Страница 7 из 22
Когда я очнулась, увидела, что она спит на стуле возле меня, согнувшись в неестественной позе. Я не могла рационально мыслить. Голова болела так, словно по ней проехался танк. Я не понимала, где я нахожусь, как вообще оказалась тут. От белых стен болели глаза, хотелось закрыть их и больше никогда не открывать. Слова Аллы Рашидовны всплыли в сознании, заставив меня поморщится от тупой̆, режущей̆ боли в груди… Слезы снова навернулись на глаза.
– Ну вот, плакса Ди снова вернулась.
Сонный̆ голос Джу звучал неестественно нежно, я посмотрела на неё, борясь со слезами, что жгли глаза.
– У меня больше никого не осталось, Лейла, – сквозь всхлип, сорванным голосом пожаловалась я подруге.
– Правда? Тогда, что я тут делаю, Ди? Если у тебя никого не осталось, то кто я? Просто представь, что у тебя есть сестра, и это – я. Мы вместе! Ты не одна!
Ей удалось найти нужные и верные слова, направить меня, заставить идти дальше пережить, что угодно, облегчить мое горе и боль…
– Спасибо, если бы тебя не было, не знаю, что бы я делала.
– Я скажу, что – ты всё время бы плакала и плакала.
А ещё, она заставляла меня улыбаться, превращая всё в шутку.
Но теперь я осталась без мечты, без цели, не знала, что будет через год. Чем я займусь, покинув стены приюта? Многие девочки готовились поступать в техникумы и университеты, а я даже не знала, кем хочу быть. Поэтому, улыбка получилась вымученной̆ и неестественной̆. Опять я была растеряна…
– Сколько, я уже тут? – попыталась отвлечься от грустных мыслей я.
– Уже второй̆ день. Знаешь, ты очень напугала меня, у тебя был сильный̆ жар, и ты бредила во сне. Мне пришлось разбудить Алину Исааковну, она и вызвала скорую, и разрешила мне поехать с тобой̆ в больницу.
Ничего этого я не помнила. Джу рассказала в подробностях всё, что происходило, пока я была без сознания, а потом я снова уснула…
Проснулась я на следующих день во время обхода врача. Он сообщил, что мне придётся ещё несколько дней провести здесь. Это совсем не радовало, я хорошо себя чувствовала, и мне хотелось вернуться в приют. Повезло только в том, что Лейле разрешили остаться рядом со мной. Я и не знала, что такое возможно в наших больницах. Когда мы спросили об этом у врача, он ответил, что этот вопрос уже улажен, и она может находиться рядом.
К вечеру этого же дня я металась по палате от скуки, не зная, чем себя занять, жалея, что под рукой̆ нет какой̆-нибудь книги.
– Перестань мельтешить перед глазами, Ди, – возмущенно простонала Лейла, рассматривая себя в зеркало.
– Тут ещё скучнее, чем в приюте, – выдохнула я и посмотрела в окно, – вот бы сейчас погулять на свежем воздухе.
– Так в чем проблема? Пойдем, погуляем, мы же не в приюте, сможем уйти незамеченными.
– Ты шутишь? Думаешь, у нас получится? – взволнованно спросила я. С одной̆ стороны мне очень хотелось выйти, подышать воздухом, но в то же время – это пугало.
– Давай̆ попробуем. Медсестры всё время нет на месте. Ты пока одевайся, а я посмотрю, там она или нет.
Как только Джулейла вышла из палаты, я немедля принялась натягивать джинсы и футболку. Знала, что если начну думать, то струшу. Через несколько минут она просунула голову в дверь, подавая знак, что мы можем идти.
Пока мы шли через длинный коридор к лифту, моё сердце стучало так громко, что закладывало уши. Не знаю, что было бы, если бы нас поймали, но ничего хорошего нас точно бы не ожидало.
Когда мы оказались на улице, было уже темно, светили фонари. Мы с Лейлой̆ постарались уйти как можно дальше от окон больницы. Я даже не знаю, куда мы шли. Никаким воздухом мне уже не дышалось, я только начала осознавать, какой̆ глупый̆ поступок мы совершили. Сможем ли мы вернуться назад незамеченными? А если об этом узнает Алла Рашидовна, то у нас точно будут проблемы.
Лейла шла рядом и тоже молчала. Мы продолжали идти вперед – это было каким-то наваждением, когда мозги от выброса адреналина в кровь отключаются.
Спустя какое-то время мы услышали шаги за спиной и, обернувшись, увидели мужскую фигуру в темноте. Человек не спеша следовал за нами, не пытаясь догнать, но и не отставал. Мы оказались в переулке, где с обеих сторон находились гаражи. Лейла вцепилась в мою руку, и мы, не сговариваясь, пошли быстрее.
Когда гаражи закончились, мы свернули за угол и поняли, что просто перешли в соседний ряд. Это был путь назад в больницу. Не останавливаясь, мы шли так быстро, как могли, но минуты через три снова оказались у одного из гаражей̆. Двери у него были открыты, внутри горел свет, оттуда доносились мужские голоса. Надеясь пройти незамеченными, мы прибавили шагу и прошли мимо. Но спустя несколько минут за спиной̆ прогремел голос:
– Эй, куколки, куда это вы собрались?
Меня словно парализовало. Страх так сковал, что я не могла сделать ни шагу. Джулейла пыталась тянуть меня вперед. Широко раскрыв глаза, она смотрела на меня как на полоумную.
– Что ты делаешь, Ди, пошли ско…
Но не успела она договорить, как один из парней̆ настиг нас, оторвал меня от земли, взвалил к себе на плечи и потащил в гараж.
– Смотрите, парни, какая у меня добыча! – хохоча и хлопая меня по попе, произнес он.
Его дружки громко и противно засмеялись. Я всё ещё не могла двигаться или произнести хоть слово. Казалось, что от испуга глаза вылезут из орбит.
– Ну что, придется тебе поделиться добычей, – сказал один из них, подойдя ко мне.
Сзади послышался рык. Я не поняла кому от принадлежал, пока не услышала голос Лейлы:
– Отпустите её, сукины дети! – она бежала к ним с какой̆-то железякой̆ в руках.
Но не успела она замахнуться, как тут же оказалась на земле от удара в челюсть. Мой ступор прошел, и я с криком бросилась к ней̆, но чужие грязные руки схватили меня и оттащили в сторону.
– Ну что же вы, малышки, мы с вами по-хорошему, а вы как? – подняв Лейлу за локоть, насмешливо произнес тот, кто затащил меня в гараж.
– Вы – собачьи отродье, только попробуйте тронуть нас, и я отрежу ваши причиндалы и заставлю сожрать их! – свободной̆ рукой̆ она расцарапывала лицо парню, что держал её.
Но тот быстро перехватил её руки и заломил их за спину.
– Начнем с тебя, мне нравятся дикие кошечки, – он перевернул её и прислонил к стене.
Я, находясь в полуобморочном состоянии, попыталась вырваться, помочь ей̆, но меня удерживали оставшиеся двое.
– Не торопись малышка, и твоя очередь придёт, – прошептал один из них, облизнув мое ухо.
– Отпустите нас, отпустите, пожалуйста! – плача, взмолилась я, ощущая тошноту.
Но ответом был противный̆ смешок. Тот, кто удерживал Лейлу, пытался одной̆ рукой̆ снять её джинсы. Ему это не удавалось, она всё время дергалась, осыпая его проклятиями. Я, закрыв глаза, чтобы не видеть всего этого, стала молиться о смерти. Пусть мое сердце остановиться… Лучше умереть, чем пройти через такое…
– Развлекаетесь, парни? – чей̆-то спокойный̆ бархатный̆ баритон заставил меня прервать молитву и открыть глаза.
Голос доносился со стороны распахнутых дверей гаража. Застыв, все уставились на парня, который̆ стоял у входа и докуривал сигарету. Он был выше и крупнее тех, кто находился в гараже. Одет он был в классические брюки и чёрную рубашку. В глаза бросался шрам над верхней губой и длинные ресницы, несвойственные мужскому полу.
– Амир… – произнес тот, кто держал Лейлу. Он отпустил её из своего плена и тут же согнулся от удара в пах.
– Мерзкий̆ ублюдок! – плюнув в него, воскликнула она.
Те, что держали меня, оттолкнув, двинулись в её сторону, но остановились на полпути от предупреждающего голоса.
– Они со мной̆.
– Амир, брат, мы не знали, что куколки – твои. Ты же знаешь, мы бы никогда…
Я не заметила, как Джу оказалась около меня. Она взяла меня за руку и потащила из гаража. Мы проскользнули мимо Амира, но не успели уйти далеко, когда заметили, что он идет за нами. Он не пытался напасть, и мы перестали его бояться. Пока мы шли, я, казалось, не дышала… Всё внутри дрожало от пережитого страха.