Страница 21 из 56
Но он ошибается ― мы не враги.
Как мы можем быть врагами?
Не тогда, когда я вижу за рычащими чудовищами смех, любовь и радость. То, что начиналось как простая миссия, перевернулось с ног на голову и стало намного сложнее, потому что, если я найду Талию и каким-то образом сбегу, мне придется его оставить.
Ничто не будет прежним, потому что его люди теперь знают обо мне, так что я не смогу вернуться незаметно. Моя жизнь за стеной, а его ― здесь, возглавляя свой народ...
Верно?
Пропасть между нами растет, пока я едва могу дышать.
Частичка меня хочет остаться в его объятиях, остаться с единственным человеком в этом мире, которому не наплевать на меня. Не думая о последствиях, несмотря на войну, которая начнется в его и моем племени, я хочу сказать: «К черту все» и просто сдаться.
Но это эгоистично, потому что ему придется сражаться каждый день, чтобы защитить меня. Я слышу его людей и знаю, что спустя время он устанет от меня, и я останусь одна.
Совсем одна.
Я скольжу рукой и тянусь к его лицу, останавливаясь в сантиметре и скользя кончиками пальцев по нежной коже. Это самое близкое, что я могу себе позволить, потому что знаю, что мой монстр способен уничтожить меня так же легко, как и спасти.
~
Видимо, я все-таки заснула, потому что проснулась от шершавого языка на моем лице. Застонав, я переворачиваюсь и вижу своего тигра.
— Привет, приятель. — Я глажу его по морде, прежде чем сесть. — Где ты был?
— Он проделал обратный путь сюда, чтобы добраться до тебя, — говорит Акуджи. Я замечаю, как он затягивает ремни на своей спине, не глядя на меня. — Пойдем, пора перекусить.
— Ладно. — Я протягиваю руку за едой, но он поворачивается и трясет головой.
— Снаружи, с моими людьми, — объясняет он.
Я, наверное, побледнела, потому что он подходит и приседает передо мной, ища мой взгляд.
— Ария, ты доверяешь мне?
— Да, — шепчу я без колебаний, сама удивляясь себе.
— Я не позволю никому из них причинить тебе вред. Они знают, что им придется пройти через меня, чтобы добраться до тебя. Ш-ш-ш, я вижу твой страх. Я могу убить их всех, если потребуется. Никто не тронет тебя.
— Я больше беспокоюсь, что ты пострадаешь из-за меня. — Я вздыхаю, и он медленно моргает. — Но если ты так говоришь, то пойдем.
Аку берет меня за руку, помогая подняться на ноги, и я жду, что он отпустит ее, но Аку крепко держит меня, ведя из комнаты. Снаружи стоит новый охранник, не тот, которого я ругала прошлой ночью. Акуджи кивает ему и ведет меня вглубь, мимо тронного зала. Там темно, но когда мы проходим через туннель технического обслуживания и выходим в то, что они превратили в столовую, я замираю от удивления.
Вокруг сотни больших красных монстров, они разговаривают, смеются, едят и готовят.
В самом помещении высокие потолки, и, похоже, что грязные стеклянные окна ведут в город сверху. Справа ― старый эскалатор, сломанный и больше не используемый, по нему ползут цветы и лианы, как и по потрескавшимся цементным стенам. Повсюду расставлены металлические столы и стулья. В левом верхнем углу находится стойка с едой, перед которой выстроилась очередь. По всему залу хаотично расставлены старые уличные знаки и неиспользуемые неоновые вывески, а по потолку протянуты струнные светильники, придающие всему теплое свечение.
Каждый монстр останавливается и поворачивается к нам, наблюдая. Я отказываюсь прятаться и знаю, что это будет расценено как признак слабости. Я гордо поднимаю голову, встаю рядом с Акуджи и встречаюсь с ними взглядом. Я перевожу взгляд на Красного и вижу, что он самодовольно ухмыляется, ведя меня в зал. Мы садимся за стол в центре, и шум снова становится тише, чем раньше. Они все еще наблюдают за нами, некоторые в замешательстве, другие в гневе, а последние с удивлением, как будто никогда не видели человека. Это обескураживает, но я отказываюсь трусить, особенно когда рядом со мной Акуджи.
Послышалось ворчание, и вчерашний монстр садится передо мной с подносом. Он кивает Акуджи и мне, а затем начинает рвать сырое мясо.
— Ария, сиди тут, а я принесу нам поесть. — Акуджи целует мою руку, прежде чем встать, и как только он уходит, я остро осознаю, насколько я в опасности. Я напряглась, сглотнула, ища оружие.
Монстр напротив наблюдает за мной, сузив черные глаза, когда тянется к чему-то своими покрытыми кровью руками. Я вздрагиваю, но он подбрасывает неведомо откуда взявшийся клинок, ловит его в воздухе и протягивает мне рукояткой вперед. Я смущенно улыбаюсь, принимая его.
— Воину всегда нужно оружие. — Он пожимает плечами и продолжает есть, вытирая рот рукой. — Меня зовут Ророак.
— Ария. — Я ухмыляюсь. — Приятно познакомиться. Извини за прошлую ночь.
— Не нужно извиняться. — Он смеется. Я знаю, что остальные слушают и шепчутся, но я их игнорирую.
— Нет, нужно. — Я пожимаю плечами. — Я не очень хорошо подчиняюсь приказам.
— Я вижу. Ты странный человек. — Ророак сидит, потягивая что-то из треснувшего стакана. Вся его еда ушла за несколько секунд.
— Ты многих встречал? — спрашиваю я с любопытством.
— Нескольких. В конце концов, я воин. — Я киваю в знак понимания. — Но не такой, как ты. Ты не боишься нас и не ненавидишь нас настолько, чтобы... — Он прерывается, в его глазах на мгновение вспыхивают красные огоньки, прежде чем он их закрывает. — Чтобы причинить нам боль, — заканчивает он шепотом, и меня озаряет догадка. Люди как-то ранили его, но я не спрашиваю. Это не мое дело, если только он не хочет поделиться. Я удивлена, что он вообще может меня терпеть, но я вижу его по-братски любящий взгляд, который он бросает в сторону Акуджи, и киваю в знак понимания.
Он делает это для своего друга, своего брата. Чтобы преодолеть такие предрассудки и ненависть, нужна особая сила, и видно, что он старается.
Сама не знаю почему, но для меня это что-то значит, и я не хочу давать ему повод снова нас ненавидеть.
— Ой, я боюсь тебя, я была бы дурой, если бы не боялась. По-моему, глупо бояться смерти, когда она может прийти в любую секунду. К тому же, я привыкла быть в окружении врагов, — признаюсь я.
— Твой народ? — спрашивает он, нахмурив брови.
— Среди них я тоже не совсем нормальная. — Я усмехаюсь, и это заставляет его улыбнуться, когда Акуджи садится, пододвигая ко мне поднос.
— Они сделали это специально для тебя. Если тебе что-то не понравится, дай мне знать, — сообщает он мне. На его собственной тарелке лежит большой кусок какой-то туши, и с нее капает кровь. Я сглатываю желчь и встречаю взгляд Ророака. Он широко улыбается, сверкая клыками.
— Люди не любят мясо? — спрашивает он.
— Мы любим мясо. Просто нам не нравится, когда оно еще живое и окровавленное.
— Уверяю тебя, оно мертвое, — говорит Акуджи с замешательством.
Я смеюсь, зная, что они не понимают. От моего смеха Аку улыбнулся, а Ророак наблюдает за нами, переведя взгляд с одного на другого, а потом кивает, словно пришел к какому-то выводу, но я не знаю, к какому.
— У тебя нет ни хвоста, ни когтей, ни клыков. Как ты защищаешься? — спрашивает он, отчего Акуджи зарычал. Народ пригибается и прячется, разбегаясь, но только не Ророак. Кажется, он совсем не обращает внимания на своего лидера и друга.
— С помощью клинков или оружия. — Я ухмыляюсь. — Они помогают одинаково хорошо.
— Жестокая. — Он усмехается и смотрит на Акуджи. — Она мне нравится.
Это, кажется, удивляет Акуджи, который откидывается назад, когда его друг кивает мне, а затем уходит. Слегка улыбаясь, я начинаю ковыряться в еде, не обращая внимания на сырое мясо на моей тарелке. Он, конечно, замечает, он все замечает.
— Ты... готовишь свое мясо?
— Угу. — Я киваю. — Если мясо сырое, от него может стать плохо.
Рев, сотрясающий воздух, заставляет меня подпрыгнуть, когда он хватает мясо и отбрасывает его, прежде чем отодвинуть свою тарелку подальше от меня. Я не могу удержаться от смеха, пока все глазеют.