Страница 32 из 125
и маляры
Из школы
Живописи, Ваяния и Зодчества…
* * *
Попробуй запомни
и разберись ты,
Где у них был
перед и тыл.
И кто
тогда
входил
в футуристы.
Иль верней —
кто только тогда не входил?
* * *
Василий Каменский!
Удаль в привычку!
Солнцевейный гость
песнепьяных торжеств!
Сплошная сарынь в сплошную кичку —
Какая ширь!
Какой жест!
Он пел
восстанья
рабов
и колодников
И так
рисовать
завсегда привык,
Что Разин,
Пугач
да Иван Болотников
У него имели один язык!..
А мы, разбирая не слишком сурово
Каждого —
на запах, на вкус и на цвет.
Констатируем четко:
одного от другого Различить
никакой
возможности нет!
* * *
Велимир,
сиречь Виктор Хлебников,
На заумном языце пишучи.
Являл для критиков-привередников
Незаменимую пишу.
Он сочинял другим не под стать
Стихи такого напева,
Что при желании можно читать
Слева направо и справа налево.
Темь. Зов. Возьмет
Она тема наметано
Волос солов,
Нос и сон
Их справа налево вела. Навар, Псхи
Муза уму аз ум
Пил косно он сок лип
Босиком мок и соб
У! Сел в лесу!
Туда — дадут
Алсымс и нет тени
смысла!
Шаманство самовитых слов
Его к невнятице несло,
А что касается до смысла —
Он вообще куда-то смылся.
* * *
Кто еще? Парфюмерно —
неземной
Северянин!
Отличаясь изыском
от других забияк.
Он был столь аппетитен,
он был так ресторанен —
В кулинарных сравненьях
съел он двадцать собак!
Весь шампанско-ликерный,
в упоенье несметном,
Приводя психопаток
в исступленный амок,
Не считался в искусстве
он особенным метром
Но зато метр-д’отелем
называться бы мог!
* * *
Школы имеют в истории место.
Они бывают хороши иль плохи.
Но от них остаются
(и то не всегда) —
манифесты,
А от поэтов
(от некоторых)
стихи.
И мы говорим, смотря сквозь призму:
Если стал Маяковский поэтом Октября,
То это
не благодаря футуризму,
А именно на него несмотря.
И если Маяковский
у нас в стране
Читается
каждым
поколением заново.
То это
ни в коей
мере
не
Распространяется
на Кирсанова!
Приложение первое
Пародии
как вещественные доказательства
Александр ЖАРОВ
Какая чудная погода —
Весь город солнышком согрет.
Я только что пришел с завода,
И вообще мне двадцать лет!
Что мне зима! Что снега комья!
Я молод, весел, я поэт —
И двадцать лет пою о том я.
Что мне сегодня двадцать лет!
Иосиф УТКИН
Он был простой ешиботник,
Но вдруг пришел ураган,
И он уже важный работник
С портфель и с наган.
И живет себе Мотеле в «Гранд-отеле»,
В комнате с окнами на закат!
И если за что-либо борется Мотеле,