Порог

Логично. Если в новой реальности кто-то из них не полетел к Невару (в первую очередь, конечно, это касалось Бэзила), то лучше не сообщать на Землю, что данный «кто-то» внезапно оказался на корабле.

— Через пять минут, — сказал Матиас.

— Успеют?

— Ха, — сказал Матиас. — Конечно же, успеют. — Он покосился на командира. — Я уточнил у нашего юного системщика. Он меня заверил, что время сбора данной информации, если задать приоритет «бета», не более десяти минут. Даже с разархивированием базы памяти.

— Почему не «альфа»?

— Разница незначительна. А все запросы по приоритету «альфа» поступают на контроль людям или искусственному интеллекту не менее чем 75-го цикла ядра.

— Хорошо. Тогда с какой стати информация может быть в архиве?

— Ну… — Матиас замялся. — Это если наш Бэ… если кто-то из нас в этой реальности умер до полета и его файл был закрыт.

— А, — сказал Валентин. — Да, наверное, это возможно.

— Ракс уверяют, что изменения на Неваре не должны были так сильно отразиться на Земле, — продолжал Матиас. — Но предположим, что наш… что кто-то из нас…

— Бэзил, — поморщившись сказал Валентин. — Будем называть вещи своими именами.

— Предположим, что Бэзил не стал ученым, поскольку его предмет изучения исчез, — сказал Матиас. — Покатился по наклонной, стал баловаться электронной стимуляцией мозга и однажды врезался на своей машине в мой автомобиль. И сам погиб, и я теперь калека, непригодный к полетам.

— Ну у тебя и фантазия, — покачал головой Валентин. — Мрачноватая, к сожалению.

— Хорошо, — сказал Матиас. — Бэзил занялся изучением человечества, сделал ряд гениальных открытий, изменилась вся жизнь людей, мы все теперь не космонавты, а высокоинтеллектуальные личности, философы и художники, творящие немыслимой красоты трехмерные картины.

— Давай дождемся информации, — взмолился Валентин. Глянул на Мегер: — Как вам случившееся, мастер-пилот?

— Я бы предпочла вновь оказаться на потерявшем ход «Гепарде», — просто ответила Мегер. — Там все было куда понятнее. И менее страшно.

— Как ваши ребятишки?

— Лучше всех. — Мегер пожала плечами. — Молодость! Они еще не слишком привыкли к нашему миру, и их не пугает, что тот изменился.

Коммуникатор на пульте перед Матиасом пискнул. Старший помощник вздохнул:

— Командир, это Бэзил.

— Впусти, — после секундного раздумья решил Валентин.

Гражданские без особой на то необходимости в рубку корабля не приглашались. Но Валентин понимал состояние Бэзила.

— Садитесь, — дружелюбно сказал он англичанину. — Через несколько минут у нас будет информация о том, как наши судьбы сложились в этом мире… в этой версии Вселенной.

Бэзил кивнул и неуклюже, будто деревянный, сел в кресло командира. Матиас закатил глаза — это было табу, такую ошибку мог совершить только шпак. А Бэзил все-таки имел отношение к космосу…

Но Валентин не стал поправлять Бэзила.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Я верю Ракс, они обещали все исправить.

— Допускаю, что они могут все исправить, — сказала со своего места Мегер. — Интересно лишь, что при этом будет с нами? Не исправят ли и нас, чтобы мы не помнили о случившемся?

— Я потребую, чтобы перед возвратом к прежней реальности нам позволили уйти в червоточину, — сказал Валентин.

— Потребовать-то ты можешь, Валя, — неожиданно неформально, вопреки и традициям, и их многолетнему опыту общения, сказал Матиас, будто сигнализируя — сказанное он считает очень важным. — А они послушают?

Валентин вздохнул:

— Какие варианты? Захватить Ракс в плен и требовать гарантий? Взять на прицел их станцию? Слить всю информацию о случившемся на Землю? Да в любом из этих случаев у Ракс даже не останется сомнений, что с нами делать! Исправлять!

— Прошу прощения, — внезапно произнес Марк. — Я начал прием пакета данных. Что вас интересует в первую очередь?

Валентин поглядел на Бэзила.

— Выводи на главный экран информацию по Николсону.

Через несколько томительных мгновений на центральном экране появилось изображение хмурого черноволосого мальчика.

— Бэзил Николсон. Родился в Лондоне в две тысячи сорок шестом году, — начал Марк.

— Такое ощущение, что здесь ваша кожа светлее, — заметил Матиас.

— Все нормально, — напряженно сказал Бэзил. — В детстве я был абсолютно светлокожим, дедушка даже шутил, что меня подменили в роддоме. Это сейчас я почти как Анна или Гюнтер.

— Окончил Эдинбургский университет… — продолжал Марк. — Факультет внеземной социологии.

Бэзил кивнул. Появившееся на экране изображение — смуглый юноша с курчавящимися волосами — тоже не вызвало у него нареканий.

— Специализировался на изучении системы Невар, — продолжал Марк. — Дипломная работа: «Отличительные особенности дуальной цивилизации Невар».

— Так и было! — радостно сказал Бэзил. — Все так!

— Могу я процитировать резюме работы? — спросил Марк.

— Давай, — кивнул Валентин.

— «Исследование Бэзила Николсона выполнено на высоком уровне и содержит целый ряд любопытных гипотез. Николсон разбирает особенности дуальной цивилизации Невара, взаимоотношений и противостояния цивилизаций гуманоидов и фелиноидов, развившихся на различных планетах…»

— Сотрудничества! — страдальчески воскликнул Бэзил. — Сотрудничества, а не противостояния!

— «Система Невар — крайне любопытный феномен в известном пространстве, поскольку, несмотря на трехсотлетний вооруженный конфликт между двумя разумными видами, стороны до сих пор придерживаются строгих правил ведения военных действий, и ни одна из сторон не добилась решающего преимущества…»

Бэзил молчал.

— Могу я кратко сообщить вам основные отличия вашей новой биографии? — спросил Марк.

Бэзил кивнул, не отрывая взгляд от экрана. Женщина на экране и впрямь была симпатичная. Чем-то похожая на Мэйли китаянка строго смотрела на Бэзила.

— Это ваша жена, — сказал Марк. — Еще у вас есть две дочери.

— Не надо, — сказал Бэзил. — Больше не надо ничего говорить. И показывать не надо.

Изображение исчезло.

Валентин подошел к Бэзилу и взял его за руку. Сказал:

— Я понимаю ваши чувства.

Бэзил покачал головой:

— Нет, командир. Вы не можете их понять. Она… я знал эту женщину. Я не верил, что у нас что-то могло с ней сложиться. Оказывается — могло. Но это не моя судьба. Не моя жена. Не мои дочери. Я ничего не хочу о них знать.

— Марк, общий анализ отличий, — сказал Валентин. — Что еще есть?

— Практически ничего, командир. Кардинально изменилась лишь судьба Бэзила. У госпожи Мэйли, по имеющимся данным, отличия минимальны — она посетила две конференции и пропустила одну. Судьбы остальных членов экипажа прежние. Значимые события мировой истории прежние. Отношения между сторонами Соглашения прежние. События на Соргосе прежние. «Твен» стартовал с тем же экипажем и научной группой, что и в нашей реальности.

Бэзил горько рассмеялся.

— По крайней мере, Бэзил, у вас есть повод гордиться, — сказал Валентин.

— Да? И чем же?

— Ваша работа, ваш интерес к Невару — не случайное увлечение. Не выбор неуверенного ученого, нашедшего спокойную тему, в которой он будет единственным специалистом. Вам действительно интересен этот мир, Бэзил.

Николсон поднял голову и некоторое время смотрел на Валентина. Потом спросил: