Мои турецкие ночи

-- Ты в порядке? – спрашивает он после.

Я делаю то, о чём мечтала последние три минуты – слизываю стекающую по шее капельку пота и утыкаюсь носом в плечо, впитывая одуряющий запах. Алихан сдирает вторую перчатку и бросает за голову.

-- Мы в душ! – объявляет он, подхватывая меня под задницу.

Давут снова ухаживает за мной, когда мы садимся завтракать. Алихан пьёт какую-то зелёную жижу в высоком стакане, его младший брат взбалтывает в спортивном шейкере коричневую дрянь и, кажется, нормальную еду буду есть только я. Добавляю себе в кофе кокосовое молоко, намазываю на кусочек симита сладковатые густые сливки – каймак. На соседнем стуле преданными глазами смотрит Маньяк. Братья заверили меня, что тот уже слопал свой завтрак и сейчас проверяет меня на прочность.

-- Что будешь делать сегодня? – Спрашивает Али.

-- Поздороваюсь с дельфинами. Поговорю с мамой. Можно совершить для неё экскурсию по твоему дому? Позвоню девочкам. Потом у меня онлайн-урок турецкого, и всё!

-- Сегодня я освобожусь пораньше, мы можем поужинать в ресторане, хочешь?

Я думаю о том, что придётся выходить в людное место, где, конечно же, все узнают Али, а из-за этого и меня, и поёживаюсь.

-- Можно я просто побуду дома?

-- Как пожелаешь, душа моя. Давут, закажи сегодня доставку у «Нусрета». – Алихан целует меня за ушком. – Хотя самый вкусный десерт у меня уже есть. – Кажется, получилось не очень тихо, я вижу, как заливается краской младший брат.

Мама так рада моему звонку, что я не решаюсь рассказать ей о нападении. Нечего обо мне беспокоиться, я уже большая девочка. Выхожу с телефоном на пирс, чтобы показать ей дельфинов, и она так кричит от восторга, что я даю себе обещание обязательно привезти её в Стамбул и познакомить с этими красавцами. При виде Давута она смущается и тихонько спрашивает:

-- Снежочек, такой генофонд! Как же выглядит их папочка?

-- Мам, ну ты даёшь! Хорошо, что он тебя не понимает!

У меня нет никакого желания встречаться с «Крёстным отцом».

Поговорив со всеми девочками, и узнав последние новости, я возвращаюсь в дом. Давута и Маньяка нигде не видно, так что, я прохожу в зал и включаю телевизор. Найдя канал с видео по запросу, я вбиваю в поисковике «Любовники августа». В конце концов, я живу с Алиханом. Стыдно, если он узнает, что я даже не видела его в кино.

На мой взгляд, мелодрама начинается вполне штампованно. Она – дочка богатых родителей, он – выбившийся из низов общества мальчик-вундеркинд. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда, но, конечно, социальное неравенство не даёт им быть вместе. Постепенно я втягиваюсь в историю. Пусть у неё довольно избитый сюжет, -- но как тут все играют! Я немного наблюдала на съёмочной площадке за работой Фериде, актрисы, исполняющей главную роль. Как же она прекрасна! Она буквально проживает эту жизнь на экране. Хорошо, что она замужем и у неё маленькая дочка. Или я бы взревновала.

А Алихан! Он очень скуп на эмоции, выдаёт их по крупицам. Буквально тень ухмылки; поворот головы; вздёрнутая бровь – выражают бездну чувств. В каждой сцене от него идёт ощущение внутреннего спокойствия и всепоглощающей уверенности; будто он знает что-то очень тайное, очень важное, очень ценное. Мне хочется закрыть глаза и заорать от восторга. Теперь я понимаю, почему все они, фанаты, влюблены в него. Почему мы все влюблены в него.

Глава двадцать восьмая

Пять дней праздной жизни в доме Алихана. Плечо, ребра и бедро все еще болят. Может быть, если бы я действительно сохраняла покой, всё бы уже зажило. Но ночи с Алиханом стоят гораздо дороже. Я знаю, ему тоже совестно. Каждый вечер перед сном он намазывает мои гематомы какой-то разновидностью бадяги, но пальцы сами соскакивают на другие места и нам обоим начисто срывает башни.

До его свадьбы с девицей из клана остается восемь месяцев и пара недель, а до окончания моего договора со студией еще меньше. Так что, день у нас с Алиханом считается за два. После того раза, когда он промолчал на мой вопрос о женитьбе мы не разговариваем о расставании. Пусть будут только эти несколько месяцев. Потом наши пути разойдутся, и мы будем вспоминать об этом временном безумии, как о приятном приключении. Наверное.

Вечером Малахитовые глаза вернулся очень бледный, тихий и сразу потащил меня в кровать.

-- Сегодня я умер, -- переведя дыхание, еле слышно говорит он мне на ухо.

Я обеими руками обхватываю его лицо, заглядываю в глаза.

-- Али, это просто кино, он – не ты! Ты здесь, ты со мной! – Чертовы турецкие сериалы! Успеваешь влюбиться в героя, влезть ему под кожу и на тебе, в конце он умирает!

Зелёные глаза потерянно смотрят на меня из-под сведённых бровей.

-- Ты не умрёшь, ты будешь жить, путешествовать, будешь много работать, будешь радоваться! У тебя будут дети и внуки! – «Только не от меня», -- мысленно заканчиваю я.

Он снова начинает двигаться, и мы прогоняем здравый смысл долой.

Через пару дней студия в приказном порядке требует, чтобы я явилась на последний съемочный день, а потом и на приём в честь окончания работы. Будет пресса, все студийные шишки и бизнесмены.

После обеда прибывает в сопровождении стилиста и персонального байера Асия.

-- Выторговала себе эфир с вечеринки, -- сообщает мне она после наших радостных визгов и объятий. – Так, требую экскурсию по берлоге, -- подруга подхватывает на руки орущего от возбуждения Маньяка и машет девушкам, чтобы тоже проходили внутрь.

Давут ревниво забирает у нее кота и проводит всех в зал, где решено развернуть для меня салон красоты.

Делаю для Асии небольшой тур по дому. Она понимает мое смущение и не включает телефон.

-- Слушай, это жилище стоит миллионов десять, ты в курсе? Не лир!

-- Мне все равно, даже если бы рублей. Главное, кто живёт в нём, понимаешь?

Асия прищуривается.

-- Втюрилась, да? Ой, опасян, Снега, опасян! Они же на таких как мы не женятся!

Стилист вертит мне локоны, хотя я могу сделать не хуже; байер предлагает на выбор несколько платьев и туфель; я крашусь сама и делаю вечерний макияж Асие.

Алихан выходит из спальни, одетый в чёрную рубашку, чёрный приталенный костюм с модными нынче укороченными штанинами, из-под которых немного видны щиколотки. В руках он держит лакированные полуботинки. С другой стороны прибывает так же с иголочки одетый Давут, который зачесал свои отросшие вьющиеся волосы набок и выглядит сейчас как юный полубог.

Асия и девочки обмахиваются руками.

-- Уфф, как ты живешь и не плавишься в этом тестостероновом мареве? – спрашивает подруга.

Али тоже отдувается, глядя на моё платье: тёмно-синий шёлк обтягивает меня, как перчатка, спереди всё наглухо закрыто, высокий воротник облегает мне шею, но зато сзади спина полностью открыта. Девочки показали мне маленький секрет, как звёзды умудряются не оголяться в стратегических местах: там ткань приклеена ко мне двусторонней липкой лентой телесного цвета.

Погружаемся в монструозный джип Давута. Подъехав к старому кинотеатру, переоборудованному под место для приёмов, выходим на красную дорожку. Начинают сверкать вспышки фотокамер, что-то орут репортёры. К нам подбегают ассистенты и увлекают куда-то в сторону. Алихана уводят к пресс-стене, где он начинает позировать сначала один, вскоре к нему присоединяется его партнёрша, Фериде, а потом и основной актёрский состав. Мы с Давутом стоим в стороне, ожидая, когда позовут и нас. Я наблюдаю, как Али расслаблен перед камерами, принимая самые выгодные позы. Модель, -- напоминаю я себе.

Внутри помещение увешано огромными экранами, на которых мелькают сочные сцены из сериала. Я стараюсь не вздрагивать, наблюдая, как Али страстно целуется со своей партнёршей. Взойдя на небольшой помост, речь толкает глава студии, потом его сменяет продюсер Ахмет. Фериде с Алиханом снова в центре внимания репортёров.