Страница 8 из 136
Глава 33
I
Дьявол ночи.
Анрийский призрак.
Неуловимый убийца, который всегда оказывался на шаг впереди. Нечто, явившееся из других измерений, или мутант, созданный в лабораториях безумных маньяков-экспериментаторов.
Всего несколько часов назад против него была бесполезна не только магия, он каким-то образом пережил встречу с ведьмой и очистился от мерзости, да так, что даже Даниэль сама почувствовала ее вкус. А сейчас был прикован обструкторами к спинке стула — единственного предмета мебели в пустом подвале дома Геллера в Веселой Бездне — и даже не верилось, что он может быть таким смирным.
Даниэль облизнула губы.
Первый шаг она сделала, не отдавая себе в этом отсчета. Остановило ее легкое головокружение. Даниэль отругала себя, внутри нерешительно и жалобно пискнула мерзость, сжимаясь в тугой комок — «дьявол» пугал ее до одури. Наверно, поэтому Даниэль и сделала второй шаг. А затем шагнула еще. Коснулась протянутой ладонью его плеча.
Никакой реакции.
Даниэль чуть смелее провела ладонью по плечу к расстегнутому вороту рубашки, прислушиваясь к ощущениям, пытаясь почувствовать малейшее напряжение мышц. Чародейка запустила пальцы под рубашку. Кожа была холодной, сухой, грубой. Она прикоснулась к его шее, нащупала жилу, не чувствуя пульсации. Слишком долго. Чародейка подступила почти вплотную, коснулась бедром его колена, прошлась ладонью по его груди, задержалась возле не бьющегося сердца.
Даниэль ничего не понимала. Когда Эндерн скручивал его, «дьявол» был жив. И когда его затаскивали и приковывали к стулу в подвале тоже. А сейчас? Чародейка окинула «дяьвола» с ног до головы и не увидела серьезных ран, даже на левом боку, где была распорота рубашка, всего лишь царапина. Неужели сука все-таки прикончила его?
Чародейка наклонилась. Взяла ладонями за подбородок заросшее неопрятной бородой лицо. Оно было бледным, почти бескровным. И ужасно некрасивым. Даже несмотря на уродливый шрам через правую бровь и почти всю щеку. Даниэль и так не считала шрамы украшением, а уж в комплекте с такой физиономией вообще никуда не годится.
Чародейка наклонилась еще ближе, приложила ухо к его носу, надеясь почувствовать хоть малейшее дуновение дыхания, и не почувствовала ничего.
Она сокрушенно вздохнула ему в лицо.
И тонко взвизгнула. На рефлексе отвесила звонкую пощечину и отпрянула.
«Дьявол» смотрел на нее серебряными бельмами вместо глаз.
Чародейка вскинула руку, заискрившуюся чахлыми искрами. Поморщилась от мерзкого чувства в животе, в груди и давящей на плечи тяжести. Сердце забилось чаще, сбивая дыхание. Рассеявшийся было страх вернулся, а вместе с ним злость.
Даниэль раскрыла ладонь и влепила «дьяволу» еще одну пощечину.
— Это за Гаспара! — крикнула она и дала пощечину по другой щеке. — Это за Ярвиса! А это, — она захлебнулась яростью, тяжело сглотнула, скрючив дрожащие пальцы, — за меня!
Она хватила его по щеке ногтями и оставила пару ссадин. Кровь проступила едва-едва, с большой неохотой. Хоть Даниэль колотило от возбуждения, грудь распирало от бешенства, чародейка все же отметила это, и все встало на свои места: «дьявол» полностью контролировал сердечный ритм и кровообращение.
Он продолжал пристально смотреть с каменной физиономией, как будто и не получил несколько пощечин. Анрийский призрак впивался в чародейку пустыми серебряными глазами, изучал, и Даниэль невольно поежилась от этого пронзающего взгляда. Он чуть задержался на ее животе, прищурился, но как будто сразу потерял интерес, поднял голову, осматривая потолок и стены подвала. Крылья его носа раздулись, грудь поднялась, и он принялся ровно, спокойно дышать.
Даниэль сама отдышалась, уняла нервную дрожь. Сдула упавшую на глаза челку.
— Удобно? — спросила чародейка неровным голосом.
«Дьявол» прекратил изучать помещение, снова уставился на нее, будто хотел прожечь дыру.
— Нет, — сказал он.
— Привыкай, — ухмыльнулась Даниэль. — Ты здесь надолго, пока не скажешь, кто ты такой, на кого работаешь и что задумывал.
— Никто. Ни на кого. Найти Машиаха, — коротко и монотонно ответил «дьявол».
Чародейка растерялась.
— Что значит «никто»? — крикнула она. — Ну-ка отвечай!
— Уже ответил, — сказал «дьявол». — Это все вопросы?
— Нет!
— Спрашивай.
— Ты еще на эти не ответил!
— Ответил.
— Это не ответы!
— Других нет.
Даниэль шумно засопела.
— Так, хорошо, — успокоилась она, подрагивающей рукой убирая волосы со лба. — Зайдем с другого угла. Как тебя зовут?
— Никак, — ответил «дьявол».
— Ты издеваешься? — затряслась Даниэль.
— Нет.
— Имя! Какое у тебя имя?
— Его нет.
— Как это нет⁈ — потеряла остатки терпения чародейка. — Говори, сукин ты сын, кто ты такой!
«Дьявол» посмотрел на нее исподлобья с неизменным видом равнодушного ко всему механизма, но Даниэль готова была поклясться, что как на дуру. Может, во всем были виноваты эти глаза, в зеркальной поверхности которых гротескно отражалось ее лицо.
— Ты задаешь один и тот же вопрос с расчетом, что получишь другой ответ? — спросил он.
— Да! — огрызнулась Даниэль.
— Это бессмысленно, но это твое время. Можешь продолжать.
— Ах ты!.. — чародейка захлебнулась возмущением и больно дернула себя за прядь волос, чтобы унять бешенство.
Даниэль прошлась перед «дьяволом» из стороны в сторону, остановилась, потерла ладонями лицо.
— Ну ладно, — выдохнула она. — Кто тебя нанял? И посмей только ответить, что никто!
«Дьявол» не ответил.
— Ну, отвечай! — не вытерпела молчания Даниэль.
— Невозможно не отвечать и отвечать одновременно.
— Отвечай, но не отвечай, что никто!
Снова этот взгляд, от которого чародейка почувствовала себя слабоумной. Она взялась за голову и утробно прорычала, выпуская душащую ее злобу. И вдруг смекнула, что нужно играть по другим правилам.
— Зачем, — медленно начала она, — ты убил Дитера Ашграу, Вернера Зюдвинда, Хуго Финстера, Артура ван Геера и остальных членов Энпе?
— Чтобы найти Машиаха, — ответил «дьявол».
— Ага. И зачем же ты ищешь Машиаха?
— Он не должен быть.
— Что это значит? Ты хочешь и его убить?
— В определенном смысле — да.
— А в неопределенном?
— Он должен перестать существовать.
— Ага! — воскликнула Даниэль, нащупав, как показалось, верный путь. — И кому это нужно?