Страница 41 из 83
Пока матросы наполняли бочки чистейшей водой местной речушки, меня потащили на экскурсию в порт. Я упиралась. Но меня всё равно потащили, посмеиваясь, к тропе, протоптанной меж деревьев.
- Миледи, постойте! Я с вами, - обеспокоенно проговорила Ирилинн, догоняя и следуя на шаг позади. – Позвольте вас сопровождать. На этом острове когда-то Серая Маска поджидал Его высочество. Значит, орден в курсе, что здесь – привычная остановка принца. Могут быть ещё сюрпризы.
- С нами теперь Подарок, так что ничего плохого не грозит… но ты, конечно, можешь пойти, с тобой будет спокойнее. Спасибо! – поспешно добавила я, увидев, что Ири успела приуныть. Кажется, она отчаянно хотела доказать свою полезность.
А Подарок и правда выглядел солидным охранником. Вымахав до размеров хорошего пса, лисёнок вприпрыжку нёсся по тропе, посверкивая на солнце янтарной спинкой, и охотился на здоровенных, размером с ладонь, лазурных бабочек.
Позади нас затрещали ветки.
- А меня чего не ждёте? Я ж спец по непредвиденным ситуациям! – пыхтя, нас догонял Морж.
- Принцессе больше не нужна охрана! У неё теперь есть я, - надменно возразила Ири, задирая нос и упирая руки в боки.
- Принцессе-то, может, и не нужна, - проворчал Морж, пристраиваясь рядом так, что от его крупногабаритной фигуры на тропе немедленно стало тесно, - а вот одной сопливой девчонке, которая вечно влипает в неприятности, точно не помешает.
Ири вспыхнула и демонстративно отвернулась. Мы переглянулись с Генрихом и решили благоразумно не вмешиваться. Разберутся как-нибудь сами.
Зелёный полог спутанных ветвей и лиан расступился как-то совсем неожиданно. С возвышения нам открылся лабиринт домишек, домов, лачуг и вполне респектабельных двухэтажных зданий. Самым распространённым материалом была лёгкая древесина местных деревьев, некоторые дома и вовсе покоились на сваях, как на ходулях – кажется, тут нередко случались наводнения.
Переулки заполняла оживлённая толчея говорливого народу. Необычные лица, странные наряды, причудливые украшения – я никогда не видела такого многообразия и мешанины красок.
- Горт – перекрёсток путей. Здесь оседают редкости и слухи со всего света. Идеальное место для сбора информации. И сейчас мы пойдём к одному из самых надёжных её поставщиков, - заявил Генрих.
Я обречённо вздохнула.
Нет, к такому меня жизнь точно не готовила!
Я прямо кожей чувствовала, что Генрих едва держится, чтобы не расхохотаться над моим выражением лица, и его останавливает только вежливость по отношению к хозяйке.
Вот же зараза. И не мог предупредить?! Во-первых, я бы не рисковала показаться невоспитанной особой, так в открытую пялясь на новую знакомую, разинув рот. Во-вторых, я бы не изводила себя ревностью всю дорогу. Но нет – он явно предвкушал эффект и намеренно эту самую ревность во мне распалял. И теперь наслаждается, глядя на оторопевшую меня.
Нет, ну правда…
Розовая кожа?! Клыки, торчащие изо рта вниз, как у кабанчика?!
Ладно, стоит признать – в целом Оя выглядела практически как человек, а на лицо даже оказалась миловидна, хотя виски и скулы были обильно покрыты ярко-синими татуировками в виде переплетения кругов и ромбов с точками в центре. Синие густые волосы собраны в много мелких косичек и скручены жгутом на затылке. Заостренные ногти, почти когти, уши слегка крупноваты, а плечи широковаты… В остальном же фигура – вполне себе женская. Местами даже очень.
Насыщенно-розовые, цвета фуксии глаза смотрят на меня внимательно, с оттенком добродушной иронии.
- Оя рада гостям. Надо же, у паршивца и правда оказалась невеста! Оя уж думала, это предлог, чтобы сбежать от Ои, не заплатив за лечение.
И розовокожая бросила на Генриха такой взгляд, чуть ли не облизываясь, что я едва не подавилась травяным чаем, который нам гостеприимно налили на заросшей цветами плетёной террасе с видом на море.
- И что же, интересно, она от тебя просила в качестве платы? – прошептала я Генриху угрожающе, пытаясь одновременно держать милую улыбку, чтобы не сердить хозяйку. Кто её знает, на что она способна в гневе. Хотя… ещё неизвестно, на что я способна в гневе. Возможно, скоро узнаю. Как раз подбираюсь к нужной точке кипения.
- А это не важно, - промурлыкал мне мой несносный жених, по-хозяйски обнимая за талию и придвигаясь совсем близко на узкой скамье. – Я ей сказал, что берегу себя для невесты…
Морж рядом подавился чаем и сделал вид, что откашливается, а сам подрагивал всем телом от тщательно давимого смеха.
- Ири, стукни-ка дядюшку Моржа от души по спине за меня, - вежливо попросила я.
- С огромным удовольствием стукну! – кровожадно отозвалась Ири. Морж немедленно перестал кашлять и отсел подальше, во избежание.
- А может, хоть ты останешься с Оей? – с надеждой повернулась хозяйка к новой жертве, прикладывая ладонь к обширному бюсту. Бюст призывно заколыхался под облегающей одеждой, которая была сшита из лоскутков синей ткани и оставляла открытым впалый розовый живот.
- Не останется, - мрачно ответила ей Ири, дотянулась-таки до Моржа и так врезала ему по спине кулаком, что тот чуть со скамьи не свалился и с удивлением воззрился на хрупкую девушку.
- Бедная, бедная Оя… - всхлипнула хозяйка, сноровисто наливая себе в чашку еще чаю из пузатого медного чайника. – так и останется последней из ошак-изым… Память о нашем славном народе сотрётся с лица земли, как только я умру… а я так хотела подержать на руках своего малыша… Может, кто-то из вас-таки передумает, а? Я бы хорошо ухаживала за мужем!
И она широко улыбнулась во все свои… кажется, штук пятьдесят острых зубов.
Морж сглотнул и придвинулся обратно к Ири. Даже Генрих слегка напрягся, и я решила срочно переключить на что-нибудь опасное внимание знахарки.
- А кто такие «ошик-изым»?
- «Ошак-изым»! – поправила меня Оя. – Мой народ. Бесславно сгинувший от удара жестокой стихии. Извержение вулкана погубило наш маленький островок, на котором мы жили, не зная горя, много-много веков. Мужчины, женщины, старики, дети… никого не стало. Я в тот день вышла в море на лодочке, собрать редких водорослей для зелий. Это меня и спасло. Сейчас думаю – зря. Лучше бы вместе со всеми. Не так горько, и сны не мучали бы…
Мы замолчали. Оя плакала, не вытирая крупных розоватых слёз, одновременно улыбаясь и попивая чай, а мы не находили слов и просто продолжали молчать. Подарок подкрался к ней, положил ушастую голову на колени, и она машинально погладила его, проскрежетав коготками по камню.
- Слушайте, а у нас же есть в команде ещё один холостяк непристроенный! – встрепенулась я, когда молчать стало совсем уж невмоготу.
Оя перестала реветь и заинтересованно прислушалась.
- Точно! – понял меня с полуслова Генрих. – Хватит ему уже в каюте торчать, пора вытащить на берег за шкирку, и пускай идёт, знакомится! Хоть какая-то польза будет.
- А, тоже моряк? – слегка разочарованно скривила клыкастую физиономию Оя. – Нет, вы не подумайте, я не привередничаю! Я вообще на любого согласна. Но хорошо бы не моряк – от них противно несёт ромом, а меня воротит от этого запаха.
- Не волнуйся, от него не несёт, - успокоил её Генрих. – Этот сноб брезгует добрым матросским ромом и повсюду возит с собой ящики самого изысканного вина из графских погребов…
Я вскочила на ноги.
Присутствующие воззрились на меня с удивлением, и я подняла руку с просьбой помолчать секундочку. Вот она! Вот она, мысль. Я, наконец, смогла ухватить её за хвост.
Странный запах в каюте – в тот день, когда я обнаружила грязный отпечаток ботинка на бальном платье. Неприятный запах, который казался неуместным на корабле. Здесь все пили только ром – а в каюте гадко пахло вином.
Какая же я дура! Столько времени была слепа. Это же было так просто!
Подарок подозрительно спокойно реагировал на Ири… это совершенно точно не она нанесла ему рану.