Страница 27 из 94
Ты подарила мне
Парализующий тело взгляд.
Глаза твои – чистый яд...
И вот ты уходишь,
Сады превратив в ад.
Надо сказать, читал он так выразительно, что шероховатости и несовершенства текста остались незамеченными.
Данута выгнула спину, выпячив грудь и отклячив зад. Ох, дева готова!
Признаюсь, даже я на минутку захотела быть той самой роковой женщиной, которой посвящают такие страстные куплеты.
И вдруг... Ладимир вместо готовой на всё Дануты посмотрел прямиком мне в глаза.
О-оу!
Обознался? Или, может, хряпнул чего крепенького перед выступлением?
Нет, стоит прямо, уверенно. И смотрит на меня!
А-а-а!
Неужели это моя магия опять сработала? Как это я не заметила голубого облачка с его характерным свистом?
Я думала, что всё ограничится взглядами, но нет! Ладимир, прочитав ещё два стихотворения, подсел ко мне.
Казалось бы, ничего удивительного: по бокам от меня почти всегда свободно. Люди иррационально склонны думать, что горбатость заразна, поэтому сторонятся меня.
И тут – Ладимир. Ну, надо же!
– Доброго вечера, – поздоровался он со мной. – Вы ведь Жупердилья?
– И вам доброго, – кивнула я. – Да, меня трудно с кем-то спутать.
– Дивлюсь вашей самоотверженности, – он не собирался отставать от меня.
– Относительно чего?
– Вашего куцехвостого приятеля, – снисходительная улыбка, полная скрытого презрения к Аристарху. – Вы ведь прекрасно осознаёте, что он выделывается перед Данутой, унижая вас.
Надо же, какой проницательный! А я-то думала, ему до фени наши страсти.
– Пускай выделывается. Мне не жалко.
– Сейчас будет его очередь. Посмотрим, какие перлы выдаст на этот раз.
Мне ведь не показалось? Он только что заигрывал со мной взглядом! Дела...
Ладимир провёл пальцами по своему гладко выбритому подбородку, затем взъерошил светло-русые волосы и улыбнулся мне, продемонстрировав ямочку на щеке. Пожалуй, он всё-таки хорош. Сексуален однозначно. И одет в тёмно-серый с чёрным воротником и манжетами костюм. Эх, чтоб у меня был такой вкус в одежде! Прямо-таки королевский стиль!
Даже несмотря на то, что Ладимиру уже сорок лет, у моего друга против него ноль шансов. Просто ноль. Он, кстати, сейчас оглянулся и прожигал меня осуждающим взглядом. А я что? Я ему, дурашке, путь к Дануте расчищаю, отвлекая на себя Ладимира. Ценить надо мою заботу!
Данута тоже обратила на меня своё внимание: гневно зыркнула, искривив губки куриной гузкой. До чего же негативные эмоции портят прелестное личико.
Аристарх и в самом деле поднялся с места и дёрганой петушиной походкой поднялся на сцену.
Бывают старые девы, а есть старые девственники. Так вот, кажется, моему другу с текущей жизненной позицией не светит познать женского тела.
А ещё у него худшие на свете стихи. Стоило прозвучать первым строкам Аристархового творчества, как зал охнул.
Что называется: хоть стой, хоть падай. И снова обо мне.
Была б ты не горбата
Уста сладки, как вата,
Но только не из сахара,
А та, что из стекла.
Ты словно наважденье,
Засохшее варенье,
Прокисшее вино
И сорванное пенье.
И я б твои мечты
Все уложил в гробы.
Довольствоваться малым
Тебя бы научил.
Мечтаешь о любви...
Гробы. Гробы. Гробы.
Была б ты не горбата,
Но увы...
Пипец!!! Даже матюги все из мыслей разбежались, потому что это ни в какие ворота.
На этом Аристарх не закончил. Переждал неодобрительный гул в зале и продолжил:
Я нереально возмущён!
Любовь попутал я с борщом.
Едой меня приворожила,
К себе в постель ты положила...
Враньё! Не клала я тебя к себе в постель! Ишь, размечтался!
Пожалуй, надо уходить, пока я не запустила в Аристарха чем-нибудь тяжёлым, сумкой, например.
– Какое убожество, – покачал головой Ладимир, обращаясь ко мне. – У вас поистине ангельское терпение, раз вы миритесь с подобным отношением к вам.
– Мы друзья с детства, и его стихотворные инсинуации[1] меня мало трогают.
– Ради чего такая самоотверженность? Неужели вы в самом деле любите этого чудака?
– Разумеется, нет. У меня уже есть мужчина моей мечты, – это я про Дена, да.
– Тогда зачем вам приходить сюда?
– Поддержать друга, даже если у него не самые экологичные и действенные методы достижения цели.
– Что ж, жаль, что ваше сердце уже занято. Вы прекрасно смотрелись бы в роли моей музы.
– Ну, что вы! Мне уже неловко, что я невольно стала музой для этого вот... – я махнула рукой на Аристарха, вещающего со сцены.
– Я не настолько дурак. К тому же, мои стихи нравятся публике, – улыбнулся Ладимир и был при этом настолько очарователен, что, не влюбись я в Дена, уже отдала бы своё девичье сердечко ему.
– Верю. И рада знакомству с вами, – даже не покривила душой.
Пока мы с Ладимиром обменивались любезностями, мой друг перешёл к третьему стихотворению, на которое его вдохновила тоже я.
И на собственном горбу
Ты пронесёшь любовь свою
Ко мне.
Но снова без ответа
Оставлю твои чувства...
Уйду.
Надежд развею пепел.
Лишь пирожки с капустой
Напомнят о тебе...
Н-ну, гад! Не видать тебе больше моих пирожков!
– Пойду, пожалуй, – вздохнула я. Смысла оставаться больше не было.
– Разрешите вас проводить?
– Эм-м... – к такому меня жизнь не готовила. Да на нас же все глазеть будут! Где же это видано: импозантный Ладимир Зарницын и горбунья?
– Не переживайте, всё будет исключительно в рамках приличий, – и всё, от его улыбки я растаяла.
Впрочем, Ладимир не соврал: проводил он меня до ворот дома культуры, а дальше я сама. Ну, хоть в гости ко мне не напросился, и на том спасибо.
Кто их знает, опытных мужиков? Может, они так умеют вскружить голову, что от знакомства до постели проходит лишь пара часов?
Зато на полдороги меня нагнал пыхтящий то ли от спешки, то ли от злости Аристарх.
– Жупа! Жупа, стой! Как ты могла?!
– Могла, – безразлично пожала плечами.
– Ты должна была любить меня! А ты одним своим лёгким поведением разрушила нашу легенду! – полились на меня обвинения.
Каким-каким? Лёгким? Ну, всё, с меня хватит!
– Это я разрушила?! Я убрала с твоего пути соперника! Хотел закрутить со своей Данутой – пожалуйста! Зачем ты обо мне стихи пишешь? Лучше бы написал о ней! Так нет же! Я единственная твоя муза! Может, ты тайно влюблён в меня, а?
– Чушь! – завизжал Аристарх и по-детски топнул ногой.
– Тогда кончай поливать меня грязью и начни нормально ухаживать за девушкой, которая тебе нравится! Напиши ей стихи, подари шоколадку, в конце концов!
– А если она мне откажет, получается, я зря шоколадку покупал?
– Вот поэтому у тебя никогда не будет девушки! Ты конченый жлобина!
– Ах, так?!
– Заткнитесь вы уже! – заорали нам откуда-то сверху и в придачу выплеснули нам на головы таз холодной и, судя по запаху, не самой чистой воды.
– Ай! – не то чтобы мне и без холодного душа было жарко... Всё-таки мороз на улице.
И мы, как побитые псины, потрусили домой... ко мне.
– Иди к себе. У меня нет желания потчевать тебя, – попробовала я отвертеться от горе-друга.
– Я пока до своего дома дотопаю, околею. Ты, что, смерти моей хочешь? – проворчал Аристарх.
Вот, как от него отделаться? Приставучий – хуже банного листа!
Но что поделать? Добрый я человек. Пришлось раздеть бедолагу дома, забросить его вещи на печку, отпоить горячим чаем с пирогами и уложить спать в гостиной. Не отпускать же его, сирого и убогого, мокрого идти по морозу.
А ночью... Ночью ко мне в постель по-хозяйски запрыгнуло чьё-то тело.