Страница 44 из 88
А потом, когда мы остаемся без какой-либо защиты, разворачивается самая значимая ситуация.
– Это не игра, – перечеркивает ложь, которой я прикрывала свои собственные действия, и надевает на мой безымянный палец кольцо.
Я не могу его рассмотреть. Зрение замыливается. Чувствую тяжесть и холод металла. Этого хватает, чтобы мое сердце остановилось. У меня, конечно, были точные представления о том, как должно выглядеть мое помолвочное кольцо. Но сейчас я понимаю, что это абсолютно неважно. Главное, что оно от него – от моего Дани Шатохина. Мужчины, которого я буду любить всю свою жизнь.
Он обнимает меня. Мы немного танцуем.
А потом…
– Пересменка, Марин, – хрипло предупреждает, прежде чем опрокинуть меня на кровать.
«Дошел черед и до нашего романтического ложа», – невольно прокручиваю я в мыслях.
– Что ты за Бог, Дань? – шепчу, спохватываясь, в то время как он уже покрывает мои плечи поцелуями.
– Бог алчности, Динь-Динь.
И начинается сумасшествие, в котором я, в одержимом стремление насытить его, теряю себя. Мне не нужны никакие границы, законы и правила. Я счастлива вызывать у Дани такой бешеный голод. Счастлива доставлять ему удовольствие. Счастлива полностью ему принадлежать.
Уже утром, забравшись на прибывшую за нами яхту, рассматриваю свое кольцо и улыбаюсь. Широкий хомут из белого золота плотно забит бриллиантовой крошкой.
– Тебе нравится? – тихо спрашивает Шатохин.
По голосу слышу, как сильно его это волнует.
– Очень, – отзываюсь шепотом и прижимаюсь, чтобы поцеловать.
Когда заводится мотор, оглядываюсь на остров и с легкой душой прощаюсь.
Да, нам предстоит вернуться в реальность, и она своими нерушимыми составляющими несколько пугает. Но жить постоянно в изоляции невозможно. Мы обязаны ворваться в существующий мир и поймать баланс. Научились этому на острове. Должно получиться и в условиях цивилизации.
Однако…
В аэропорту, едва я включаю телефон, моей уверенности приходится несколько пошатнуться.
23 августа
Артем *Чара* Чарушин: Рина!!!
Артем *Чара* Чарушин: Давай же! Вруби, на хрен, мобилу!!!
Артем *Чара* Чарушин: Убью тебя, когда найду!!!
24 августа
Артем *Чара* Чарушин: Мать твою!!!
Артем *Чара* Чарушин: Боже мой!!!
Артем *Чара* Чарушин: Блядь… Блядь… Блядь!!!
Артем *Чара* Чарушин: Просто скажи, что все это, на хуй, неправда!!
Артем *Чара* Чарушин: Это не может быть правдой!
Артем *Чара* Чарушин: Как ты могла????
Артем *Чара* Чарушин: Ты готовишь какой-то проект???
Артем *Чара* Чарушин: Скажи, что это проект!
Артем *Чара* Чарушин: Проект по ебливым мудакам???
Артем *Чара* Чарушин: Все… Я все прочел… Все!!
Артем *Чара* Чарушин: Сука… Меня тошнит!!!
Артем *Чара* Чарушин: Передай этому конченому ублюдку… Сука!!
Артем *Чара* Чарушин: Просто передай ему, что тупо кинуть меня в чс не спасет!
Артем *Чара* Чарушин: Я, на хрен, убью его!!!
34
Ты мне не доверяешь?
© Марина Чарушина
Ничего Шатохину не говорю. Держу расчет на то, что с глазу на глаз смогу Тёме все объяснить. Нельзя, чтобы он обидел Даню словами. Никому нельзя.
– У тебя дел, наверное, накопилось… – обращаюсь к любимому красавчику, который притянул на себя все взгляды в зале выдачи багажа и даже не замечает этого.
Как всегда, впрочем.
Ладно, девчонки… Хотя именно они больше всего раздражают. А все эти тетки просто недоумение вызывают. Неужели за столько лет жизни не научились матронушки скрывать свой интерес?! Большая часть с мужьями и детьми стоят, а смотрят все на моего Даню!
– Да не особо, Марин, – прочесывая пятерней торчащую во все стороны макушку, подмигивает и улыбается так, что у меня на миг останавливается сердце. Пока я незаметно перевожу дыхание, опускает руку мне на плечи и притягивает к своему боку. Глядя снова на ленту, чтобы не упустить наши чемоданы, ровным тоном делится: – Из того, что запланировано – только разговор с батей Чарушем. Он давно вызывал к себе. Я все тянул… По большей части из-за тебя, конечно. Понимал, что нужно что-то сказать, а что именно – до острова решить не мог. Теперь знаю. Так что, думаю, сегодня у вас дома все вопросы и закрою.
Я не могу сдержать дрожь. Чтобы скрыть ее, нервно стискивая сцепленные на его талии руки, всем телом крепче к нему прижимаюсь.
– Дань… – выдыхаю как-то несмело. – А может, давай, сначала я? Подбросишь меня домой и поедешь ненадолго к себе. Я всех подготовлю. Потом позвоню тебе.
– Гонишь, Марин, – недовольно качает головой. – Не будет так.
Глушу молниеносную вспышку эмоций и заставляю работать извилины, представляя, как поступила бы на моем месте Лиза – ей ведь всегда удается найти подход к Тёме. Но пока я соображаю, на ленте появляется сначала один из наших чемоданов, а после и второй. Даня отстраняется, чтобы их забрать. А потом мы двигаем к выходу из терминала, и я, не в силах больше откладывать разговор, начинаю тихо говорить.
– Ситуация непростая, Дань. Будет лучше, если я сама все расскажу. Поверь, я знаю, как лучше преподнести. У меня есть план! Кроме того, мне еще с Никитой нужно объясниться…
Шатохин резко притормаживает. Поворачиваясь лицом, выдает мощнейшую гамму эмоций, которая моментально пронизывает мне грудь.
Ревность, страх, боль, гнев... Полное недоверие!
– Что ты собралась ему объяснять, а? Он что, совсем дебил, увидев нас вместе, не догонит, че почем?
– Даня… – выдыхаю растерянно.
Честно говоря, даже не знаю, что сказать. В шоке от его реакции.
– Если не догонит, Марин, я сам ему раскидаю по пунктам, – выталкивает еще жестче. – А ты с ним больше наедине не останешься.
– Ты мне не доверяешь? – прямо спрашиваю то, что беспокоит в первую очередь.
Да, его чувства мне тоже понятны. Но я не считаю, что будет правильным потакать чужим страхам. С ними нужно бороться.
– При чем тут это, Марин?
Скулы покраснели. Взгляд встревоженный. Моргает часто, хоть со словами и не газует. Для кого-то, кто его не знает, показалось бы, что вполне спокойно мой вопрос встретил.
Но я-то знаю.
– Да при том, Дань! Ты просил тебе доверять, помнишь? Думаешь, это в одну сторону работает?
– Я тебе доверяю. Но не доверяю мужикам рядом с тобой.
– Что? – морщусь. – Как это понимать, скажи на милость?
Шатохин пожимает плечами и, не отрывая от меня взгляда, закусывает губы. Наверное, пытается сдержать то, что рвется искренне. Но… Резко выдыхает и все же выдает:
– Марин, ты еще мелкая. Он обкрутит тебя, ты даже не поймешь, как.
Вот теперь я испытываю очень сильное желание разораться. Что останавливает? Наверное, снующие вокруг нас люди. Аэропорт – все-таки не то место, где мне хотелось бы выяснять отношения. Если мы в какой-то момент сорвемся, последствия предречь трудно.
– Если это так… – сипло выдыхаю я. – Почему у меня с ним ничего не было, пока на тебя злилась, а он постоянно был рядом? М? Не думал, Дань?
– Думал, Марин, – отвечает так быстро, будто ждал этого вопроса. – Разница в том, что тогда он типа на что-то надеялся и не торопил тебя. А когда ты скажешь ему: «Аля-улю», думаешь, он тебе счастья пожелает и с улыбочкой примет приглашение на свадьбу? Ни хрена. Разговор совсем в другом тоне пойдет. Поверь, Марин. Я знаю, что говорю. Когда терять нечего, человек способен на дичайшие поступки. А при учете самооценочки твоего петушары, это, блядь, сто процентов, будет самый летучий трешак.
– Даня, – одергиваю его звенящим тоном. Дрожу от обиды. Скрывать это невозможно. – Прекрати это, пожалуйста! Мне неприятно!
– Да что прекратить, Марин? – повышает следом за мной голос.
Однако, заметив слезы у меня в глазах, почти сразу же отступает. Не имея возможности сдать позиции, просто отворачивается.