Баламут - 4

Шеллемки вошли в «зеркало» абсолютно спокойно, ибо давным-давно привыкли к этим «чудесам» и не видели в них ничего особенного, а Евгения с Екатериной, все еще дуреющие от возможностей рода, в который вошли, чуть-чуть заколебались. Впрочем, это было вполне нормально, и мои, проводив их взглядом, разбежались по палате. «Злобная бабка» спряталась под марево и пропала из поля зрения, матушка и Хельга деловито уселись на ее кровать, а дед и батюшка опустились в соседние кресла, переглянулись и решили, что убивать время ожидания целесообразнее всего, терроризируя меня ценными указаниями! Слава богу, буквально через пару минут Маша, постоянно сканировавшая окрестности чувством леса, засекла появление долгожданных силуэтов и принялась комментировать их маневры:

— Хе-хе, а Долгорукого-то проняло: стоит, задрав голову, и ошалело смотрит на ночное небо этого мира!

— Ну, так звезд тут не в пример больше, чем на Земле… — вступилась за государя моя родительница. А потом наехала на насмешницу: — Сама-то, небось, дурела ничуть не меньше!

— Было такое! — улыбнулась целительница и продолжила описывать то, что происходило снаружи: — О, залип на ПИМ… Повернулся к девчонкам, судя по всему, решив выяснить, не из мира будущего ли мы позаимствовали этот комплекс… Опять посмотрел на небо… Споткнулся и чуть не грохнулся… А сейчас подобрался, поднялся на крыльцо, вошел в тамбур и завертел головой, дурея от дизайна коридора… Все, ждем — они вот-вот нарисуются на пороге. Кстати, Рат, Бестия наверняка объяснила сыну, в каком ты состоянии, так что не вздумай вставать с кровати!

— Может, его на всякий случай парализовать? — хохотнула Степановна из-под марева.

— Не-не-не, я буду самым послушным пострадавшим героем на свете! — притворно ужаснувшись, пообещал я и затих, заметив пальцовку Маши.

Дверь ушла в стену от силы секунд через пять-семь, и на пороге возник Император. Как обычно, замотанный до невозможности, но… в «домашней» футболке, штанах, резиновых шлепках на босу ногу и с мокрыми волосами!

Видеть государя в таком образе нам еще не приходилось, поэтому почти все Елисеевы-Багряные зависли, а Владислав Мстиславович, окинув цепким взглядом собравшихся, понял, что «непосвященных» среди нас нет, и виновато улыбнулся:

— Доброй ночи! Прошу прощения за свой внешний вид — звонок матушки застал меня в ванной, а формулировка требования явиться в ее кабинет, мягко выражаясь, встревожила. Вот я и надел то, что подвернулось под руку…

—…а потом я заявила, что приглашаю его на чисто семейные посиделки, и насильно затолкала в «зеркало»! — продолжила Даша, легонечко толкнула сына в спину и добавила в голос стали, напомнив всем присутствующим, что является не только матерью самодержца, но и Императрицей, привыкшей к повиновению: — Вопросы, требующие решения, слишком серьезны для того, чтобы тратить время на всякую ерунду. Поэтому забываем о титуловании и обо всех церемониях, вместе взятых, садимся и начинаем работать!

Самодержец повиновался первым! Более того, как-то уж очень быстро добрался до ближайшего свободного кресла, сел и превратился в слух. Язва рванула к матушке и Маше, а Бестия величественно опустилась напротив сына, поймала его взгляд и расчетливо шокировала:

— Новость первая: война с корхами закончена. Раз и навсегда!

Не среагировать на слово, намеренно выделенное интонацией, было бы сложно, и он, оклемавшись, задал вопрос, к которому его и подтолкнули:

— Ты… вы уверены?

Вместо ответа Борисыч вывесил над столом голограмму проигрывателя и врубил «ужастик». Видеоролик длительностью в четыре минуты сорок три секунды, состряпанный с применением шеллемских технологий, впечатлил государя до смертельной бледности, тремора верхних конечностей и капелек пота на крыльях носа. Поэтому следующий вопрос, сорвавшийся с уст, тоже оказался тем самым, «правильным»:

— Это был удар оружием мира будущего⁈

— Нет: такого оружия на Шеллеме нет и в ближайшее время не будет по причине отсутствия там магии! — заявил дед и продолжил объяснения: — Впрочем, называть его чисто моей наработкой тоже будет неверно: я создал его, скажем так, на стыке двух «сырых» проектов — своего и физиков одного из научно-исследовательских институтов Империи Марделл. Кстати, создал в единственном экземпляре и без особой нужды не повторю — такое оружие не игрушка даже взрослым. Но запись «натурных испытаний» покажу Ярташу Ан Тиис и его сыну. Вернее, покажет. Ратибор. После того, как восстановится. Ибо он белый и пушистый только с теми, кто ему по-настоящему дорог, а для всех остальных уже давно является символом неудержимой мощи Российской Империи. Впрочем, дело не только в этом: я понимаю, насколько ценны мои знания, не горю желанием делиться ими с чем бы то ни было, поэтому сегодня же переселюсь на планету, застрявшую в магическом средневековье, в чуть неуютный, зато большой и очень красивый замок, недавно приобретенный моим внуком.

— Неожиданно, но, пожалуй, логично! — после короткой паузы заключил государь, спросил, собираемся ли мы восстанавливать забайкальский, получил утвердительный ответ, пообещал помочь всем, чем потребуется, потом, судя по всему, вспомнил о наших контактах с Шеллемом и весело уточнил: — Само собой, со старым, так как с вашими нынешними возможностями новый превратится в конфетку за считанные недели!

Тут Даша отрицательно помотала головой:

— В ближайший месяц-полтора нам будет не до него.

— Почему?

— Мы считаем, что для всех непосвященных война с корхами должна закончиться только после того, как ты объединишь Землю… или большую ее часть под своей рукой!

Долгорукий мгновенно подобрался, вгляделся в глаза матери, понял, что она не шутит, на некоторое время поплыл взглядом, представляя перспективы, а затем «отвис» и хрипло поинтересовался, как мы себе это представляем.

Дед пожал плечами:

— Я буду открывать Червоточины на уже пострадавших территориях тех государств, которые вы сочтете нужным подмять. А после того, как их главы попросят помощи…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но о каких Червоточинах идет речь, если мир корхов уничтожен⁈ — недоуменно нахмурился самодержец.

Услышав в его голосе сомнение, Даша насмешливо фыркнула: