Голос гнева

Тени становились все длиннее, лица охранников воодушевленней в предвкушении пересменки, а Ника все не появлялась. Караул уже сменился, рынок на городской площади окончательно затих, в богатом квартале зажигались фонари.

Эвр молча стоял. Когда ворота захлопнулись, он развернулся и медленно побрел в квартал рабов, в крошечный домик, куда бывшим аристократам вольного города Паралии пришлось переехать после проигранной войны.

Ника не обладала созидающим голосом. Настоящий удар для влиятельной семьи, имеющей представительство в городском совете. Помолвку, заключенную с другой аристократической фамилией, спешно разорвали, часть семейного влияния оказалась подорвана. Вдруг в их крови что-то есть неладное? Вдруг дети от союза с Влахосами тоже родятся без дара?

Их отец, Паллидас, злился. Большую часть времени проводил на работе и на светских раутах, где собирались знатные и богатые люди, таскал за собой Эвра и невзначай просил его что-нибудь продемонстрировать.

Эвр, в отличии от Ники, оказался одарен сверх меры. Опала Влахосов потихоньку спадала, отец вернул себе влияние, а его старшая дочь оказалась позабыта и предоставлена самой себе. Неуживчивый и вспыльчивый характер привел ее к неподобающим увлечениям фехтованием, охотой и стрельбой из лука. Особенно сильно Ника полюбила полуавтоматические арбалеты.

Их матушку, Каллисто, чуть не хватил удар, когда сердобольные кумушки из ее свиты донесли, что Ника взяла приз на одном из соревнований по стрельбе и уже ходила в охоту на бизона, добиваясь своего места среди сообщества охотников. Плебейского и мужского, что скандально.

Паллидас готовил отречение Ники от семьи. Эвр, зажатый между двух огней, по ночам совершенно не по-мужски плакал в подушку и вопрошал богов о причинах такой трагедии. Тогда семнадцатилетний юноша не подозревал, что отречения не произойдет.

Пришла война. Кригеры смели всю оборону буквально за сутки, а на вторые уже провели массовые казни высшего света Паралии. Они воевали бесчестно, но эффективно — лучшие из них перемахнули стены, убили воинов и взяли в плен всю верхушку.

Некому стало сопротивляться, на городских зданиях не осталось ни царапинки, в лучшие особняки въехала новая элита, в зажиточные дома расселились воины попроще, а все техниты стали рабами и делили общежития и крошечные домишки с аурулами, неодаренными среди кригеров.

Привычная жизнь технитов практически не поменялась, восстание поднять было некому, кригеры, несмотря на всю их людоедскую философию и безжалостность, установили внятные правила. Соблюдаешь — живешь, и живешь более-менее неплохо. Скорее менее, чем более, но большинство технитов удовлетворилось столь сомнительной участью.

Ника и Эвр остались вдвоем. Теперь охота из бунта стала обязанностью, с которой высокая, сильная и тренированная Ника прекрасно справлялась, а Эвр своим потрясающим талантом обслуживал город. Кригеры не интересовались искусствами и науками, но канализацию постоянно требовалось чинить, вентиляцию и брусчатку чистить и обновлять.

Эвр ненавидел свое существование, ненавидел отсутствие развития, ненавидел эти почти одинаковые статуи, которые кригеры отправляли торговыми обозами в порт Паради, продолжая торговать с вольным городом Эрзо, располагавшимся за морем.

В основном Паралия теперь производила древесину, шкуру и засоленное мясо с мукой. Иногда Эвр заготавливал обработанный мрамор. И продолжал гореть ненавистью, тщательно скрываемой от хозяев, и сдерживать ярость Ники, которая могла привести ее к смерти.

Эвр улегся на кровать, механически оглядывая пустую комнату. Все рабы и аурулы прятали все ценное, поскольку мелкие имущественные склоки не интересовали воинов. Две кровати, стол, тумба, стул. И тщательно замаскированный тайник в стене — Эвр привычно проверил целостность каменной кладки, перевернулся на другой бок и постарался уснуть, отгоняя тревожные мысли.

«Ника сильная. Мало ли, что могло ее задержать. Припозднилась, вернется завтра», — речитативом повторял он себе, совершенно не веря своим же словам.

***

Следующим вечером он пристально вглядывался в уже убранные посевные поля, ставшие розовыми из-за лучей солнца. Волнение сменилось острой тревогой, ветер колюче кусал за щеки и пробирался под одежду.

Эвр ждал, практически не моргая — и наконец-то увидел точку на горизонте. Точка медленно, невероятно медленно приближалась, и парень очень хотел броситься на встречу, чтобы убедиться, что это Ника. Но выход из города дозволялся только охотникам и по разрешению, которого у Эвра не было.

Он вытянул шею. Силуэт женский, высокий. Глубоким вдохом и медленным выдохом вернув себе контроль, Эвр наблюдал за возвращением своей сестры, чувствуя, как пережитая тревога превращается в злость.

Ника прихрамывала, и Эвр сжал челюсти.

Кригер, стоящий на посту, шагнул к ней.

— Надо же. Мы думали, ты померла, — равнодушно произнес он, внимательно разглядывая Нику. — Добыча?

— В следующий раз, Фаандр.

Кригер поморщился.

— Значит, пойдешь еще раз.

Ника кивнула с каменным лицом и перевела взгляд на брата. Где-то в глубине ее глаз мелькнула вина — Эвр и сам знал, что выглядит паршиво.

— Привет. Выглядишь так себе, — произнесла она.

— Я плохо спал эту ночь. Пойдем домой.

О важных вещах на улицах они не говорили, так что слаженно зашагали домой. Эвр подмечал, что лихорадочный румянец то и дело мелькает на лице сестры, что глаза ее горят, и гадал, что же такого произошло.

— Рассказывай, — он плотно прикрыл дверь.

— Афина, анализ, — скомандовала его сестра и замерла, напряженно вглядываясь в пространство перед собой. Спустя пару десяток секунд кивнула. — Говорить можно, вокруг никого.

— Та-ак, рассказывай давай. Что это?

Ника хищно улыбнулась.

— Это, дорогой мой брат, наш шанс отомстить!

***

— … но самое главное, Афина проанализировала Фаандра! Кстати, все его показатели, кроме роста и массы, не сильно больше моих… Ты понимаешь, что это значит? Я смогу его победить!

— Ты взяла еще парочку этих систем? — спросил Эвр, горящими глазами глядя на Нику. Она поморщилась и отрицательно покачала головой.

— Не подумала, — прикусив губу, недовольно признала она. — Они небольшие, эти коробки, парочку могла бы утащить.

— Ты снова пойдешь на охоту. Заодно…

— Да, так и сделаю. Эвр, — Ника смотрела прямо, вскинув голову. — Это наш шанс!

— Шанс или нет, надо думать, — Эвр взъерошил короткие темные волосы и начал мерять шагами комнатушку. — Мы еще ничего не знаем. Ни о возможностях Афины, ни о том, что ты назвала разрушительным голосом. Как это работает, где предел? Неизвестно. А значит, Ника, нам надо это выяснить.

Ника вздохнула. Брат, как всегда, звучал разумно — она признавала правоту его слов, но уже у ворот с трудом удержалась от использования новой открывшейся способности.

— Ника, обещай. Ты не станешь провоцировать кригеров.

— Только пока не разберемся, — буркнула она.

— Нет, Ника. Ты вообще не будешь провоцировать кригеров, если это не будет обязательным пунктом нашего плана, который мы разработаем. Обещай.

— Нечестно, — она отвернулась и тряхнула темными волосами, по-детски наматывая прядь на палец. Эвр улыбнулся, она всегда так делала, когда была согласна, но не хотела признавать это вслух.

— Я же объяснял, — он терпеливо повторил то, что говорил неприличное количество раз. — Я пошел работать на самых высокопоставленных кригеров, чтобы их изучить, потому что единственное наше преимущество — это информация и технологии, которых у них нет. И я ее собираю…

— Для того, чтобы потом использовать против них. Я помню твою идею, Эвр. Просто я бы никогда не смогла, как ты.

— Поэтому ты ходишь на охоту и изучаешь окрестности, а также наблюдаешь за их воинами, — иногда Эвру казалось, что он — старший из них двоих. Слишком уж Ника импульсивная, хотя и рассудительная, но она часто не давала себе времени на размышления и кидалась на амбразуры прежде, чем умная мысль успевала ее посетить.