Порог

Лерии замолчала, с любопытством глядя на залившуюся краской Анге.

— Вы думали, мы не знаем об этом? — спросила капитан.

Анге безмолвно кивнула.

Несколько мгновений капитан испытующе смотрела на нее, потом кивнула.

— Оставим это. Итак, наша просьба, — она выделила последнее слово, — внимательно наблюдать за экипажем. Вы знаете корабль от и до. Все потенциально опасные места вам знакомы.

— Корабль весь — потенциально опасное место, — сказала Анге.

— Конечно. Но агент должен иметь возможность действовать быстро. И по возможности — нанести удар только по кисам, а не по людям. Дискредитировать их или уничтожить. Гибель корабля — скорее всего крайний и маловероятный вариант. Подумайте об этом. Возможно, агент будет пытаться найти сообщников среди экипажа. Фанатики верят в свою правоту, им трудно удержаться от проповеди своих взглядов.

Анге кивнула. Она слабо представляла, как возможно подставить кис и не затронуть людей в экипаже. И тем более как в их узком кругу возможно «проповедовать» такую чушь. Но она знала, что теперь будет думать об этом. Каждую секунду.

— У вас есть какие-то просьбы? — спросил Норти, и Анге поняла, что аудиенция закончена.

— Нет, капитан Норти. Разрешите вернуться к работе, капитан Лерии?

Капитаны кивнули, и Анге, освободившись от страховочного ремня, выплыла из рубки. Лицо ее пылало.

Агент!

Человек, который ненавидит кис!

Чудовищно!

Двое суток ветер дул со стороны гор вопреки законам метеорологии даже в дневное время. Может быть, из-за исполинского пожара внизу? Горел не только город, где было множество деревянных зданий, горели запасы зерна и сена, горели склады горючего — в общем облаке дыма выделялись черные струи от полыхающей солярки.

Яна это радовало. Сейчас самой главной опасностью была радиация. Он уже несколько раз ругал себя за то, что решил поселиться так близко от города. Ну почему не ушел совсем уж далеко в дикие степи, может быть, даже перевалив через горы, почему не решил двинуться вдоль хребта в сторону моря — там места более людные, но нет крупных городов, там не будет ядерной бомбардировки.

Но запоздалые сетования были бесполезны. У него были основания держаться вблизи города, были и доводы против близости моря или бесплодных солончаков за горами. Что сделано, то сделано.

Каждое утро они пили таблетки против радиации, хотя Ян в них слабо верил. Зато дозиметру он доверял и каждый час включал прибор, с опаской глядя на стрелку. Та колебалась на самом краю зеленой шкалы, фон был повышен, конечно же, но не критично. Здесь, поблизости от собственных земель, Рыжие не рискнули бы применять грязные бомбы.

А вот своя сторона, похоже, не стеснялась в средствах. Несколько раз Яну удавалось поймать радиостанции Рыжих, эфир словно взбесился, и по всем диапазонам шел треск и шорох. Но когда сквозь помехи пробивались голоса с чужим резковатым акцентом, они рассказывали о чудовищных разрушениях, о бомбах с кобальтовой оболочкой, о мирных городах, которые подверглись полному разрушению, о нарушении норм и обычаев ведения войны.

Впрочем, свои радиостанции рассказывали о незначительных потерях, о доблестных летчиках, сбивших большую часть вражеских бомбардировщиков, о патриотическом подъеме и о храбрых солдатах, которых на территории Рыжих встречают цветами мирные жители.

Ян не верил ни тем ни другим. По его мнению, оба государства, отбомбившись друг по другу большей частью ядерных зарядов, вели сейчас бои в радиоактивной прифронтовой полосе, стремясь прорваться в менее пострадавшие вражеские районы — и не особо обращая внимание на собственных мирных жителей. Гражданские могли спасаться и выживать сами, как получится. С точки зрения военной стратегии куда полезнее было захватить чужие заводы и склады продовольствия, чем спасать свои.

— Все-таки странно, что война началась так рано, — сказала Адиан на второй день. Они шли по склону, срезая пробивающуюся сквозь снег пожухлую, но еще вполне съедобную траву. Метрах в ста от них тем же самым занимались дети. Когда радиоактивные осадки все же выпадут, о подножном корме придется забыть.

— Мы же знали, что она будет, — сказал Ян.

— Конечно. Но в начале зимы воевать не начинают. Лед еще не лег на реках, снег не устоялся, южнее — вообще грязь и распутица. Иногда войны начинают в праздники, надеются, что враг расслабится. Но и до Смены Года еще далеко.

— Не знал, что ты такой военный эксперт, — усмехнулся Ян. Наклонился, срезая хороший пучок травы.

— Я просто эксперт, — ответила Адиан. — Не важно, в чем. Если есть задача, то надо изучить правила, вводные условия, прецеденты, и можно экстраполировать все на будущее. Я ждала войну либо к Смене Года, либо, скорее, к началу лета.

— И поддержала меня в том, чтобы переселиться в самое тяжелое время? — поразился Ян.

— Во-первых, стопроцентной вероятности у меня не было, а когда на кону смерть в атомном огне — лучше перестраховаться. Во-вторых, я решила проверить нас самих. Выдержим ли мы это испытание.

— Мы выдержали, — сказал Ян.

— Из-за этого. — Адиан кивнула на дымное облако на горизонте. — Иначе через неделю-другую, когда снег лег бы плотно, задумались бы о возвращении в город. На время. Переждать холода.

— Уверена?

Адиан кивнула:

— Почти. Так что нам, прости за цинизм, повезло.

Она замолчала, глядя на горизонт. Пожала плечами.

— И все-таки странно… Ян, тебе не кажется, что ветер меняется?

Ян послюнил палец, поднял руку над головой. Да, слабый ветерок шел с долины вверх. Он достал дозиметр, включил, подождал, пока прибор прогреется и начнет равномерно пощелкивать.

Радиоактивный фон вырос. Стрелка пока еще была в зеленой зоне, но уже на самом краю.

— Ребятишки! — крикнул Ян. — А ну-ка пошли домой! Ветер меняется!

Корабль, на котором Первая-вовне и Третья-вовне пристыковались к «Твену», был мал и не годился даже для внутрисистемных перелетов. Крошечная шлюпка для инспекции выносных модулей и облетов станции, предназначенная для одного существа — Первая и Третья уместились там лишь потому, что их тела были достаточно миниатюрны. Весь короткий перелет они молчали. Когда кораблик стал лавировать, приближаясь к шлюзу, Первая тронула Ксению за плечо, указывая на оружейные порты. Из двух были выдвинуты плазменные пушки, нацеленные на станцию, ствол третьей следил за шлюпкой. Ксения кивнула. Теперь было понятно, почему командир потребовал сближаться по такой странной траектории: их все время держали на прицеле.

Валентин встретил их в шлюзе. За его спиной стояла Анна Мегер с короткоствольным термиком в руках.

— Я могу все объяснить, командир Горчаков, — сказала Первая-вовне.

— Хорошо бы, — сказал Валентин. Лицо его было непроницаемо.

— Цивилизация Ракс не допускает существования более чем трех особей вне планеты.

— И? — спросил командир.

Первая-вовне вздохнула:

— Мы допустили ошибку. Ваш корабль находился в червоточине, когда реальность изменилась. Но в другой червоточине был другой «Твен». На нем находился другой экипаж.

— В том числе и другая Третья-вовне, — сказала Ксения.

— Нас стало четыре вне Ракс, — закончила Первая-вовне.

— И вы уничтожили корабль с людьми, в том числе и с детьми, а также с представителем Халл-три, из-за четвертой особи своего вида?

— Не мы. Автоматика станции. Это безусловный протокол защиты, командир. Я узнала о случившемся уже постфактум.