Рискованный выбор

– Это не любовь, Иган, – бесстрастно заметила она. – Ты ее всегда презирал. Ты не способен на высокие чувства.

– Если это не любовь, то ее близнец, – возразил Иган. – И чертовски похожий, по-моему. – Он беспечно засмеялся и взъерошил пальцами шевелюру. Щека его все еще хранила красный след. – Я только уверен, что не должен потерять тебя, как чуть было не потерял в детстве. Тогда это было ужасно, но если то же произойдет сейчас, это будет несравненно хуже. Любовь или не любовь, но ты должна быть моей, Диана. Зачем ты так упрямишься? Граф умер – и теперь ты здесь совсем одна. – Взмахом руки он обвел холодную гостиную, обставленную старой мебелью. – Тебе нужен муж, но ты не найдешь другого претендента. Не у всякого найдутся средства, чтобы поднять такое хозяйство. Все вокруг настольно старое, что того и гляди рухнет. Твои многочисленные достоинства и очарование делу не помогут. Ты знаешь, что я прав, Диана. – Он улыбнулся столь раздражавшей ее улыбкой. – Что тебе больше нравится? Стать виконтессой или до конца жизни сидеть одной в этой холодной могиле?

– Я не останусь одна, – возразила Диана и тут же пожалела. Теперь она возбудила в нем любопытство. Сейчас он напоминал гончую, унюхавшую запах близкой добычи.

– Не останешься? – осторожно переспросил Иган. – Ты и в самом деле ожидаешь, что кто-то явится сюда принять графство? Чего стоят все эти земли без права отчуждения! В том числе и это… замечательное поместье, – добавил он все с той же улыбкой. – Родственников, которые могли бы претендовать на титул, у графа не было. Во всяком случае, тех, кто мог бы сделать это на законных основаниях, – уточнил он и вопросительно посмотрел на Диану. – Если только… но нет, – продолжил он размышления, – другие варианты полностью исключаются. В этом отношении старик был несгибаем. Он не сломался бы даже на смертном одре. Уж нам-то с тобой это известно. Тогда кто же? Какой-нибудь кузен из дальней ветви генеалогического древа? Или кто-то совсем чужой? Может, у тебя есть предложение из другой части света? Это возможно, Диана, моя дорогая?

Она имела дело с Иганом не один год и научилась в совершенстве управлять своей мимикой. В такие моменты, как сейчас, ее лицо застывало совсем – он способен был уловить даже, малейшие изменения в выражении лица собеседника.

– Тебя это не касается, Иган Паттерсон. Думай что хочешь. А сейчас у меня достаточно других дел, и я вынуждена попросить тебя уйти. – Диана повернулась к стене и подергала шнур колокольчика.

Иган не двинулся с места и только медленно покачал головой:

– Ты ошибаешься, Диана. Ой, как ошибаешься! Это меня касается, хочешь ты того или нет. Как я только что сказал, ты никому не достанешься, и, клянусь честью, я выполню свое обещание.

Дверь в гостиную открылась, и вошла Моди, вытирая руки о фартук.

– Да, мисс?

– Моди, милорд собрался уходить. Скажите Стюарту, чтобы он подал его лошадь.

– Не утруждайтесь, Моди. – Виконт жестом остановил пожилую женщину. – Не стоит отвлекать Стюарта от его многочисленных обязанностей. В Керлейне не так много слуг, чтобы загружать их лишней работой. Ей-богу, не представляю, как вы тут втроем ухитряетесь за день переделать такую кучу дел. – Затем он вновь обратился к Диане: – Помни, что я сказал тебе. Каждое мое слово. Я их не просто так произносил.

– Я тоже.

– Очень хорошо, – кивнул Иган. – Желаю приятно завершить день. – Он прошел через комнату и, остановившись у двери, повернулся и посмотрел на Диану: – Я приеду через несколько дней. У тебя есть время лучше подумать над тем, что мы обсуждали. Возможно, в следующий раз мы поговорим более спокойно.

– Возможно, – сказала она так невозмутимо, будто ярости, переполнявшей ее, не было и в помине. – Всего доброго, милорд.

Как только он ушел, Диана опустилась в ближайшее кресло. Она обхватила дрожащими руками лицо, стараясь собраться. Неизвестно, чем Иган больше выбил ее из колеи – своим ужасным поведением или упоминанием о случайной встрече с американцем. Сейчас Лэду Уокеру оставалось менее часа пути.

Она уже почти не надеялась, что он будет здесь сегодня или завтра. Наконец-то. Видно, Бог сжалился над ней и теперь ей не надо опасаться, что у Керлейна нет будущего. До сегодняшнего дня она предполагала, что они с Лэдом Уокером могут повременить с браком, чтобы хоть немного узнать друг друга. Но теперь придется торопиться – из-за Игана. Возможно, они поженятся уже завтра.

А пока нужно скрывать от Кардена правду. А значит, ничего не узнают ни слуги в замке, ни жители Керлейна. Тогда Иган не сможет причинить ей никаких неприятностей.

Диана тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Ждать оставалось не долго. Скоро, очень скоро свалится с нее это огромное бремя. Хотя бы часть забот возьмет на себя ее муж. Он поможет ей поднять Керлейн. Замок обретет былую славу, а поместье – нового лорда. Сначала люди отнесутся к нему настороженно, но Лэд Уокер должен найти способ выйти из этого единоборства победителем. Она поможет ему. Потом у них родится ребенок, законный наследник Керлейна, и местные жители простят своему лорду его злополучное американское прошлое. В конце концов, он истинный потомок Уокеров и по праву займет это место.

Глава 5

Это был Керлейн.

Помоги ему, Господи!

Лэд подтащил к обочине лошадь и остановился посреди дороги, покрытой грязным снегом. Он взирал на открывающийся перед ним вид с немалой долей тревоги. Приблизительно в полумиле виднелось какое-то жилище. Должно быть, его новый дом, предположил Лэд с глубоким унынием.

Отец, обладавший незаурядными художественными способностями, оставил после себя несколько альбомов с эскизами. Будучи селекционером, он постоянно зарисовывал изучаемые и культивируемые им растения. По настоянию своих любознательных деток он изобразил и Керлейн. Похоже, с памятью отца было что-то неладно. Картина, открывшаяся глазам Лэда, не имела решительно ничего общего с величественным и прекрасным образом, запечатленным в детских умах.

Керлейн.

Реальность принесла такое разочарование, что Лэд ощутил его физически. Неужели сейчас перед ним то, о чем отец вспоминал всю свою жизнь? Об этих развалинах? Об этих серо-коричневых далях? Даже снег не мог скрасить этого зрелища. Диана Уитлби писала о нищете и безнадежности положения, но он не представлял, что это может зайти так далеко. Даже поля, которые он проезжал, добираясь сюда, поражали скудностью и запущенностью. Своим наметанным глазом он сразу определил, что добиться урожайности от этой земли в лучшем случае будет трудно, в худшем же – любые попытки окажутся бесполезными. По рассказам отца, английская деревня, где он родился и вырос, была самым прекрасным местом на земле. Если бы отец дожил до этого дня и увидел то, что видит он, сердце его, вероятно, разорвалось бы.

Там, где стоял Лэд, начинался легкий подъем, поэтому хорошо просматривались замок и окружавшие его стены, вернее, то, что от них осталось. Отсюда Керлейн казался странным нагромождением разнообразных построек, принадлежащих к разным эпохам. Полуразрушенная средневековая крепость дополнялась более современными сооружениями наподобие помещичьей усадьбы. Последняя, слава Богу, была цела, хотя, совершенно очевидно, нуждалась в хорошем ремонте.

Лэд попусту напрягал зрение, пытаясь согласовать увиденное им с рисунком в альбоме отца, а мысли его тем временем постоянно сосредоточивались на Диане Уитлби. Она, вероятно, находилась где-то внутри этой громады, поскольку не казалась настолько глупой, чтобы искать приключений в подобную погоду. Интересно, что она думает о нем? По-прежнему ли захочет выйти за него замуж, когда они встретятся? Как объяснит, что подразумевается под «более приемлемым, одинаково удовлетворяющим обоих решением», упомянутым в ее письме? В глубине души он надеялся, что она предпочтет замужество, хотя по-прежнему считал это безрассудством. Она в угоду своему приемному отцу согласилась выйти замуж за совершенно незнакомого человека. А этот человек отправился в путешествие через океан только для того, чтобы посмотреть на эту отчаянную женщину.