Страница 50 из 94
От вида растворённого в ванне вина меня снова вывернуло.
Никогда больше не буду есть сыровяленое мясо и сыр с плесенью! Что за просрочкой нас вчера накормили? То же мне высокая кухня!
Ух, как я зла!
– Жу, скажи правду: между вами что-то было?
Я и сама не поняла, как ёршик для унитаза полетел мстить за мою униженную глупыми подозрениями душеньку.
В яблочко!
Упс...
Глава 30. Скандал
Такая злость меня взяла! Вот, прям хоть с кулаками нападай на гада ревнивого.
И косячок скурить мне нельзя, и винишка выпить, и с братцем пообщаться... Что это за тюрьма, вообще? Надо ли мне оно?
Я нашла в себе силы подняться, умыться, затем подошла к остолбеневшему от ярости Гедеону и протянула ему левую руку:
– Сними с меня свою побрякушку.
Он остался молча стоять. Даже не пошевельнулся.
– Палец себе отрежу! – пригрозила ему.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я ответила на него ещё до того, как ты спросил! – не согласилась я.
– Это всё – это что вообще? – он обвёл взглядом бедлам в ванной.
Полюбоваться действительно было чем: на полу кучкой валялось испачканное вином и солёной водой исподнее, моё и Тео, повсюду неровные лужицы содержимого ванны, а в ней самой соляные россыпи. И ещё я в сорочке задом наперёд, босая, растрёпанная и готовая свалить к себе в Мухосранск, ой, то есть Сарайск.
Да, богатый простор для воображения.
– Мы делали мёртвую ванну. Это был эксперимент, – приоткрыла я завесу тайны.
– Ванну? С наследным принцем Галлии?
– Именно! Искупаться, правда, так и не получилось. Соль не растворилась. Мы растоптали только половину. Но летом Тео позвал нас на Мёртвое озеро, в котором можно сидеть на воде, потому что она такая солёная, что там невозможно утонуть! Представляешь?
Гедеон смотрел на меня с каким-то горьким отчаянием.
«Сваливаем. Этот чистоплюй нам не верит», – подстрекнула меня Вторая и, признаться, я была на грани.
Вот, уйду и стану музой какому-нибудь Зарницыну.
Не тут-то было. В проходе появилось третье действующее лицо:
– Пустите отлить. Сейчас лопну... – пробурчал сонный и всё ещё пьяный Тео.
Мы с Гедеоном вымелись, хотя я едва переставляла ноги в полусогнутом состоянии, вспомнила горбатые времена.
Мой жених тут же куда-то ускакал. Судя по хлопнувшей двери, он покинул номер. И чего вообще приходил? Развлекался бы себе... Видимо, суеты навести захотелось.
Я легла на край кровати, молясь Гове, чтобы тошнота отступила.
Пло-о-охо...
Меня словно качало на волнах: то уплываю в дрёму, то выныриваю в тошноту.
– Жу? – усталый голос Гедеона выдернул меня из подобия сна.
– М-м-м... Кыш!
– Выпей. Это от тошноты.
Сим-салабим! Мой организм ожил, воспрял духом! Да ради лекарства я готова стометровку пробежать! Лишь бы помогло.
Пресная травянистая жижа успокоила жжение в пищеводе и желудке. Стало лучше с первой минуты.
– Спасибо. Что это за зелье?
– Тебе лучше не знать, – ответил Гедеон.
– Злишься, да?
– Злюсь. Мне не нравится перспектива роднения наших семей. Кажется, что всё это гадкий заговор, – я не пристала к слову, а зря. Позже мне эти слова ещё встанут костью в горле и стрелой в... пусть будет в сердце.
– А нам было весело. Знаешь, такое ощущение, что обрела родственную душу. И мне нисколько не стыдно за прекрасный вечер, что мы провели с Тео.
Герой моего рассказа, по шею запахнувшись в белый гостиничный халат, нарисовался в спальне.
– Прошу прощения за непотребный вид, – глухо произнёс он.
– Вам лучше вернуться в свой номер, принц Старз, – ну, очень сердито бросил ему Гедеон.
– Да. Сейчас оденусь... Я понимаю, что скомпрометировал вашу невесту, и приношу глубочайшие извинения, но, уверяю, наше общение было исключительно дружеским.
– Отныне пусть оно останется в прошлом, – не пожалел принца мой пока ещё жених.
– Это с какой стати? – взвилась я. Мне уже достаточно полегчало, чтобы поднять бучу.
– Если я так говорю, значит, у меня есть на то веские основания, – ответил Гедеон.
– Поясни?
Он показал взглядом на дверь гостиной, куда ушёл Тео, чтобы переодеться.
– Я обо всём расскажу тебе наедине.
Спустя пару минут я узнала, почему Гедеон примчался в гостиницу посреди ночи: на него положила глаз принцесса Нотеша, невеста Родерика.
– Это случилось на охоте, – рассказал мне Гедеон. – Нотеша не поладила с Родом и когда отряду пришло время расходиться в разные стороны, она увязалась за мной. Я нарочно скакал в ту сторону, где вряд ли встретишь дичь, так что сразу понял, что принцесса охотится на меня.
– А твоего брата ей мало что ли? Куда он смотрел, когда она кокетничала с тобой?
– Скажем так, между Нотешей и Родериком нет эмоциональной привязанности. Совсем. Скорее, взаимная неприязнь.
– И что было дальше?
– Она упала с лошади и вывихнула плечо.
– Гениально! – похвалила я находчивость принцессы.
– Я на месте вправил ей плечо, но Нотеша жаловалась на боль, и нам пришлось уехать с охоты в замок.
– И она дала понять, что влюбилась в своего героя-спасителя?
– Да, – опустив взгляд, ответил Гедеон, а во мне вдруг закипела ревность, и это ощущение кипятка внутри мне не понравилось. – Поэтому я сбежал из дворца ночью, – добавил он.
«Что-то тут нечисто», – высказалась Вторая, хотя и без неё ясно, что дело пахнет дурно.
– Что ты недоговариваешь мне? – всё-таки задала я вопрос, хотя боялась услышать ответ.
– Между нами ничего не было. Клянусь, – сказал, а сам сжал в кулаки трясущиеся руки.
«Опаньки! – хихикнула Вторая. – Что-то быстро наш влюблённый мальчик сходил налево! Эх, сестрица, не умеешь ты мужика удовлетворить!»
– Заткнись! – рявкнула на неё я, и тут поняла, что оно прозвучало вслух. – Ой, прости, это не тебе.
– Ты с кем-то ещё разговариваешь, кроме меня? – Ден был непохож на себя: весь дёрганый, нервный, как перетянутая струна.
– Я с ней не разговариваю. Она сама лезет мне в голову, – призналась я.
– Жу, давай забудем про сегодняшний инцидент? Я не хочу ругаться.
– То есть ты веришь мне?
– Верю. И хочу, чтобы ты поверила мне.
«Не верь! – вмешалась сестрица. – П**дит он. Вон, как его плющит от собственного вранья».
– Ладно, – ответила я Гедеону, хотя кипяток ещё жёг меня изнутри.
– Давай спать? Я дико устал. Завтра с утра поговорим более обстоятельно.
И я на удивление моментально уснула, будто мне помогли.
То ли мои переживания сказались, то ли проснулся дар предвидения, мне снова приснился этот странный болезненный сон:
– Я не люблю тебя, Жу, – говорил мне Гедеон, глядя на меня равнодушными глазами. – Я люблю твою сестру.
Проснулась я от собственных всхлипов. Боже, как болит в груди...
Постель справа от меня уже была пуста, а из гостиной доносились голоса:
– Поверить не могу, что ты просто взял и бросил меня! – высокий женский голос. – Попользовался и сбежал! Как от какой-то безродной дешёвки!
– Не преувеличивай, Нотеша. Я с самого знакомства обозначил, что не свободен, – а это Гедеон, напряжённый и злой, как вчера ночью.
– Да брось! Я прекрасно знаю, что какая-то там невеста – это всего лишь временная девка для прикрытия. Осчастливил убогую побродяжку в знак протеста против воли папочки. Но давай будем честными: мы с тобой оба из королевских семей, и у нас не так уж много шансов на брак по любви. Ты мне понравился, в отличие от твоего мерзкого брата.
– Говори что угодно, но я в тебе не заинтересован.
– Да? А кто набросился на меня, как голодный тигр на кусок мяса? Не ты ли исступлённо целовал меня вчера?
Я сидела и медленно офигевала. Временная девка? Убогая побродяжка? Вот оно, значит, как...
«Я не люблю тебя, Жу. Я люблю твою сестру», – как на повторе крутилось в голове то самое признание из сна.
Сон был вещим. Гедеон влюбился в мою единокровную сестрицу, но пока не понял, что делать с таким одарённым магией созданием, как я. Ведь с моей помощью даже корону можно заполучить.