплой ступеньки, потянулся всем телом. Чему-то радостно улыбнувшись, протянул раскрытые ладони к лучам восходящего солнца, а затем резко выдохнул и поспешил к костру, где его уже ждали новые гости. Он знал, что будет делать.