Игрушка беглецов

– За мной следят, – выпаливает Нона, пару секунд молчит, внимательно вглядываясь в моё лицо, а потом добавляет: – Я пришла, чтобы попрощаться.

Кажется, я ослышалась.

– Что?!

– Габи, я должна уйти из Фрактала!

– Что? Куда?

Это вопрос, навеянный растерянностью, но подруга воспринимает его всерьёз и отвечает:

– На север нельзя. Поэтому на юг!

Мой взгляд бегает по её лицу в поиске подсказок: в чём заключается шутка? Нона остаётся сосредоточенной. И тут до меня запоздало доходит смысл её слов.

– В Дикие земли?! – восклицаю я, и Нона поспешно прикладывает палец к губам, упрашивая вести себя тише. – В Белые горы?! – произношу шёпотом, но получается всё равно громко. – Ты с ума сошла?!

– По-другому мне не избежать позора.

– Если это должно что-то объяснить, то знай: не работает, – отрезаю я.

Она оценивающе смотрит на выражение моего лица. В её же глазах я замечаю страх. Этот затравленный взгляд я видела и прежде…

– Позора большего, чем обычно, – словно отвечая на мои мысли, добавляет Нона.

– Мы всё решим, – обещаю я, ни секунды не раздумывая, но подруга качает головой:

– Не в этот раз.

– Что случилось?! – требую я ответа. – Ты снова пыталась покинуть Фрактал?

Нона молчит несколько секунд и смотрит на меня напряжённо, прежде чем ответить:

– Хуже.

Энергосберегающие лампы, виртуальное кресло, артифики и роботы… Я прокручиваю в голове все запретные слова, какие когда-либо слышала от Ноны, пытаясь угадать, какое из них могло послужить причиной неприятностей. И вдруг внутри всё сжимается.

– Твой тайник нашли? – На этот раз я так понижаю голос, что сама едва слышу собственные слова.

Нона улыбается – вымученно, но с намёком на гордость:

– Его никто не найдёт.

– Тогда в чём дело? – требую я ответа, прилагая усилия, чтобы говорить шёпотом.

– Лента. – Это всё, что произносит Нона, и сразу замолкает, тяжело вздыхая, но одно-единственное слово вызывает в моей душе ураган.

– Лента?! – восклицаю я. – Ещё вчера ты пообещала, что больше не будешь искать вещи тальпов!

Она вновь выдыхает, на этот раз явно сокрушённо, и протягивает мне ладонь. Осознав, что она держит, и невольно отступаю.

Это похоже на лоскут ткани, что можно обернуть вокруг запястья, но он полупрозрачный, и руки Ноны под ним словно немного искажаются.

Этот предмет принадлежит не нашей эпохе. Не нашему Фракталу. Чужому миру, которому больше нет места на нашей планете.

– Даже видеть не хочу, – с омерзением произношу я, не пытаясь сдерживать чувства. – Нона, я просила тебя столько раз бросить всё это. Помнишь, что нам говорят авгуры: «Начало там, где нет прошлого»?!

– Ты не понимаешь, – вдруг ворчливо говорит девушка. – На этот раз это действительно нечто стоящее. В одной книге я читала, что наши предки надевали так называемые ленты на запястья, и те показывали время, дорогу и…

– Я не хочу ничего знать! – прерываю я испуганно, наблюдая, как Нона крутит в руках эту дрянь, ласково гладит её, как химеру. – Ты обещала, что больше не будешь пытаться найти вещи тальпов!

– Это не представляет угрозы, не бойся, – обещает подруга, приподнимая руку, но я отступаю ещё дальше. – Это не всё, что я сделала, – разочарованно произносит она, глядя на меня задумчиво и… виновато. – Я хотела бы рассказать всё… – она осекается, будто запрещая себе самой продолжать, а договаривает только спустя несколько минут: – Прости, что всё испортила. Я не намеренно. Вы с Фортунатом будете отличной парой.

Собираюсь с мыслями, чтобы ответить, но подруга вдруг хватает меня за плечо так крепко, что я не могу отпрянуть и вынуждена с опаской смотреть на полупрозрачную ленту в её ладони.

– Они уже здесь.

– Кто? – шепчу я.

Девушка открывает рот, чтобы ответить, но мы обе замираем, когда чувствуем движение. Поворачиваемся и видим, как из-за гор показывается группа эдемов. Всё, что я успеваю заметить: все они, даже женщины, одеты в рубашки и штаны, у ближних строгие, едва ли не злые, лица, а глаза расширяются при виде нас.

Впереди эдемов ступает Аврея. Она одета, как и её спутники, так, словно собралась в поход: ярко-красные волосы развеваются на ветру, а глаза горят сердитым пламенем.

Я сглатываю, чувствуя, как пересыхает горло.

– Опоздала, – выдыхает Нона, и в её голосе я слышу настоящий ужас.

– Давай просто успокоимся и поговорим.

Чтобы произнести эту фразу, приходится сглотнуть ещё дважды. Каждый звук даётся с трудом.

– Я уверена, можно найти решение…

Нона неожиданно толкает меня, и я едва не падаю в камыш. Здесь он самый высокий, и мы скрываемся от взглядов ближних.

– Нет никакого решения, – шепчет подруга, прячась среди камыша. – Даже Народный суд покажется милосердием.

Не успеваю спросить, почему она так говорит, как вижу, что плечи Ноны заметно напрягаются.

– Фантом, – шепчет она, видимо, чувствуя холодок по спине, который почти всегда ощущается перед тем, как рядом появится образ человека.

Секунды идут, но девушка не поворачивается, не позволяя показаться лиловому полупрозрачному фантому.

– Почему? – только и могу я произнести. Нона не отвечает на вопрос.

Среди камыша мне тесно, а ему нельзя вредить, потому что, если моя чувствительность не дала сбой, то это не пустышки, а полные энергии и жизненных соков стебли, и я стараюсь не двигаться, чтобы ненароком их не сломать.

– Я сделала нечто ужасное, – шепчет Нона поспешно, – но я никому не навредила, честное слово. – В её глазах отражаются страх и снова… вина. – Послушай, Габи, что бы они тебе ни говорили, не верь. Я не могла тебе сказать. Просто не хотела, чтобы ты несла ответственность за мои ошибки. Вот и всё.

– Кто – они? – спрашиваю я. – Какие ошибки? Ты меня пугаешь!

У меня дрожат руки. Трудно дышать.

– Просто скажи, что произошло, – прошу я и распознаю отчаяние в собственном голосе.

Подруга смотрит на меня с сожалением и тоской.

– Я не могу, – выдыхает девушка. – Времени нет. Чтобы добраться до нас, потребуется всего несколько минут. Я должна идти.

В голосе Ноны я различаю холодный расчёт, а от её слов по телу как будто ползёт ожившая грязь. Она скользит по коже и забирается прямо в рот, образуя в горле земляной ком со вкусом прелой травы и пепла. Она не позволяет не то, что говорить – даже дышать!

Вдруг за спиной Ноны возникает фантом: лиловый полупрозрачный образ нашего третьего авгура – Гилара…

Осознание как будто даёт сбой и замедляется, а я с интересом наблюдаю за собственными мыслями, словно со стороны.

Фантом всё равно появился. Вопреки нежеланию Ноны…

У нас так никогда не делают…

Почувствовав взгляд, Нона оборачивается и сталкивается со взглядом мужчины. Фантом передает внешность, запахи и даже ощущение человека, и мы неловко смотрим на Гилара, а он – на нас.

– Как так получилось? – глаза Ноны становятся огромными от шока. – Как такое возможно?!..

Фантом может появиться только там, где его, если не ждут, то хотя бы не прогоняют. Это главное условие.

Когда Нона почувствовала чужое присутствие, то не просто проигнорировала его, но не позволила появиться. Однако фантом авгура всё равно возник перед нами.

– То есть моё согласие необязательно, – громко произносит Нона надтреснутым от обиды и шока голосом. – Вот как.

Она вдруг с силой взмахивает рукой, явно прикладывая к этому внешнему жесту ещё и внутреннюю силу, потому что образ Гилара разрывается и постепенно тает в воздухе.

Я прикрываю рот, сдерживая возглас. Она разрушила фантом авгура! Не просто эдема, но одного из наших старейшин!..

– Нона, что ты…

– Чёрта с два они меня поймают! – почти рычит Нона, пугая меня сменой настроения.

Пользоваться ругательствами – это уже оскорбление для природы, но подруга выбрала даже не «высохшую листву», «какого жёлудя» или «кора треснувшая». В минуту отчаяния она использовала тальповскую брань. Нелепо, что в таких обстоятельствах в моей голове прокручиваются подобные мысли, но осознание, что Нона даже ругается не по-эдемовски что-то ломает во мне…