Страница 14 из 16
«Я спою о двух без памяти влюбленных,
Это вечная история любви».
Такие стихи институтки переписывают из альбома в альбом, большего они не стоят. Крапа решил было, что современная поэзия Исподнего мира, опустившаяся от золотого своего века к льстивому классицизму и, в противовес ему, скабрезному фольклору, окончательно испортила ему вкус, но тут заговорил Хладан:
– Прелестная песенка. Именно прелестная – как деревенская простушка в венке из васильков… Да, Красен, я еще раз соглашусь с вами: Злата Венчанка не подходит для драмы, ей не хватает этой самой простоты и правдивости. И смелости. Заметьте, эта певичка не боится показаться смешной, не думает о том, в каком ракурсе ее лицо особенно привлекательно, она не играет, а потому не скатывается до пошлой уличной патетики и жеманной лирики дамских салонов. Кстати, как вам тут нравится?
– Обилием блеска напоминает резиденцию Стоящего Свыше… – усмехнулся Крапа. – Впрочем, и стол тут не хуже. Это в самом деле самая дорогая ресторация Славлены?
– Возможно. Здесь по большей части ужинают нувориши, аристократы предпочитают частные приемы, отсюда блеск и позолота. Но мне нравится все это, я немного устал от полутьмы камерных заведений, иногда мне хочется шума, света и многолюдья. Опять же, где еще я увижу, с кем водит дружбу Йера Йелен… – Инда посмеялся.
– Я почему-то думал, что Йелен социал-демократ…
– Совершенно верно, он избран в Верхнюю палату от левой партии. В этом-то и состоит самое интересное. Нет, я бы не удивился, если бы Йелен ужинал с каким-нибудь правым аристократом, – политические убеждения не должны мешать дружбе с равными. Но Ветрен – безродный выскочка, скоробогач. Думаю, он с трудом окончил семилетку. О чем Йелену с ним говорить? Неужели об Исподнем мире?
Крапа удивленно воззрился на Хладана.
– Да, представьте себе! – со смехом ответил Инда на его взгляд. – Мне пришлось изъять у него три тома энциклопедии Исподнего мира, он раздобыл их у одного шарлатана, который предлагает всем желающим совершить мысленное путешествие в Исподний мир. Жена Йелена даже собирала благотворительную помощь детям Исподнего мира, когда узнала, как бедно они живут. Крупы, сахар, рыбий жир, игрушки… Не хотите переправить это в Хстов?
– Думаю, раздача помощи бедным – слишком кровавое мероприятие для хстовичей, – кашлянул Крапа. – И что, много она собрала?
– О, да. Только рыбьего жира – около трех гектов.
– Не думаю, что это хоть сколько-нибудь поможет детям Хстова, – поморщился Крапа. – Мне кажется, три солнечных дня дадут гораздо больше, и дадут всем детям сразу. Так что помощь Йоки Йелена Исподнему миру куда существенней, чем благотворительность его матери.
– Именно, Красен. Об этом я и хотел поговорить. Не знаю, бывали ли вы в окрестностях замка в последние дни, но думаю, там сейчас вовсю сияет солнце. Потому что Йока ежедневно получает энергию за сводом…
– Его нашли? – Крапа постарался спросить об этом невозмутимо.
– Нет, но это и не важно. Я недавно говорил с Явленом, и он со мной согласился. И просил, чтобы я поговорил и с вами тоже. Так вот, он тоже считает, что солнце над Выморочными землями – расточительство, которое Исподний мир не может себе позволить. Там нет ни пахотных земель, ни густонаселенных мест, исключая окрестности Волгорода. Хстову и его землям солнце гораздо нужней.
– Хладан, вам есть какое-то дело до пахотных земель Хстова? – Крапа уже понял, куда клонит этот хитрый человек.
– Мне лично – нет, нисколько. Но с нашими стратегическими интересами в Исподнем мире эта точка зрения тоже совпадает. А мне нужен оборотень.
– Он же мертв… – усмехнулся Крапа.
– Красен, давайте я хотя бы вам не буду доказывать очевидное. Я виделся с ним несколько дней назад. Он жив, здоров и полон сил. И мне он нужен. Для чего – мне бы не хотелось объяснять, это не соответствует вашей ступени посвящения. Но мне надо, чтобы он был в полной моей власти. Поэтому его дочь должна находиться не в замке Сизого Нетопыря, а в Хстовской башне Правосудия. Любой ценой, Красен. Вы слышали? Любой ценой. Это приказ. Сровняйте замок с землей, перебейте всех его колдунов и колдуний, вешайте невинных младенцев и рассыпайте золото гектами. Но девочка должна быть в Хстове не позднее начала сентября.
– Я так и знал, что этот увеселительный вечер вы задумали ради какого-то важного дела… – добродушно проворчал Крапа, проявляя чудеса артистизма.
– Ничего подобного. Приказ я мог бы передать вам и возле портала. Продолжим увеселения. У меня на этот счет есть одна идея: давайте позовем за наш столик видных политиков Славлены… Мне кажется, у нас получится занимательная беседа.
Йера не умел быть хитрым. А потому разговор с Ветреном не клеился. Тот в самом деле пригласил Йеру в ресторацию без всякого повода для встречи, предполагая, видимо, сойтись с ним короче, ну и поддержать его реноме.
Ветрен не осознавал своего магнетизма, не задумывался о том, какой талант помог ему стать видным политиком. Как уличный певец-самоучка, не зная нотной грамоты, все равно поет красиво и правильно, если имеет слух и голос. Вряд ли поющая в этой ресторации девушка училась вокалу, но пела она премило.
Сначала они с Ветреном беседовали на террасе, но к подаче горячего перешли в зал – Ветрен решил, что плетеные из соломки столики не соответствуют заказу. Это Йера ценил изысканную простоту – Ветрен искал золотого блеска, кричащей роскоши и… шума воды в фонтане.
Сотни солнечных камней, заправленных в многочисленные хрустальные люстры, заставили Йеру содрогнуться на пороге. Роскошь в самом деле кричала – о скором конце Обитаемого мира. И Йера не удержался:
– Знаете, Ветрен… За все это нам придется дорого заплатить…
– Надеюсь, вы говорите не о стоимости ужина, – улыбнулся тот.
– Я говорю о том, что цена нашего богатства – то, что происходит за пределами свода.
– Судья, я отношусь к тем людям, которые будут хорошо жить при любой власти. А потому уверен, что ответственность за это несут господа чудотворы, а не мы с вами.
Йера уже хотел с ним поспорить, но тут неожиданно заметил Инду – и спорить с Ветреном расхотелось. Йера даже думал немедленно уйти, но это было бы невежливо. И глупо.
Приглашения за столик чудотворов он не ожидал. И надеялся, что Ветрен откажется, но тот счел предлагаемое знакомство полезным. Нет, он не был наивным, он прекрасно понимал, что ни о какой дружбе с чудотворами речи не идет, однако сам факт ужина за одним столом уже мог сослужить политику неплохую службу.
Но когда Инда представил своего товарища, Йера тут же перестал считать ужин безнадежно испорченным – это был Крапа Красен, человек, писавший статьи в энциклопедию Исподнего мира, человек, который помог Йоке и сказочнику выехать из города Хстова!
Красен тоже смотрел на Йеру с интересом, которого тот не мог понять. И конечно, Инда пытался выставить Йеру в невыгодном свете – и перед Ветреном, и перед Красеном, – но это уже не задевало.
16 июля 427 года от н.э.с. Исподний мир
– Ах какая чудная вещь! – Мамонька поворачивала выглаженную рубашку под разными углами к свету. – Такие рубашки знать по праздникам надевает. Да что знать – такую и Государю надеть не стыдно.
Волчок спрятал улыбку. Рубашку ему накануне передал Зорич вместе с письмами от Спаски. Мамонька выгладила ее к утру и принесла Волчку в комнату.
– Наденешь?
Он кивнул. Конечно, простому гвардейцу не пристало носить столь дорогие вещи – заказать такую вышивку стоило больше, чем Волчок получал за полмесяца. Но издалека это в глаза не бросалось, рубашка была повседневной, а не праздничной, что составляло ее основную ценность и говорило о хорошем вкусе владельца. Впрочем, для Волчка ее ценность состояла в другом.