Баламут - 4

Черноволосая красотка лет пятнадцати с формами, способными свести с ума даже недельный труп, в реальности годящаяся мне в прабабки, врубилась в то, что этот разговор является завуалированным тестированием, чуть ли не до его начала. Поэтому положила левую руку на столешницу так, чтобы Лара смогла воспользоваться щупом, заявила, что готова к считыванию эмоций, и принялась рубить правду-матку. Судя по реакциям Шаховой, не лгала даже тогда, когда выставляла себя не в лучшем свете. А когда почувствовала, что «тестирование» вот-вот подойдет к концу, решила подкинуть мне еще немного информации к размышлению:

— Откровенно говоря, первые насколько дней пребывания в вашем мире я перманентно пребывала в нешуточном напряжении, так как была уверена в том, что за столь роскошными обещаниями просто обязан обнаружиться хоть какой-нибудь подвох. Не расслабилась даже после того, как помолодела и обрела абсолютное здоровье — все ждала «того самого разговора», который заставит прозреть. И дождалась. Предложения войти в боевое крыло через импринтинг и твою постель. Я не аристократка, но обещаний не нарушаю. Поэтому ответила согласием и успокоилась, решив, что импринтинг к одному-единственному парню — далеко не самая высокая плата за вторую молодость, невероятную красоту, избавление от букета болезней, практически загнавшего меня в могилу, и обретение сродства к «паре школ магии». Тем не менее, даже после этого запоминала все, что видела и слышала, создавала динамические модели ваших характеров, разбиралась в тонкостях взаимоотношений и тэдэ. А после того, как пришла в себя после мутации, увидела твое изможденное лицо, узнала, что ты каким-то образом умудрился оставить мне свободу воли и услышала, что твоими стараниями обрела все известные вам сродства, вдруг поверила. Как выражаются в вашем мире, сердцем. Поэтому не уйду из боевого крыла даже в том случае, если полюблю какого-нибудь мужчину и выйду за него замуж. А еще научусь всему, что вы сочтете нужным, поддержу в любых начинаниях и никогда не предам.

— Что ж, тогда добро пожаловать в команду! — мягко улыбнулся я, а Лара, как ни странно, обошлась без подначек:

— Дарин, постарайся поверить сердцем еще в несколько тезисов: в этой команде щупы используются при любой возможности и без предварительного уведомления; расстояние сокращается практически до нуля точно в таком же режиме, ибо лишние двадцать процентов синергии на дороге не валяются; раз ты с нами, значит, с нами всегда и везде; нет твоих проблем — есть общие и… мы ходим под смертью, поэтому живем текущим мгновением и сбрасываем весь негатив на тех, кого не жалко.

— Поверю. Обещаю! — твердо сказала Валаш, немного поколебалась и подняла довольно неприятную тему: — Кстати, позавчера днем я выпросила у Марины Александровны материалы обо всех вторжениях корхов, весь вечер и ночь анализировала прочитанное, а вчера днем, летая по Той Стороне, пришла к выводу, что появление Червоточин в столицах сразу нескольких развитых стран Земли не может быть случайностью!

— Ты права… — угрюмо подтвердил я. — Разумники тварей «считывали» сознания пленников еще во время первого Вторжения. Просто считали нас недоразвитыми и особо не напрягались — в смысле, заимствовали интересные технические решения, а на остальное забивали. До тех пор, пока не доперли, что в области исследования магии Пространства мы, земляне, ушли далеко вперед, а значит, превратились в чрезвычайно опасного конкурента. А что делают с такими конкурентами?

— Уничтожают… — вздохнула шеллемка, наткнулась на насмешливый взгляд Язвы и быстренько исправилась: — Вернее, пытаются…

—…и получают по рогам! Причем чем дальше — тем энергичнее. Ибо нефиг…

…Ордер из пяти потрепанных суденышек с насмерть зарифленными парусами догнали в районе полудня по местному времени и, скинув марево, шокировали народ красотой… иллюзии «Святогора», зависшего над волнами. Капитан первой лоханки и, по совместительству, командир рейдовой эскадры, скатился с кормовой надстройки и примчался к правому борту буквально через минуту, проорал очень уважительное приветствие, представился и попросил ценных указаний.

Эднорские мореманы еще не догадались, что по морям и океанам можно ходить, а не плавать, поэтому подбирать правильную формулировку я и не подумал:

— Заплывайте прямо в порт, принимайте вправо и высаживайте десант на пирс. Правда, там пока одно свободное место, но к вашему прибытию станет значительно больше!

— Будет исполнено, рьё! — молодцевато пообещал мужичок и, продолжая прижимать к наголо выбритому черепу замысловатый головной убор, резво унесся на рабочее место. Ну, а мы устроили спектакль — плавно набирая ход, заменили иллюзию внедорожника на иллюзию БМСН, потом в том же режиме «пересели» на танк и, в конечном итоге, «превратили» «Таран» в «Темрис». При этом отслеживали реакцию «невольных зрителей» через оптические умножители, поэтому насладились сотней с лишним вариантов демонстрации удивления и разогнались как следует. Для полного счастья раза три-четыре протаранив особо высокие волны и порадовав морячков Ястела Олма Иммера высоченными фонтанами.

До Сэтина, самого большого острова Вольного Архипелага, было менее пяти километров, так что до песчаного пляжа долетели от силы через минуту, перемахнули через невысокий скальный мыс, выдающийся в океан метров, эдак, на сто пятьдесят, снова снизились и, подняв очередное облако брызг, приняли вправо. Бухту, защищающую пиратский флот от сильных восточных ветров, мы неплохо изучили по картинке со спутника, чуть более трое суток висящего на стационарной орбите, поэтому работали по плану: Дарина вывела бот на заранее оговоренную точку, а Язва приложилась к крайнему кораблику слабенькой ударной волной. Почему «слабенькой»? Да потому, что в трюме этой посудины чувство леса показывало порядка тридцати горизонтальных силуэтов, а взор добавлял большей части кандалы и наручники.