Страница 6 из 15
– Да что вам надо-то?
– Хочу помочь вам. Знаете, ведь слуховые галлюцинации могут быть признаком неких расстройств, а кое-какие из них передаются по наследству…
– Я не псих! И брат мой тоже!
С ума сойти, я Рельсу защищаю. Мы, может, и оба психи, но явно не в том смысле, что эта дама имеет в виду. Да и вообще, я думал, когда Кирилл уйдёт из школы в колледж, мне станет легче. Хрен. Мадама, перебирая крупные янтарные бусы на шее, продолжала:
– …и да, это достаточно редкий случай. При общей адекватности. Надо изучить… Я попрошу классного руководителя обратить на вас внимание…
Вот этого я уже стерпеть не мог. Выставлять меня психом перед своими – ну уж нет. Тем более в этом году появился кое-кто особенный. Особенная.
– Держите, – я взял у психологини смартфон, быстро набрал по памяти номер телефона и тут же сбросил. – Это его второй номер, только от меня отстаньте.
Я сбежал по ступенькам, пока женщина довольно вбивала имя в адресную книгу. Совесть меня не мучила. Это был номер мамы. Заикнись эта овца ей про то, что брат спятил – мама ей быстро чакры прочистит.
Пусть разбираются, меня электричка ждать не будет. Я спешил.
В поезде я отбивал ритм ногой в ожидании встречи.
Естественно, все начали без меня. Но поприветствовать не забыли.
– Что Валерка от тебя хотела? А, Слав?
Я скинул рюкзак, пожал плечами и принялся расчехлять гитару.
– Да как обычно, Кирилла забыть не может.
Осенний ветер медленно сыпал листьями с деревьев, иногда закидывая их в костёр и раздувая пламя. За лесополосой был слышен гул машин и изредка пробегавших электричек. Вроде и не глушь, но спокойно. Мы собрались здесь не первый раз, но сегодня в нашей компании было пополнение. Девушка рядом восторженно смотрела на Димку. Он играл на гитаре – гитаре, которую принёс я, что-то отвратно попсовое. Взяв последний аккорд, он улыбнулся Алисе и предложил:
– Слушай, давай я сыграю для тебя, а ты споёшь?
Она смутилась.
– Нет, я…
Димона я знал отлично. Он не слезет и не отстанет, и внимания не обратит, что новой однокласснице почему-то не хочется петь, и она не кокетничает.
– Так, Димка, гони гитару.
– Если будешь дропать рэп, то я врублю колонку.
– Пошёл ты, – обычная для нас перебранка. Рэп не единственное, что было в моей голове: я знал наизусть кучу рок-баллад и терпеть их не мог. Рельса задолбал, я нафиг не понимал, как можно слушать такую хтонь и не знать смысла. А русский олдскул в его репертуаре был таким же заунывным, как роман Достоевского. Так что рурэп я слушал со смаком и удовольствием – там был бодрый ритм и понятные тексты. Димка так и не отдал гитару, начал играть – явно, чтоб зацепить Алису. Романтическое старьё, которое я, по идее, знать не должен, потому что у меня в плейлисте – Нойз, Окси и 25/17. Ха, вот знали бы они, сколько раз мне приходилось сидеть с Рельсой в воскреске на его репетициях и слушать именно это старьё.
– Давай гитару, Дим, это я и сам могу.
– Да что ты? Речитативом, а?
– Иди в жопу, – я взял перебор и начал петь.
«Дыхание… я слушаю наше дыхание…»
Алиса едва шевелила губами, беззвучно подпевая. Это была победа.
Стоило взять последний аккорд, как телефон в кармане заорал «Лёд» от 25/17. Я не глядя сбросил звонок. Телефон загудел снова, пришлось встать и отойти от костра.
– Адвокат?
– Отвали, Рельса, ты мне не отец, – спорить с братом было бесполезно, потому как хоть я и носил прозвище Адвоката, но руки словами выворачивать умел он. Даром что говорил всегда мало.
– Я не отец. Электричка от вас идёт через четверть часа.
Кир бросил трубку. За кадром повисла фраза «Не расстраивай мать». Зараза. На себя бы посмотрел! Когда-нибудь я ему скажу всё, что думаю про отключённые телефоны и непринятые звонки.
Вот же нафиг! Я подошёл к компании.
– Сорян, парни. Мне надо домой.
– Что, брат заставит Библию читать? – Димон заржал. Мы раньше с ним неплохо уживались, пока в этом году к нам не перевелась Алиса. Немного питерской загадочности, немного хитринки в светло-карих глазах. Мягкие волнистые локоны с цветными прядями и чёлка набок. Не девушка, а мечта. А за мечту кто-то готов и против друга беспощадно шутить.
– Мне тоже пора, – Алиса встала. – Слав, проводишь до станции?
– Ну блин… – Лёха вздохнул, – Адвокат, может, гитару оставишь?
– Не-а. Знаешь же, что она не моя, – я усмехнулся и застегнул чехол.
Электрички ходили часто – лесополоса, где мы любили собираться, располагалась по другую сторону от большого дачного посёлка. Так что мы молча шли по широкой грунтовке. Хотелось проявить чудеса остроумия, но не знал, с чего начать разговор. «Ты ж Адвокат, трындишь как дышишь», – сказал я себе, но это не помогло. А между тем станция становилась всё ближе.
– Жалко, дольше посидеть не удалось, – грустно произнесла Алиса. Я показал на высокие мигающие огни невдалеке:
– Здесь вышку подключили в августе, а до этого сеть не ловила и было проще.
Хотя ни черта не проще. Если брат не дозвонился, то могло начаться всякое. Например, у меня сводило живот от тревоги. То ли брат молился, то ли проклинал. Понятия не имею, как это работало и почему у него ничего не ёкало и не болело, когда я до него дозвониться не мог.
– Ага, то есть это вышка во всём виновата? А причём здесь Библия?
Она, кажется, почувствовала, что вопрос неприятный, поэтому тут же добавила:
– Можешь не отвечать, если это что-то личное.
– Да нет, почему, – я пожал плечами. – Мой старший брат верующий и готовится в семинарию поступать.
– Ого, – в голосе Алисы сквозило удивление. – Интересно было бы познакомиться. Мне казалось всегда, что священники жуткие, все в чёрном и ходят такие: «Бу-бу-бу, надо молиться, мир греховен, бу-бу-бу».
Я пытался удержаться, но слишком живо представил повзрослевшего брата в образе пузатого попа, махающего лампадкой и говорящего «бу-бу-бу». Надо попросить кого-нибудь зафотошопить и ради прикола подарить Рельсе.
– Не, Кир не такой, он и потусить раньше любил, даже в группе играл в седьмом классе. Это его гитара вообще-то. Ну, он просто серьёзный. С детства такой был. И рассудительный. Иногда странный. Я как-то привык. Ну, вон Лёха в НЛО верит, но почему-то его так не стебут.
– Это точно, – Алиса улыбнулась.
Про себя я отметил, что Рельса и правда всегда в чёрном. Рубашки, футболки, джинсы – даже труселя и то всегда чёрные. Просто один цвет. Готовится к рясе? Ой, да пофиг. Тут девушка мечты рядом, а я про братские труселя думаю.
Мы дошли до станции. Я посмотрел на экран телефона – до электрички оставалась ещё пара минут. Алиса проследила мой взгляд, и пришлось спрятать смартфон в карман – неловко стало за свой дешёвый «Самсунг», у неё-то «яблоко» последней модели.
– Ну ладно, раз мы секретничаем, то расскажи тоже какой-нибудь свой секрет.
Она задумалась.
– Что тебе рассказать… о, этого точно никто из друзей не знает, – она поднесла палец к губам, показывая, что это тайна, и говорить никому нельзя, – мама с детства звала меня Рысёнок и до сих пор зовёт Рысью, мол, такая же внезапная неприручаемая кошатина. Я в детстве облазила все деревья во дворе. Хочу ходить в походы и вести блог, только мама против.
– Почему?
– Потому что это неправильно. И вообще, будет мне восемнадцать, и тогда делай что хочешь. Она бы заперла меня и заставила бы читать учебник физики. Или экономики. Или что-нибудь про внезапные смерти и патологоанатомов. Блогеров и экстремальный спорт она не любит одинаково. У меня даже в социальной сети ничего нет, – она поджала губы, – так, только ленту смотреть и в личку друзьям писать. Ну и там чай-кофе-книжки иногда сфоткать.
– Жуть. Дай ссылку?
На самом деле я нашёл её профиль ещё в первый день, только не подписался, а просто заходил время от времени.
– Не бойся, я ничего плохого писать не буду, так что мама не отругает.