Страница 6 из 22
Я уехала учиться в другую страну по государственной программе, в которую попала благодаря руководству интерната. Мое обучение в одном из ведущих университетов мира казалось просто чудом и небывалой удачей. Я не могла поверить в то, что это возможно, но вот прошло пять лет, и я возвращаюсь домой дипломированным журналистом.
Сидя в самолете, стремительно набирающем высоту, я прикрываю глаза и вспоминаю годы, проведенные в интернате с Джулейлой.
После встречи с человеком, который утверждал, что он друг моей мамы, моя жизнь изменилась. Да и не только моя, а всего интерната. Я так и не знаю, связанно это как-то с ним или нет. После нашего разговора он ни разу не появлялся там, но наш интернат преобразился, и жизнь в нём изменилась.
На летние каникулы нас всех отправили в лагерь. Мы жили в санатории на берегу моря, ходили в музеи, кино и театр, ездили на экскурсии и, конечно же, купались. Это было самое весёлое и красочное лето за все наши прожитые в интернате годы. Все было новым не только для меня, но и для остальных девочек. Хоть мы и раньше находились в городе, берега которого омывает море, но никто из нас никогда не был так близок к нему. А теперь мы отдыхали прямо у моря. Я успела влюбиться в него. Наверное, море никого не оставляет равнодушным.
Три месяца пролетели как один день. Возвращаться назад, в нашу реальность не хотелось никому. Мы ехали в автобусе с похоронным видом. Все девочки подавленно молчали. А когда мы вернулись назад, то не узнали здание, в котором проживали. Вместо привычного серого, с обшарпанными стенами здания, мы видели новое двухэтажное, построенное из красного кирпича. А когда оказались внутри, то не могли поверить своим глазам. Нас ждали просторные комнаты в светло-бежевых тонах, мебель, люстры, шторы – всё было новым и красивым.
Этот день мне заполнился навсегда. В глазах девочек впервые были слезы радости. Все смеялись, обнимались и восторгались нашим новым жильём. Многие просили ущипнуть их, чтобы убедиться, что это не сон. То, что нас направили в летний лагерь, само по себе было удивительным, а сюрприз по возвращению был из разряда чудес.
«Наверное, Бог вспомнил о нашем существовании», – радостно щебетали девочки, забегая в нашу комнату посмотреть, у всех ли так как у них.
Общая радость и восторг не обошли и меня. Я улыбалась, разглядывая нашу новую мебель и раскладывая свои скромные пожитки, привезенные из лагеря.
– С чего бы это все? Что-то тут не так, столько внимания со стороны государства за такой короткий срок, – бурчала рядом Лейла.
– Ты просто не умеешь радоваться, признай это, – пошутила я, толкнув её в плечо.
– Ди, я серьёзно. Тебе это не кажется странным? Я тут пять лет, и ни разу нас не отправляли в лагерь. Даже отопление в приюте давали позже, чем всем домам в округе. А тут такое… Успели построить целое здание за три месяца, внутри все обустроили… Ох, как бы нам это боком не вышло.
Я уставилась на неё, не понимая, к чему она клонит. Как это могло выйти нам боком? И спросила ее об этом:
–Что ты имеешь в виду? И причем тут мы? Думаю, нас потому и отправили в лагерь, что собирались строить новое здание.
– Да притом, Диана, что государству на нас глубоко наплевать. Не стало бы оно тратиться на то, чтобы улучшить нам жизнь. Здание не было в аварийном состоянии, соответственно строить новое не было необходимостью… Я думаю, а не связанно ли всё с тем мужиком, что зимой приходил сюда?
От предположения Джу у меня свело желудок. Я уже давно перестала думать о том случае. Этот человек больше не появлялся, и я успокоилась и даже забыла о нём. Но если она говорит правду, то зачем ему это?
Наверное, ужас от этих мыслей отразился на моем лице, потому что Джулейла взяла меня за плечи и, потянув за собой, усадила на стул.
– Послушай, Ди, возможно я не права, ты не пугайся так, окей? Просто не привыкла я к тому, чтобы что-то в этой жизни происходило просто так. Давай дыши глубже, мы просто должны быть начеку, ладно?
– Да, ладно, но, если ты права, то зачем ему это? Почему он делает всё это?
– Я уже говорила тебе, для богачей нет ничего невозможного, так он покупает твоё расположение, Ди, улучшая твою жизнь. Но придет время, и он обязательно предъявит счёт.
– Лейла, я не думаю, что он бы стал делать это всё, только для того, чтобы заполучить меня. Это же смешно. Посмотри на меня, что во мне такого? Я обычная, не отличаюсь неописуемой красотой или сногсшибательной фигурой. Стал бы он тратиться в таких масштабах только для того, чтобы купить мое расположение?
– Ты не понимаешь, да? Диана, в тебе есть кое-что намного важнее красоты или фигуры, ты вся светишься внутренним светом. Это как маячок для них, для мужчин. Твоя доброта, наивность и невинность будут всегда манить их. Каждому захочется заполучить это для себя, а если не получится – уничтожить это в тебе. Сломать тебя…
– Но откуда, откуда ты всё это знаешь?
Иногда рассуждения и взгляд Лейлы на жизнь поражал меня. Мы смотрели на одну и ту же ситуацию, но видели совершенно разное. Она говорила и знала такие вещи, которые никогда бы не пришли мне в голову, даже во сне бы не приснились…
– Ты всего два года тут, Ди, а я родилась и выросла во всём этом. Жизнь успела проучить меня, розовые очки слетели ещё в детстве…
Тогда слова Джу так подействовали на меня, что заколотило изнутри, и сердце задрожало как осенний лист на ветру… Я не хотела быть пешкой в чьей-то злой игре. Не хотела становиться игрушкой для взрослого дяди, которому вздумалось купить меня. Под впечатлением от её рассуждений, я ночами молилась, чтобы это всё было неправдой.
Проходили дни, складывались в недели, недели в месяцы, месяцы в годы, но ничего не происходило. Этот мужчина больше не появлялся в стенах нашего приюта и в нашей жизни. Внутренний страх и тревога со временем отпустили меня.
Мне исполнилось семнадцать лет, а это означало, что ещё год, и я смогу официально уйти из приюта, поехать к бабушке и забрать её. Это придавало мне сил, наполняло меня терпением.
На следующий же день после моего дня рождения, меня во второй раз за всё время пребывания в интернате, вызвали к Алле Рашидовне. Я снова разволновалась. Как и в прошлый раз, Джулейла пошла со мной. Я с облегчением вздохнула, когда мы зашли в кабинет, и там, кроме заведующей, никого не оказалось.
– Я вызывала только Диану, – строго взглянув на нас, поверх очков, сказала она.
– Можно Лейла останется? – дрожащим от волнения голосом, попросила я.
Мне не хотелось оставаться один на один с информацией, которую она собиралась мне сообщить. Дурное предчувствие затянулось узлом в желудке.
Ничего не ответив, заведующая указала мне на стул перед собой. Она была строгой деловой женщиной, управление приютом для неё было лишь работой. Она держалась с нами на расстоянии, без эмоциональной близости. Воспитательницы относились к нам по-доброму, жалели и даже любили некоторых из нас, но не Алла Рашидовна.
– Диана, я получила письмо, – будничным тоном начала женщина, когда мы сели напротив.
Кровь застыла в моих жилах. Я не знала, что именно услышу, но понимала, что ничего хорошего.
– В нем сообщается, что Тамара Ратмировна, твоя бабушка, скончалась месяц назад в доме престарелых. Ты являешься её единственным родственником. Но, так как ты – несовершеннолетняя, и не можешь заниматься такими вопросами, сотрудники сами похоронили её на кладбище дома престарелых.
В этот момент моя единственная мечта разбилась, разлетевшись на мелкие осколки. Было так больно, что я не могла произнести ни слова. Не помню, как шла обратно в комнату, глаза застилали слезы. Я была в прострации, окутанная болью и разочарованием. Мои бабушка и дед были похоронены на разных кладбищах, а о том, где мамино тело предано земле я не знала… Это было ужасно, это было страшно…
С тех пор как мы ушли от заведующей, я не произнесла ни слова. Как бы Лейла не пыталась расшевелить меня, не трясла, пытаясь привести в чувства, я только плакала…