Страница 4 из 8
Может зря разводимся?
– Поехали. Хватит витать в облаках, Иванов, – раздался голос жены, дерзко вырвавший меня из размышлений.
Нет, все же развестись стоит. Ради моего спокойствия.
ГЛАВА 4
Мы познакомились десять лет назад. Я начинал строить карьеру и делал первые шаги к успеху. В тот летний день мне нужно было поехать в деревню к дедушке и помочь ему посадить позднюю картошку. По дороге на автобусной остановке я встретил Иру, державшую в руках картонную коробку с рассадой. Она тоже везла ее в деревню, но к родителям, которые ждали там.
Я начал разговор о том, какой сорт помидоров Ира везет. Она, улыбаясь сказала: «Бычьи глазки», и мы вместе, как дети засмеялись. Ямочки на ее щечках придавали такую поразительную изюминку, что я понял: влюбился. Сначала в ямочки, а потом в Иру. И если честно мне не хотелось с ней прощаться, хотя это означало встречу с ее родителями. Мне было наплевать. Тогда весь мир принадлежал девушке в простом, цветастом, легком и нежном платье, смеющейся звонко, словно маленький колокольчик. Я смотрел на нее и думал, что мы будем жить вместе....
– …Еще семь дней, и вздохну с облегчением, – прервала мои размышления Ира.
– Неужто ты прямо рада этому событию? – спросил я, не веря, что она хочет развода больше, чем я.
– Представь себе.
– У тебя кто-то есть?
– Есть. Один козел, что через неделю станет не моим козлом.
– А вообще был кто? – спросил я, и пальцы впились в кожаный руль.
– Иванов, с чего такие вопросы? – слегка улыбаясь спросила Ира.
– Просто…
– Ой, неужели тебе стало интересно, почему мы разводимся? Ведь я первая предложила разойтись.
– Да, мне интересно.
– Но ты же согласился?
– Да! А что я мог еще сказать?
– Например просто спросить о причине такого к тебе отношения, разве нет?
– Я.… я не подумал.
– Теперь ничего не вернешь. Мне хочется быть свободной. К тому же нас ничего не связывает.
– А квартира?
Она рассмеялась так, что у меня на приборной доске запрыгали иконки Святой Троицы.
– Иванов, давай закончим этот разговор. Хочу встретиться с родителями в хорошем расположении духа, а ты только портишь его.
Я замолчал. Обида кольнула сердце. И почему я сразу не спросил причину развода? Наверное, совсем вымотался, когда она заговорила об этом. А я взял и ляпнул, что согласен, лишь бы не слышать ее голос каждый день. Конечно, ее это обидело. Кого бы не обидело? Пожалуй, только меня, поскольку я считал правильным, что она решила за нас обоих. Я верил: если Ира что-то хочет, значит, так и надо делать.
– В общем будь паинькой, постарайся не скандалить с моим отцом, – заметила она, крася губы блестками.
– Он же будет предлагать выпить и сходить на рыбалку.
– Ну так выполни просьбу. Когда еще они тебя увидят? А, точно! Уже никогда.
– Мы с ночевкой? – спросил я, испугавшись, что еду в логово к врагу на всю ночь.
– Нет, буквально на пару часиков, – она посмотрела на наручные часы и добавила, – хотя нет, на ночь останемся, уже поздно, – а потом, улыбнувшись, повернулась ко мне, отправив губами воздушный поцелуй.
– Если бы ты не красилась три часа, мы бы к вечеру успели в хижину.
– Если бы ты меня не облил водой, мы бы раньше выехали. К тому же у нас есть завтрашний день в запасе. И я хочу, чтобы мы навестили родителей.
– А когда навестим моих? – спросил я.
– Ну думаю никогда. У меня нет визы в Бостон, где они живут. Еще твоя мать называет меня «вороной» из-за моих волос. К тому же мы разводимся.
– Когда она тебя так называла? – спросил я.
– Вороной? Да всегда, когда тебя нет рядом. Ах да, я и забыла, тебя постоянно не было рядом.
– Я старался приехать пораньше.
– Ну не всегда, дорогой Экс-супруг.
Мы замолчали, каждый задумался о своем. Наверняка я насолил жене, раз она злится на меня так, что каждое слово сродни яду. Я такого не заслужил.
– Значит к маме и папе относишься уважительно. Они у меня в возрасте.
– Им по шестьдесят пять.
– Ау, это и есть возраст.
– Как знаешь. Только я не буду есть пирог из сливы.
– Мама никогда такой не делала.
– Ага. В тот день, когда мы познакомились, и в последующие дни делала этот проклятый пирог.
– С чего это он «проклятый»? – резко спросила Ира.
– У меня аллергия на сливы.
– Да?
– А ты не знаешь?
– Не, не помню такого.
– Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной – помню, так получается?
– Ну зато маму порадовал. Это ли не чудо?
– Чудо было на следующее утро, когда я пятнами пошел по всему лицу.
– Это потница. В доме печку топили.
– Летом?
– А как бы мама сделала фирменный пирог?
– И не поспоришь. Но с твоим отцом я пить не буду.
– Он обидится.
– А когда он срезал «язычок» на моих кроссовках, чтобы ловить рыбу, думаешь, я не обиделся?
– Это просто кроссовки.
– Тогда были особенные.
– Тебя никто не просил их покупать.
– Мне подарили.
– Мог отказаться.
– Отказаться, когда их дарит твой отец, которого я хотел уважить, чтобы он понял, что выдает за достойного человека свою дочь?
– Прям-таки, – Ира улыбнулась.
– Но потом срезал на одном подошву, а на другом «язычок».
– Он хотел с тобой порыбачить, а червей не накопал. Чего ты завелся?
– Чего я завелся? Он срезал это все, когда кроссовки были на моих ногах.
– Ты выставляешь моих родителями настоящими демонами.
«Ну а что их выставлять, если они такие и есть» – подумал я, хотя вслух сказал: